Звонок генерала был даже не соломинкой, помогающей выбраться из болота, а самой настоящей лестницей. Слово такого человека имело немалый вес не только в военных кругах, но и в политических. Рискнуть можно было, ведь генерал-лейтенанта Прохорова, или дядю Вову, я знал с самого раннего детства. Даже после того, как, не поняв развала страны, новых демократических веяний и не сумев приспособиться к новой жизни, тихо ушли из жизни мать и отец, связи я с ним не терял. Точнее было бы сказать, что это он время от времени, как черт из табакерки, выныривал из заоблачных московских высот и подталкивал меня в спину. Ладно, прочь раздумья и сомненья, раз решил, значит, надо действовать.
Еще раз я оглядел все вокруг, закрыл квартиру, а ключ отдал соседке. Вышел на улицу — благодать, солнышко светит, девчонки, молодые и красивые, цветными стайками на набережную к Дону спускаются, жить хочется, а раз хочется, значит, буду.
Поднявшись по Богатяновскому на Большую Садовую, поймал такси и через полчаса высадился возле КПП военного аэродрома. Машинально взглянул на часы — до контрольного срока оставалось еще двадцать минут.
На КПП я представился дежурному лейтенанту и в сопровождении вызванного солдата прошел к транспортному самолету. Возле транспортника кучковались два десятка мужчин в камуфляже, по виду и выправке все офицеры. Все в возрасте от 25 до 45 лет, а двоих из собравшихся я знал — пересекались по службе. Один был капитаном из разведроты мотострелков, а второй — замкомбата по боевой подготовке из родной бригады, майор Павлов. Понятно, кто-то сплошь армейцев собирает. Ан нет, вон прапорщик-омоновец сидит в стороночке, что в версию о чисто армейской группе не укладывается никак.
Вклинившись в середину группы и сбросив рюкзак на бетонку, спросил:
— Здорово, мужчины. С кем воевать будем?
— Лично я думаю, что с янкесами чего-то не поделили, — ответил один.
— Да нет, с китаезами, точно вам говорю, — сказал второй.
Третий выдал еще более интересную версию:
— Переворот намечается, педросов с олигархами валить будем.
Внимательно огляделся вокруг. Остальные молчали. Судя по всему, всевозможные версии уже были перепробованы, и к единому мнению народ не пришел.
— Ясно, никто и ничего не знает, — сказал я. — Посмотрим, что дальше будет.
Через пятнадцать минут подкатил новенький «Гусар» штабной модификации, и из него вылез представительный полковник с солидной кожаной папочкой в руках. Полкан быстренько всех построил, переписал пофамильно и приказал грузиться. Все дружненько похватали свои РД и ломанулись на борт так, как если бы мест на всех не хватало. Видно, не одному мне гражданка осточертела. Я заходил последним и краешком уха успел услышать обрывки телефонного разговора полковника с неведомым и далеким руководством. Полковник нервничал и оправдывался тем, что срок в одни сутки слишком мал и что в следующий раз будет не двадцать человек, а двести. Как говорится, мотайте на ус и делайте выводы.
Идущий рядом со мной представительный здоровяк лет так под полтинник этот разговор тоже слышал. Пожилой крепыш подмигнул мне и чуть кивнул в сторону нервного полковника.
— Что на это скажешь, майор? — спросил он.
— Даже предполагать не возьмусь, кровью попахивает от таких слов. Стоп, а вы откуда знаете, что я майор?
Здоровяк остановился, протянул мне руку и представился:
— Будем знакомы, подполковник Бугаенко, твое дело расследовал.
Я руку пожал и подозрительно спросил:
— Так, а здесь вы что делаете? По службе или как?
— Не ищи подвоха, майор. Меня сразу после тебя из родной армии турнули, но аккуратно, под сокращение штата попал. А сегодня в ночь приехали товарищи по старой работе и предложили на службу государеву вернуться. Ладно, успеем еще поговорить. Хочу вздремнуть малехо, а то всю ночь не спал, отъезд отмечали, — сказал, позевывая, подполковник.
После чего отстегнул от рюкзака пропиленовый коврик и расстелил его на откидной бортовой скамейке. Потом прижал к борту вместо подушки РД, полуприлег на рюкзак и практически мгновенно заснул. Многие завистливо посмотрели на него. Так спокойно вести себя в достаточно нервозной и неопределенной обстановке не каждый сможет. Это надо практику иметь немалую и нервы как стальные канаты.
Через два часа наш транспортник приземлился на одном из военных аэродромов под Москвой. Нас уже встречали, погрузили в автобусы, а через полчаса привезли в одну из подмосковных воинских частей. Кругом царило запустение, и складывалось впечатление, что на всю часть если с десяток человек набиралось, то и хорошо. Всех отвели в местную столовку, выдали по одному сухпайку в руки, поставили несколько упаковок воды и попросили никуда не выходить, поскольку мы прибыли первыми и надо было дождаться остальных. Народ рассаживался, где хотел, и я подсел к Бугаенко, расположившемуся возле окна. Подполковник деловито вскрыл ИРП и перебирал содержимое.
— Гадство, опять говядина, — пробурчал Бугаенко. — Слышь, майор, а у тебя не свинина, случаем, давай махнемся по-братски.
Я посмотрел на номер ИРП и ответил:
— Нет, тоже говядина.
— Хре-но-во, — протянул подполковник, вскрывая банки.
— О, еще народу подвезли, — раздалось из-за соседнего столика.
Выглянув в свое окно, я увидел, как на территорию части один за другим въехали еще три автобуса с такими же людьми в камуфляже, как и мы. Вышедших из машин людей тоже направили в столовку. Так все мы сидели до вечера, и собралось нас, по моим прикидкам, человек триста, не меньше. В зале стоял постоянный гул: кто-то знакомился, кто-то встречал друзей, а кто-то просто гадал о цели сбора такого количества людей с весьма специфическими знаниями. Попадались и наши с Бугаенко знакомцы, так что вскоре за нашим столиком оказались майор-танкист с Дальнего Востока и каперанг-подводник с Северного флота. У каперанга оказалась с собой полторашка неразбавленного спирта, и ждать стало не скучно. В других компаниях, судя по всему, народ тоже не терялся, и уже появились идеи продолжить намечающийся банкет в более удобном месте, но, как это обычно и бывает, в самый неподходящий момент появилось начальство.
Командование подкатило на нескольких дорогих автомобилях и с важным видом проследовало в здание напротив. Через пару минут в столовку заскочил молодой капитан и направил всех в клуб вслед за высокими чинами.
Рассаживались тихо и спокойно, интерес послушать генералов был — не на политинформацию собрали, для этого транспортные борта через всю страну не гоняют. На сцене, за монументальным столом времен ушедшей в небытие страны, сидели три генерал-майора и один генерал-лейтенант. Позади генералитета пара прапоров растягивала белый экран, к которому подключали аппаратуру неизвестного назначения. Когда вся машинерия была готова, к трибуне вышел генерал-лейтенант.
