Сайгон поморщился: топор годится, а вот дробовик… Его могло заклинить в самый ответственный момент или ещё что. Да и вообще Сайгон недолюбливал огнестрельное оружие: грохоту много, пули рикошетят от стен, летят куда хотят…
Он деланно нахмурил брови, глядя на жену:
– Чего пришла? Праздник закончился?
Светка пожала печами. Налитые груди её при этом колыхнулись так, что у фермера защемило внутри – будто в первый раз красоту такую увидел.
Светка откинула за плечо непослушную прядь волос.
– Так ведь пацан батьку кинулся выручать, а я за ним. Думаешь, из-за тебя примчалась? Больно надо!
Внизу уже собралась толпа. Люди с тревогой смотрели на Сайгона. Пальцы сжимали обрезки кабелей, чернели стволы пистолетов. Молотки и ножи, самодельные луки… Сайгон насчитал всего два автомата. Мягко говоря, вид у святошинцев был не боевой. Бродяги забредают сюда редко, от зверья, обитающего в туннелях, отбиться всегда получалось, так что…
Грех жаловаться, верно. Еды хватает: крольчатина, грибы, слизни, картофель, даже подобие чая из плесени – и то есть! Быт за много лет кое-как наладили. Потому-то население станции с каждым годом увеличивается, уже сейчас места не хватает, а что будет дальше?..
Долго у них со Светкой не получалось завести ребёнка. Уж они старались и днём, и ночью – все никак, пшик. Отчаявшись, Сайгон отправился на станцию Академгородок к бабке-знахарке на поклон. Её заслуга или совпало так, но Андрюшка, отцово счастье, здоровенький родился.
Толпа раздвинулась. Показалась сгорбленная фигура в «аладдине». Это Митька Компас. Как-то по молодости он с командой мародёров разок поднялся на поверхность. С тех пор Митька потерял половину зубов, все волосы, едва ходит, но мнит о себе невесть что: мол, круче меня на станции нет никого.
Компас шагнул вперёд и прошамкал:
– Так чего там? Что вообще, а?
Сайгон хотел было рассказать, что он думает об охране станции, но, к своему удивлению, выдал следующее:
– Десяток кролей. Угощаю. Праздник всё-таки!
У Митьки Компаса челюсть так и отпала. Никогда ещё Сайгон не делал подарков. Видать, на ферме произошло что-то невообразимое, раз этот скряга расщедрился.
Толпа резко подалась назад, когда Сайгон спустился на платформу с Андрюшкой на руках. Светка грациозно скользила рядом. В любой момент она готова выхватить топор. Годы мирной жизни так и не вытравили из неё ужас первых дней в подземке. Стройная фигура, округлые бёдра… Столько лет вместе, считай с самой эвакуации, а Сайгон всё не налюбуется супругой.
И вдруг перед глазами промелькнуло: корейский джип, пробки на дорогах, перекошенные от страха лица…
* * *
Корейский джип, собранный в Кременчуге, несся по тротуару.
Елена Владимировна, учительница по русскому и литературе, ругаясь, жала на клаксон. Присутствие учеников её не смущало. Ошалевший народ шарахался из-под колёс.
Серёжа то и дело закрывал глаза, опасаясь, что руссичка собьёт нерасторопную бабку или мамашу с коляской. Он прижимал к груди клетку с кроликом Степашкой. Рядом, на одном с Серёжей кресле, сидела Светка, самая красивая девчонка школы. Ей доверили эвакуировать толстого, вечно сонного хомяка Кузьму. Остальные ребята из юннатского кружка располагались сзади. Спасению подлежали также рыбки в аквариуме, ужи, которых наспех запихнули в трёхлитровую банку, и попугайчики.
Джип резко вильнул, снеся урну: обёртки, окурки, пивные банки. Кусок бампера покатился по асфальту. Елена Владимировна, которая после уроков вела кружок, крепче вцепилась в руль и прикусила пухлую напомаженную губу. Тротуар всё-таки! Ну а где ехать, если дороги перекрыты военными?! Пусть гаишники выпишут ей штраф и даже отберут права! Но это потом, а сейчас…
На подъезде к станции метро Святошин таращились на «пробку» стволы пушек. Серёга насчитал десяток танков, обвешанных динамической защитой. На броне крайнего справа Т-8 стоял седой мужчина в камуфляже и уверенным голосом вещал в мегафон, что гражданское население должно сохранять спокойствие, отставить панику, что это всего лишь учебная тревога. По лицу мужчины ручьями стекал пот, а руки дрожали так сильно, что было ясно – врёт он все, тревога вовсе не учебная.
А ведь утро так хорошо началось! Вкусный завтрак на столе. Отец прислал письмо, мать обещала отдать конверт после уроков: «Покажешь хоть одну пятёрку в дневнике – и письмо твоё!». На первом же занятии он прочёл с выражением «Заповіт»[1], его даже похвалили. А потом вдруг завыли сирены гражданской обороны…
Елена Владимировна, по которой сохла вся мужская часть школьного коллектива, резко ударила по тормозам. Визг покрышек. Джип протащило по асфальту и ткнуло в борт БМП, выскочившей откуда-то справа. Мгновенно надулись подушки безопасности, прижав учительницу и Серёгу со Светкой к креслам. Это было неприятно.
– Выходите из машины! Живо!!! – крикнула Елена Владимировна. – Бегите в метро!!!
Водительскую дверь заклинило, зато сзади послышались хлопки замков. Больше Серёже не суждено было увидеть юннатских рыбок, попугайчиков и ужей, а вместе с ними Макса из параллельного класса, Маринку Иваненко и белобрысого Ярика…
Маринка всю дорогу пыталась связаться с родителями. Так и не сумела: «Нет доступа. Сеть перегружена. Попробуйте отправить абоненту эсэмэс или позвоните чуть позже».
– Не стойте! К метро! Живо!!!
Автоматная очередь заглушила рёв клаксонов. Вспыхнула маршрутка – жёлтый, как лимон, «богданчик» дымил чёрным, кричали люди, сыпались осколки стекла… Светка запуталась в ремне безопасности. Серёжа случайно прижался носом к её плечу и почувствовал вкусный запах. Клубничный вроде.
– Помочь? – пророкотало рядом.
Дверь распахнулась. Сильные руки вытащили наружу Светку, затем Серёжу. Елена Владимировна проворно выбралась следом. Из кормы БМП выпрыгивали вооружённые люди и тут же рассредоточивались – приказ: отсечь взбунтовавшихся людей от метро. Толпа как раз прорвала цепь милиционеров с дубинками и щитами.
Загрохотали автоматы. Светка вскрикнула. По лицу Елены Владимировны побежали чёрные от туши слёзы. Здоровенный детина в десантном комбезе схватил её за руку и потащил за собой. Она не вырывалась, лишь жалобно причитала, чтобы детей взяли вниз, они должны выжить. Десантник вдруг остановился, наморщил лоб и, улыбнувшись Светке, кивнул. Серёже почему-то сразу не понравилась эта улыбка.
А потом они долго бежали. Вокруг метались люди. Старушки со связками пожитков сидели на ступеньках и устало глядели в пустоту. Коптила небо ЖД станция. Мерцал свет в запутанном подземном переходе… Солдатики, ненамного старше Серёжи, не хотят пускать их в метро, мол, приказ, не положено. Треск укороченного автомата, пятнистые фигурки падают…
