— Ладно!..
Что пробурчала Беатрис, она не слышала, но представила. Ничего-ничего, пусть оторвет пятую точку и откроет дверь — искин пискнул уже во второй раз. Сети — зло, если сидеть в них без ума. А откуда взяться уму в этой маленькой глупой головке?
Марина усмехнулась одним ей известным мыслям, перевернула следующую котлету. Сняла со сковороды еще одну, положила на ее место сырую. Как вдруг сзади раздался робкий голосок сестры:
— А это к тебе!..
Предчувствуя что-то нехорошее, она интуитивно отключила плиту, обернулась. Сзади Беатрис, на голову возвышаясь над ней, стояла девка… В парадной белой ангельской форме.
Марина почувствовала, как сквозь нее проходят волны ярости, а кончики пальцев чешутся. С каким бы удовольствием она сейчас кое-кого удушила! И не его одного — всех их! Включая эту сеньориту. За принадлежность к организации…
Но, судя по бесстрастному лицу, сеньорите было плевать на ее треволнения. Смотрела она ровно и серьезно. Пришла по делу, и речь пойдет не о глупых инструкциях, которые ее заставили выучить и расписаться, дескать да, информацией владеет и в случае чего будет нести полную ответственность за разглашение, ля-ля-ля. Нет, тут что-то другое.
— Чем могу помочь? — максимально приветливо улыбнулась она, вытирая руки о передник, снимая тот и вешая на крючок. Как бы ей ни хотелось задушить Хуана, как бы она ни ненавидела ангелов, она — хозяйка, перед ней — гостья, и нужно принять ее с честью.
Сеньорита бросила красноречивый взгляд на Беатрис, стоящую с развешенными ушами и выпученными глазами, с энтузиазмом ожидающую если не концерта, то хотя бы приоткрытия какой-нибудь очередной тайны. В отличие от нее, той было интересно всё, что касалось Хуана, корпуса королевских телохранителей, охраняющих их семью людей, исчезнувших буквально несколько дней назад, документов, что изучала и подписывала, как член семьи сотрудника, и многое-многое другое.
Но и без сеньориты Марина не собиралась посвящать сестру в свои все дела. Хуан — чужой, лишь, маленький эпизод их жизни, который рано или поздно закончится — и плевать, что с его появлением та встала с ног на голову. Как бы Беатрис ни уговаривала ее бросать маяться дурью, хватать удачу за хвост, раз уж так получилось, ей было противно об этом даже слышать, не то, что думать.
— Пойдем, — кивнула она прочь из кухни, отодвинула плечом вначале сестру, затем и сеньориту, повела последнюю в комнату родителей.
— Сейчас сюда поднимется человек, — начала говорить та, не дожидаясь, пока они доберутся до места назначения. — Прошу вести себя адекватно, без фокусов.
— Хуан?
— Нет, другой человек. — Она спиной почувствовала, как ангел кисло скривилась. — Специально для которого ты понятия не имеешь, где Хуан, что с ним и чем он занимается. Ты не имеешь о нем никаких сведений, вас ничего не связывает, вы ни разу не виделись и не общались после того дня. Кстати, с последним аргументом тебе даже врать не придется, не так ли?
Марина кивнула, чувствуя, как ярость вновь овладевает ею. Вспыхнула, развернулась к девке:
— Знаете что, вы меня достали! Идите вы со своим Хуаном и вашими играми знаете ку…
Сеньорите было плевать на ее эмоции — она смотрела равнодушно, словно робот. Но эмоциональный выпад оборвала не она, а входная дверь, резко распахнувшаяся — видимо, ангел оставила ее приоткрытой для своих, неведомых ей целей. В которую ввалилось… Нечто.
Волосы этой нечто, идеально белого цвета, были растрепаны — Марина машинально отметила, что в естественной природе таких не бывает. Роста среднего, примерно на одном уровне с нею, что можно сказать и о возрасте — они были практически ровесницами. И вообще очень походили друг на друга, отличаясь совсем немного — эта сеньорита была лишь на чуточку худее.
Одежду ее Марина оценила как "домашнюю" — явно не дорогое по меркам аристократии платье без изысков, но стоящее более ее годовой стипендии. Представив себе эти деньги, выкинутые на "домашнее", Марина мгновенно ощутила к ее владелице жгучую ненависть, хотя они даже не начали общаться.
Эта сеньорита не просто ввалилась в квартиру — она ворвалась, одновременно пытаясь вырваться из рук ввалившихся следом и пытающихся удержать ее других девочек в белой форме, которые, несмотря на то, что казались сильнее, ничего не могли поделать — слишком велик был напор девчонки и слишком велика ярость в ее глазах.
— Да пустите же! Пустите, я сказала! — кричала та, заливаясь. — Это дело чести! И вам меня не остановить!
— Нельзя! Там еще не проверено! — пытались апеллировать охранницы, но девчонка ничего не слышала, кипя в буре эмоций.
— Я убью ее! Закопаю эту суку! Их обоих! А ну пусти меня, слышишь?! — и попробовала отпихнуть все-таки блокировавшую ее корпусом одну из телохранительниц.
— Отставить! — гаркнула вошедшая ранее ангел. Вздрогнули все, даже она, хозяйка квартиры, хотя крик предназначался совсем не ей.
Телохранительницы застыли, отпустили девчонку и вытянулись. Сама виновница, перестав брыкаться, сложла руки перед грудью с видом оскорбленного достоинства.
Ангел протиснулась мимо, подошла к белобрысой и с укоризной посмотрела ей в глаза.
— Как ты себя ведешь? Тебе не стыдно?
Ты задорно хмыкнула, но не выдержала и опустила взгляд в пол.
— Стыдно. Но она же!..
— Вот и веди себя, как подобает, чтобы не было стыдно! — жестко оборвала ангел, вроде не повышая голос, но мурашки поползли даже по спине у Марины.
— Что здесь происходит? — все-таки пришла она в себя и спросила вслух. Лица всех присутствующих тут же повернулись к ней. При этом девчонка посмотрела с такой ненавистью, что…
В общем, Марина чуть не подавилась, так сильно горели глаза белобрысой. Но то ли присутствие рядом охранницы с таким волевым голосом придавало сил, то ли воспитание давало о себе знать, в руках себя держала.
— Так ты и есть та самая Марина Санчес! — скорее констатировала, чем спросила она ядовитым голосом.
— Да, — растерянно кивнула Марина, начиная понимать, кто перед нею, но совершенно не улавливая смысла происходящего.
— Де Шимановская? Хм… Супруга Хуана? — уточнила, словно выплюнула, девчонка, сделав пренебрежительный акцент и на слове "супруга", и на слове "Хуан".
Глаза Марины зло сверкнули — она не обязана ни в чем отчитываться, и вообще ей не нравится, когда с ней так разговаривают.
— А ты что-то имеешь против?
— Нет. — Девка парировала ее взгляд еще большим презрением и ненавистью. — Он у тебя? Здесь?
— С чего бы вдруг ему быть здесь? — усмехнулась Марина.
