— Я до сих пор об этом не думал, — признался Черный Джек. — Я просто предлагаю это как возможное решение наших проблем.
— Понятно, — заметил Тамбу. — Может, кто-то из вас хочет добавить что-нибудь к данному предложению?
Ковбой, высокий и тощий капитан звездолета «Уиплэш», медленно поднялся со своего места.
— Я бы хотел, — произнес он с сильным акцентом, — добавить кое-что к тому, о чем тут говорила Уайти. Мой па когда-то был полицейским, и я многое почерпнул для себя, слушая за обедом его рассказы.
— Так вот каким образом вам удалось так долго увиливать от закона? — съязвил кто-то из глубины помещения. В ответ Ковбой только пожал плечами и улыбнулся, вызвав дружный смех среди собравшихся.
— Так или иначе, — продолжал он, — мой па, бывало, говорил мне, что всякий раз, когда случалась драка, обе стороны настаивали на том, что зачинщиками были не они. Обычно они даже не пытались скрыться с места происшествия, потому что искренне верили в то, что другие люди начали драку первыми. Чаще всего мой па так никогда и не мог разобраться, чья это была вина на самом деле.
Он сделал паузу, чтобы окинуть взглядом помещение.
— Я не говорю, что в любом случае вина за драку всегда лежит на нас самих, но и не думаю, что мы всегда можем утверждать, будто во всем виноваты местные. Более того, если бы мы даже попытались расследовать каждую такую ситуацию, вряд ли все вокруг поверили, что мы были при этом честными и беспристрастными. Да что там, я и не думаю, что мы сами в это поверим!
— Но мы не можем спустить все на тормозах! — заорал Черный Джек, снова вскакивая со стула. — Из того, что у меня пока еще нет определенного плана, вовсе не следует, что мы должны сидеть и ничего не делать. Наши команды подвергаются явной дискриминации. Ради них мы просто обязаны принять какие-то решительные меры.
Тут же раздалось несколько голосов, одновременно поддерживающих и протестующих, но Тамбу быстро пресек готовую уже начаться сумятицу.
— Джелли, — произнес он, — как станет немного тише, слово за вами.
— Благодарю вас, сэр. — Старик поднялся и вежливо поклонился, когда голоса вокруг смолкли. — Я бы хотел опровергнуть последнее утверждение мистера Черного Джека. Я не считаю, что отношение к нашим командам является чем-то исключительным.
В ответ послышался ряд недовольных возгласов, однако большая часть аудитории хранила молчание, давая пожилому капитану возможность высказаться.
— Отец мистера Ковбоя был полицейским. Я и сам когда-то служил в полиции. Инциденты, подобные тем, о которых здесь уже упоминалось — избиения, попытки изнасилования, мелкое вымогательство со стороны персонала космопортов, — происходят отнюдь не только с членами нашего флота. Полицейские архивы переполнены подобными делами, и так было задолго до того, как был создан наш флот. Те места, которые мы чаще всего посещаем при посадке на поверхность планет — бары и прочие увеселительные заведения, которыми изобилуют окрестности космопортов, — всегда отличались более высоким уровнем преступности подобного рода. Я понимаю, что мы реагируем на это излишне эмоционально, потому что это напрямую затрагивает наших друзей и близких. Меня это беспокоит так же, как и всех вас, но я не думаю, что мы стали жертвами какого-то крупного тайного заговора со стороны планет или что направленные против нас действия санкционированы местными властями.
— А как насчет тех случаев, когда полиция была непосредственно замешана в избиениях? — гневно выкрикнул кто-то из присутствовавших.
— Бесчестные люди в мундирах блюстителей порядка не являются ни новостью, ни редкостью, — возразил Джелли. — Как ни печально, но такова реальность. Я по-прежнему считаю, что это дело рук отдельных личностей, а не какой-то организованной группы людей, получившей поддержку свыше.
— Все это замечательно, Джелли, — отозвалась Рамона вызывающим тоном, — но меня такими доводами не купишь. Моя команда и я сама уже долгое время курсируем вдоль космических трасс, и на нашу долю тоже выпало немало неприятностей со стороны местных жителей, но ничего похожего на то, с чем мы сталкиваемся в последнее время, не было и в помине. Вам не убедить меня в том, будто все происходящее с нами всего лишь уличное хулиганство.
Тамбу удивленно приподнял брови. До сих пор он не догадывался о том, насколько близко к сердцу принимала Рамона этот вопрос.
Между отдельными капитанами вновь вспыхнули жаркие споры, и он прочистил горло, намереваясь восстановить порядок. Однако на этот раз его кто-то опередил.
— Заткнитесь! Вы, все!
Этот голос, полный нескрываемой ярости, пробился сквозь шум, словно удар шпаги, и капитаны внезапно умолкли, отпрянув в сторону от его обладателя.
Посреди расступившейся толпы, взобравшись на высокий стул, показалась маленькая, похожая на эльфа женщина. Кожа ее была покрыта отвратительного вида пятнами, выдавая в ней жертву новой формы проказы. Хотя в данном случае развитие болезни удалось приостановить, многие все еще чувствовали себя неловко в ее присутствии.
— Председатель предоставляет слово Эй-Си, — улыбнулся Тамбу.
Ирония в его голосе осталась незамеченной для неистовой женщины, и она разразилась тирадой.
— Никогда за всю свою жизнь мне не приходилось слышать столько детских жалоб и хныканья, — заявила она резко. — Ковбой и Джелли болтали ерунду. Я скажу вам то, что вы хотите услышать: «Нас выделяют среди всех… подвергают дискриминации». Вот так!
Собравшиеся в помещении капитаны замерли в крайнем замешательстве.
— Многие из вас даже понятия не имеют о том, что такое дискриминация, — продолжала Эй-Си вызывающим тоном. — Ну а я это хорошо знаю. Вот уже одиннадцать лет, как я больна проказой, и, несмотря на все изданные законы, на мне по-прежнему лежит клеймо, с которым мне приходится жить. Джелли — чернокожий. Он подвергался дискриминации так долго, что уже перестал это замечать. Многие из вас тоже принадлежат к числу тех, кого недолюбливают: азиаты, евреи, умники, женщины, молодежь, старики, болтуны, молчальники. Вы не знаете горя, находясь на службе у Тамбу, и, вместо того чтобы быть признательными, позволили себе распуститься. Вы забыли о том, как несправедливо устроен реальный мир!
Она опустила глаза и глубоко вздохнула, видимо, пытаясь успокоиться.
— Вы подвергаетесь гонениям потому, что отличаетесь от других, — произнесла она мягко. — Все вы и ваши команды тоже. Вы странствуете по всему космосу на своих звездолетах, вместо того чтобы торговать в скобяной лавке в каком-нибудь закоулке. Вы являетесь пришельцами на любой планете, на вас не распространяются местные законы. Именно это выделяет вас среди прочих и заставляет других людей завидовать вам, ненавидеть и бояться вас. Вы не можете изменить этого, круша головы вокруг себя, и точно так же не можете изменить этого, прикидываясь милыми и любезными. Вы вообще не в силах изменить что-либо. И вам придется научиться жить с этим.
