Серый смотрел ему вслед, откровенно завидуя, ведь через пару дней тот будет ехать по родным дорогам Кубани, а может и мимо его станицы. В груди появилось ноющее, давящее тоской чувство, словно душа хотела вырваться наружу, запрыгнуть в кабину «VOLVO», спрятаться внутри, ощущая тепло маленького кусочка родного края.
— Ты что там, заснул? Вставляй «хобот», а я схожу, соберу свою банду! — вернул Сергея к реальности Михалыч.
Лысенко вздохнул и отвинтил крышку бака. Оттуда лёгким хлопком стравило давление воздуха. В нос тут же ударил резкий запах паров этила, разгоняя остатки душевных переживаний. Парень обречённо сунул пистолет в горловину. Колонка задрожала, шланг выгнулся, на табло замелькали красные цифры, отсчитывая литры и стоимость бензина.
Громыхнула, открываясь, боковая дверь микроавтобуса. Машина качнулась и стала рывками проседать под весом пассажиров заполняющих салон. Послышался бас прораба, трёхэтажным матом ускоряющий процесс погрузки бойцов строительного фронта. Попытки оправдания, в виде коротких реплик, бесцеремонно рубились на корню авторитетными возгласами сурового начальника. Судя по настроению Михалыча, первый залёт уже случился и сейчас последует, обещанная процедура наказания.
Закончив кормёжку железного коня, Сергей невольно стал свидетелем воспитательной беседы прораба с подчинённым.
Сграбастав огромными кулачищами добрую половину клетчатой рубашки, в которую был одет небритый мужичок, предлагавший недавно «уже начать», Михалыч, со свирепым выражением маньяка-убийцы, тряс смертельно напуганную «добычу», словно дворовый Тузик грелку. Поношенные туфли жертвы изредка касались асфальта кончиками сбитых носков.
— Ах ты, гнида лобковая! Тебе что — уши заложило? Я разве, не ясно сказал? Или ты с первого разу не понимаешь? — прораб притянул лицо провинившегося строителя вплотную к своим, выпученным от злости глазам. — Задавлю паскуду!
— К-К-Коля, я б-больше ни-ни! — умоляюще проблеял мужичок, шмыгая покрасневшим носом. Послышался треск рвущейся рубашки. Буд-то получив предостерегающий сигнал, Михалыч разжал кулаки. «Залётчик» приземлился на полусогнутые ноги и медленно, оглядываясь при каждом шаге, буквально заполз в салон микроавтобуса.
— Гарсон штопаный! — выдохнул взбешённый начальник и, скрепя зубами, прошествовал на место водителя.
Минут сорок ехали молча. Наконец, рыжеволосый паренёк повернулся к соседу и, принюхиваясь, спросил:
— Сазаныч, ты случайно не обделался со страху? А то подванивать стало с твоей стороны?
Вся бригада рухнула от смеха. Михалыч покосился в зеркало и тоже улыбнулся. Висевшее в воздухе напряжение, разом улетучилось. Строители зашелестели пакетами, и салон наполнился смачным хрустом. Различных сортов яблоки передавались из рук в руки со словами: «Попробуй вот эти» или «А краснобокие то, вкуснее». Угостили и прораба с новичком. Затем Сазаныч рассказал анекдот про «пузатого поляка», от которого все, кроме Сергея, чуть не обмочились со смеху. Некоторые слова на украинском языке, Лысенко ещё не понимал, отчего чувствовал себя не в своей тарелке. Михалыч включил доисторический магнитофон, и в салоне запел Наговицын. Так, постепенно, километр за километром, бригада строителей отдалялась от стольного града Киева в направлении, известном только прорабу.
Уже к обеду, Сергей познакомился со всеми, своими будущими коллегами по нелёгкому, но почётному ремеслу и стал практически своим в доску парнем. Осталось только «проставиться», как выразился повеселевший Сазаныч.
Преодолев один из крутых подъёмов, микроавтобус пару раз чихнул в выхлопную трубу и заглох.
— Вот чёртов драндулет! — ругнулся усатый начальник, свернул к обочине и принялся выбираться из машины.
— Мальчики направо — девочки налево! — скомандовал рыжий Валентин.
Строители «порхнули» из салона в густую лесополосу, а Сергей, потягиваясь, как мартовский кот перед походом на бастионы невинности женской половины хвостатого рода, направился к капоту машины, где звенел ключами Михалыч.
— Что тебе надо — железка проклятая?! — возмущался прораб, проверяя затяжку всех, видимых взору, болтов и гаек.
Видя такие познания начальника в технике, Лысенко понял, что без его вмешательства, машина дальше не поедет.
— Михалыч, ты свечи давно менял? — оттесняя в сторону могучую фигуру прораба, спросил он.
— Так ещё ни разу. Я этой весной купил новые, и они до сих пор валяются под сиденьем. Времени нет заменить. А что это в них причина?
— Похоже на то. Давай, неси — заменим! — Сергей закатал рукава и принялся «колдовать» в «движке».
Через полчаса двигатель послушно заурчал. Собравшийся у капота консилиум, восторженно приветствовал успешную реанимацию машины. Михалыч уважительно похлопал «доктора» по плечу и сказал:
— Я вижу, ты у нас приживёшься. Такие специалисты всегда нужны.
Ближе к вечеру строители стали с беспокойством поглядывать в окна на дорожные указатели, и Валентин, наконец, спросил прораба:
— Михалыч, мы не к Чернобылю случаем направляемся?
Тот посмотрел на часы, затем хмыкнул в усы и сдался:
— Возле Периметра Зоны отчуждения стоит украинская часть. Мы будем строить там какую-то пристройку к казарме. Это взятка чтобы сын нашего хозяина не пошёл в армию.
В салоне повисла гнетущая тишина. Строители поглядывали друг на друга — восторга в их лицах, почему-то не наблюдалось. Сазаныч с ужасом произнёс:
— Николай, там же радиация?!
Прораб, выключая магнитофон, со злостью рявкнул:
— Какая к чёрту радиация! Это тебе не возле станции работать, а за полсотни километров от неё! Там солдаты живут и не кашляют! Тем более от меня ничего не зависит — приказ хозяина!
— И чего я на заправке не сбежал? — поник головой Сазаныч, шмыгнув своим колоритным, красным носом.
До самого Опорного пункта все молчали. Каждый думал о своём и прекрасно понимал, что выбора у них всё равно не было.
На место приехали глубоко под вечер. Дежурный на КПП созвонился со штабом, и вскоре к машине подошёл коренастый офицер с синюшным лицом запойного алкаша. Как позже выяснилось, спиртное он вообще не употреблял, а тело было таким из-за болезни сосудов.
Бригада стояла у капота машины и с ужасом поглядывала на другую сторону от шлагбаума, хотя ничего необычного там не наблюдалось, кроме колючей проволоки и вооружённых солдат.
— Нам нужна небольшая пристроечка с коридором и четырьмя комнатами, — пробубнил майор украинской армии в линялой гимнастёрке, на которой в районе подмышек, образовались довольно большие влажные от пота разводы. — Да, и в каждой комнате нужно установить железные двери со смотровыми окошками, — добавил служивый.
