Ознакомительная версия.
— Макс мог знать о том путешествии?
— Не только мог, но и знал. Крис рассказывал ему. Думаю, будь там что важное, Макс давно изыскал бы способ глянуть. А он Саттангом не заинтересовался нисколько.
— Я тоже не могу представить, что там могло быть. Значит, чего-то мы о Максе не знаем.
Я кривовато улыбнулась:
— Кид, ты ж за этим меня и посылаешь? Чтобы узнать.
— Да я бы уже знал, — Кид поморщился, — если бы Август изволил объяснить, почему отказывается работать по этому делу.
— Мне сказал, что бесперспективно.
— Ты веришь?
— Допускаю, что это может быть правдой.
— Что ж, — Кид вздохнул, — у него есть выбор, работать или нет. У нас — нет.
— У меня, между прочим, тоже есть выбор. Я еще не подписала контракт. У меня только моральный долг офицера. И мне уже не двадцать лет, когда я пошла бы в ад пешком, лишь бы не сочли трусихой. Когда мне важно было отстоять титул лучшей на курсе, хоббитской гордости и так далее.
— О, — Кид поднял палец, — взрослеешь.
— И твое мнение на сей счет для меня тоже некритично, — ответила я любезностью в том же стиле. — Август сказал открытым текстом, что я иду на верную смерть. Я сделала вид, что так и было задумано, что без Макса мне жизнь не мила. Но вообще-то я умирать не собираюсь. У меня есть свои планы на жизнь, и я не хочу от них отказываться.
— Отлично. А я рад, что у тебя есть планы. Хуже нет, когда твой исполнитель — будем называть вещи своими именами? — не знает, куда себя приткнуть. Мне нужно, чтобы ты вернулась с победой. Твои планы — лишний стимул.
— Не спеши, Кид, — я улыбнулась широко и недобро, — я ведь не давала согласия. И не дам, пока не пойму, что происходит.
— Так я тебе объясню. Из Колина Ронту потихоньку выковывается лучший военный министр на моей памяти. Этот парень умен, дипломатичен, дальновиден и склонен любить родину. Но видишь ли, в чем дело. Такой пост требует не столько профессионализма, сколько светскости. Точней, светскость — одно из требований к министру как к профессионалу.
— Прописные истины? — спросила я нарочито доверчивым тоном.
— Информация к размышлению, — отрезал Кид. — Министр на посту уже скоро год, а все еще не совершил ничего масштабного. Не дал повода оценить по достоинству свои таланты. И тут ему подворачивается эта мутная история. Он отлично знает, кто такой Максим Люкассен. Как и все нормальные люди, не верит в измену. Когда министру с нескольких сторон начали нашептывать, что в поиск надо послать тебя, он задумался. Навел справки. Пришел ровно к тому же выводу, что и я, и, видимо, Август. Ты потеряла квалификацию. С миссией не справишься. Но в самой этой очевидности кроется некий подвох. А подвох такой, что ты три года работала фактически детективом. И вот это уже интересно. У министра есть сведения, что происходит нечто странное. Происходит в Эльдорадо, в Куашнаре, в нашем третьем округе и кое-где еще. Все сведения — абсолютно неверифицируемые. И тут в эту мутную водичку падает Берг. И исчезает.
— Макс — это повод? — прищурилась я.
— Конечно. Но, Делла, повод надо отработать на сто процентов. Тебе действительно придется лететь на Саттанг и искать там все, что осталось от этого паскудника. Но туда ты полетишь в последний момент.
— Отлично. И в каком же качестве я должна работать на нашей территории?
— Разумеется, в обычном и привычном. Как ассистент инквизитора. Август взял дело Ситона? Прекрасно. Все, что имеет отношение к делу Ситона, ты передашь боссу. А то, что увидишь попутно… Ты ведь сознаешь свой гражданский долг? Поэтому, заметив факты измены, не станешь молчать? Вот эти факты ты сообщишь мне.
— Вводная?
— Только официальная информация.
— Ну ясно. Я должна подтвердить или опровергнуть сведения министра. Вслепую.
— Именно. Итак?
— Без вариантов.
— Приступайте, капитан Берг. И… удачи.
Я только улыбнулась.
* * *
Меньше всего я ожидала, что меня побеспокоит Дик Монро. Строго говоря, этим вечером я никого не хотела видеть. До меня наконец дошло, что Макса, моего любимого Макса больше нет. Слезы прорвались наружу, я заперлась в номере мадридского отеля, оставив персоналу указание — не беспокоить.
Дик не стал даже предупреждать. Он явился без приглашения и теперь сочувственно глядел на мою опухшую от рыданий мордашку. Старый, безумно элегантный, с застывшей презрительной миной на лице. Он оглядел гостиную в номере, отметил закрытые жалюзи, потом легко передвинул кресло поближе ко мне и уселся.
— Я принес тебе подарок, — сказал он и бросил на журнальный стол голографический кристалл. — Последнее фото Берга.
Я включила кристалл и с трудом узнала Макса. Он отрезал роскошные вороные кудри, сменив их на уставную стрижку. Отпустил бородку. Стоял у посадочного трапа челнока с какой-то некрасивой тяжелозадой женщиной.
— Его постоянный навигатор, Ида Рафферти, — пояснил Дик. — Ушла вместе с ним на Саттанг. Не найдена. Было еще двое: стюард и стрелок. Оба — индейцы. Муж и жена.
Он выпрямился в кресле. Трость, которую он носил исключительно ради шика, отбрасывала блики набалдашником.
— Генерал Мимору — темная лошадка. Взять меня: я дьявол и горжусь этим. В своей беспринципности я велик. А таких, как он, я презираю. Прежний командир Берга, Рублев, просто честный служака. Его не за что уважать такому человеку, как Берг, но — не за что и презирать. Мне сказали, они неплохо ладили. А Мимору — мелкий ограниченный гаденыш. Это не только мое мнение. Я видел Мимору один раз в жизни. У него нет куража. Совсем. Он не решится даже украсть по-крупному. А живет слишком хорошо для своего положения. Да, вроде бы у него богатая жена. Только этого мало.
Я не перебивала его. Разумеется, я уже знала все ключевые моменты и значимые имена. Но Дик Монро мог рассказать что-то неожиданное. Не обязательно факты: иногда оценочная информация важнее. Например, если такой человек назвал одного генерала честным служакой, а другого гаденышем, подтверждение не требуется, и так все ясно.
— Дьяволом быть хорошо, — продолжал Дик. — Многие двери открываются, потому что знаешь тайные грешки тех, кто за ними прячется. Жонглировать чужими грехами — моя страсть. Моя дьявольская страсть. И вот что принес в клювике один из моих грешников. Дело было на Саттанге. Делла, ты ведь знаешь?
Я прищурилась.
— Я понимаю, что тебе дали вводную. Я тоже читал этот рапорт. Он считается единственным рабочим источником. Доставить груз на Тору-2, база открытая со всех сторон, бери не хочу. Теоретически опасно. Оттуда надо взять людей и доставить на базу «Кромвель». По дороге Берг заходил на «Абигайль», где дозаправился. После «Абигайль» резко сменил курс и пошел на Саттанг. На орбите Саттанга простоял двое суток, поднял мятеж, сбежал вниз и исчез. Заложник вернулся сам, на том же челноке, на каком Берг ушел с борта. Весь челнок перемазан кровью Берга и его сообщника-индейца. Труп Берга обнаружили в километре от места посадки, в лесу, закиданный ветками и камнями. Никаких следов его сообщников, которых должно быть трое. Само собой, это все подозрительно. Поэтому туда забросили две группы подряд. Первую индейцы убили на месте. Заметь — на месте посадки Берга. Это, оказывается, храмовые земли. И взяли ребят в тот же день, как они появились. Заложник Берга просидел там энное время — и ничего, унес ноги. Поисковая группа с корабля шлялась по священной земле двое суток и улетела как ни в чем не бывало. А подразделение спецназа уничтожили через несколько часов. Удивительно, да? Вот и я задумался. Вторая группа высадилась сильно южнее на нейтральной территории, проработала месяц, после чего ее тоже перебили, и тоже за святотатство. При этом за месяц группа не нашла ничего, кроме места посадки челнока. Ни останков Берга, ни его сообщников там нет. А место посадки — в трех километрах от храма Матери Чудес. Это крупнейший храм Саттанга.
Ознакомительная версия.
