Старик поежился и торопливо засеменил в сторону административного гермокорпуса. Протопать по лютому холоду предстояло почти километр. Опять же, если верить архивам, изначально по улицам ходил общественный транспорт, но когда сто лет назад численность населения упала до отметки в шестьсот тысяч человек, содержание его стало настолько убыточным, что администрация Угличского ЦСГР приняла решение о расформировании Отдела Общественного Транспорта и демонтаже его активов. Все пошло на запчасти. Что уж теперь-то говорить, когда в Центре и полумиллиона не осталось. Персональный транспорт положен только офицерскому составу, а об общественном помнят только легенды. Профессор остановился и перевел дух. Эх, а ведь когда-то он преодолевал вдвое большее расстояние от дома до выходного шлюза Периметра играючи. Годы, годы... Годы уже не те, и силы уже не те. Кому есть дело до мучений страдальца, сгибающегося под грузом прожитых лет, но спешащего открыть человечеству тайну его спасения? А ведь могли бы и оценить беспрецедентную важность его исследований, благодаря которым теперь у планеты появился шанс. Так ведь мало того, что не оценили, так еще и посмеивались втихомолку, называя за спиной псевдоученым. И кто в результате оказался прав? Мысль о долгожданной победе придала ученому сил, и профессор припустил дальше с удвоенной скоростью.
Как и следовало ожидать, в такой мороз на улицах было немноголюдно, и в этом был свой плюс. Не придется стоять в очереди перед входом в административный гермокорпус. Когда старик наконец-то достиг ближайшего шлюза, он уже окончательно выбился из сил. Ученый подошел к видеорегистрационной панели входа и надавил кнопку вызова, но так и не смог произнести ни слова. Несколько секунд он пытался восстановить дыхание. К счастью, кто-то из операторов систем видеонаблюдения узнал его, и на этот раз все обошлось без формальностей. В теплых помещениях гермокорпуса настроение старика значительно улучшилось, и в приемную Президента Угличского ЦСГР он вошел, будучи настроенным весьма решительно. Профессор хотел произвести серьезное впечатление на новую помощницу Президента, слухи о которой вот уже вторую неделю разносились по Центру.
– Здравствуйте, господин профессор! – Новая помощница Президента встретила его радушной улыбкой. – Чем могу помочь?
– Здравствуйте, Сашенька. Мне нужна срочная аудиенция! Это дело государственной важности, совершенно не терпящее отлагательств! – строго заявил профессор, поднимая вверх указательный палец, дабы подчеркнуть всю важность момента, и торопливо добавил: – Позволю себе напомнить вам, что у меня есть личное разрешение Президента на внеочередную аудиенцию, если обсуждаемое дело подпадает под классификацию «государственная тайна». Это определено его личной резолюцией на моем заявлении от двенадцатого июня 2259 года под входящим номером...
– Конечно-конечно, господин профессор! – Сашенька была сама доброта. – Я осведомлена о ваших полномочиях! Не волнуйтесь, господин Президент сейчас проводит сеанс связи с Заволжским ЦСГР, и, как только он освободится, я немедленно доложу ему о вашем визите. Давайте, я вам по-могу!
Она вышла из-за стола и принялась помогать ученому снимать зимнее облачение, справиться с которым профессору никак не удавалось. Он уже извлек из дебрей тулупа свой ноутбук и теперь крепко прижимал его к груди, безуспешно пытаясь одной рукой размотать шарф. Сашенька ловко из-влекла седого ученого из вороха ушанок-шарфов-тулупов и усадила в гостевое кресло.
– Присаживайтесь, господин профессор! – Она сноровисто поместила профессорскую экипировку на вешалку. – Не желаете чая? На улице просто ужас что творится, такой холод!
– Не откажусь, – профессор поспешил сменить официальный тон на миролюбивый, – признаться, я изрядно замерз по дороге сюда...
– Одну секундочку! – Сашенька упорхнула в хозяйственную комнатку и тут же выглянула оттуда: – Вам с подсластителем?
– Разве еще есть лимит? – удивился профессор.
– Сегодня же холодно! – Сашенька вновь сверкнула улыбкой. – Посетителей было немного! Так я добавляю?
– Сделайте милость, голубушка, побалуйте старика, – ученый заерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.
Новая помощница Президента оказалась весьма милой девушкой, доброй и обаятельной. Впрочем, прежняя на первых порах тоже была сама кротость. Но так как должность помощницы Президента всегда совпадала с ролью его любовницы, все они довольно быстро осваивали привилегированное положение и столь же быстро входили во вкус. А по завершении данной метаморфозы житья от них не было никакого. Профессор напряг память, вспоминая всех женщин, которых ему довелось видеть сидящими за секретарским столом за свою долгую службу в научном аппарате Президента Угличского ЦСГР, и вынужден был признать, что почти никто из них не предлагал ему чая, и уж точно никто не тратил на это строго лимитированный подсластитель. И судя по скорости увеличения в размерах их «седалищного нерва», профессор небезосновательно делал вывод об истинных причинах «вечной скудности» суточного продовольственного лимита, выделяемого канцелярии Президента на нужды официального этикета.
– Вот, угощайтесь на здоровье! – Сашенька подала ему на подносе большую дымящуюся кружку.
Помимо нее на подносе стояла небольшая вазочка из ажурного хрусталя, в которой лежал предмет, слишком сильно похожий на настоящий сладкий пряник. Профессор поморгал глазами. Пряник не исчезал. Тогда он позволил себе податься поближе к подносу и прищурился, напрягая ослабевшее с годами зрение. Пряник был абсолютно реален.
– Эмм... – Профессор никак не ожидал такого роскошного приема. – Сашенька, голубушка, вы меня ни с кем не спутали? – Он постарался произнести эту фразу как можно более осторожно.
– Ну что вы! – сверкнула зелеными глазами девушка. – Как можно! Вы – профессор Синицын Николай Федорович, наш главный историк и географ, я вас прекрасно помню, вы даже принимали у меня экзамен по истории четыре года назад.
Старик вгляделся в ее лицо, напрягая память, но так и не смог вспомнить. Уж больно много у нынешней молодежи схожих черт лица, слишком велик инбридинг в рамках небольших популяций, столетиями живущих обособленно друг от друга. Проводящийся обмен генетическими материалами между Центрами лишь немного замедлял этот процесс. За свою жизнь Синицын имел возможность пронаблюдать, как население Центра в силу демографических причин сократилось на сто тысяч...
– И что поставил? – автоматически осведомился профессор, протягивая руку к заветному прянику.
