– Знаю, – ответил Хокан. – Я проверяю. Отменно держится. Превосходные переборки.
Утан вздохнула сдержанно, но глубоко, и посмотрела на свои руки.
– Это здание было выстроено и проверено самым наилучшим образом, майор. Вам не стоит волноваться.
– Стоит, доктор, – дроид терпеливо тратил заряды на дверь. Потом остановился, дабы сменить энергоблок. – Стоп.
Дроид перестал. Хокан вынул световой меч, взятый у Фульера, и полоснул синим клинком по стыку дверей. Появился дымок, но отверстия не появилось. Так что джедаю пришлось бы постараться, дабы пробить эту преграду.
– Прошу прощения за настойчивость, но нельзя было подождать до утра? – спросила Утан. – Я работаю дни напролет, чтобы сделать вирус опасным. Я даже сплю тут. И я хотела бы этим сейчас и заняться.
– Приношу извинения, доктор, но времени у нас маловато.
– Да при чем тут время?
– Думаю, вам следует переехать.
Утан умела так немного опускать голову и вновь поднимать ее, словно была крайт-драконом. Это производило впечатление.
– Это – биолаборатория, предназначенная для материалов высокой опасности. Ее нельзя просто передвинуть, как палатку.
– Я понимаю все неудобство. И все еще думаю, что будет безопаснее для вас упаковать материалы и переехать.
– Почему? Ситуация у вас под контролем.
– Контроля у меня больше, чем раньше, это верно, но враг все же высадился. Я не знаю его численности, и не знаю, что за снаряжение и вооружение у них есть. Все, что я знаю – думаю, что я знаю, – так это цель их прибытия.
– Это крепость. У вас в распоряжении сотня дроидов. Пусть они приходят. Вы можете их отбросить.
– Любую крепость со временем можно взять. Я могу выдать вам целый список условий, при которых некто с нужной экипировкой пройдет сквозь эти двери… но я хотел бы, чтобы вы доверились моим суждениям и приняли мои планы. Давайте перебазируем вас и ваши материалы в какое-нибудь менее очевидное место, пока я не смогу оценить угрозу получше.
Утан выглядела совершенно спокойно; она смотрела сквозь Хокана, будто производя некие расчеты.
– Я могу перевезти биоматериалы и моих сотрудников, – наконец сказала она. – Оборудование можно заменить, если нужно. Я не смогу продолжать работу не в безопасных лабораторных условиях, но если вы верите, что проект под угрозой, то бездельничать лучше, чем позволить трехмесячной работе сгинуть.
Какой же она была понятливой; почти мандалорианкой, в том, что касается дисциплины и преданности делу.
Хокан указал дроиду на дверь.
– Сколько? – спросил он.
– Может, шесть часов.
– Материал настолько опасен?
Она слегка качнула головой.
– Только если вы клон. Если не так, то лишь почувствуете недомогание.
– Странно сражаться оружием, которого не видишь.
– Война крутится вокруг технологий, – сказала она.
Хокан вежливо улыбнулся и пошел обратно во двор, остановившись в полосе света, падавшего из двери. Первый холодный ночной ветерок коснулся его; наступала зима, и без листьев местность будет куда легче патрулировать. Пойдет снег – и будет еще проще. Но он подозревал, что этот конфликт будет быстрым. Рапорты разведки сообщали, что Республика сражается на сотнях различных фронтов. На сотнях…
Чтобы так действовать, нужно располагать армией в миллионы человек. И это все клоны… Жалкие подобия великого Джанго Фетта.
Что ж, в одном он был уверен. Республика не отправит клонов сюда. Им надо будет знать, что у сепаратистов уже есть оружие, которое встанет у них на дороге. И такую операцию не сумеют провести те послушные пехотинцы, которых описала Утан. Тут число не имеет значения.
Хокан надел шлем и принялся рассматривать лабораторию с точки зрения ловушки. Так они хотят прийти и посмотреть? Он их с радостью примет.
– Дроиды, стройся. Две шеренги перед этим входом.
Дроиды двигались как один, даже в темноте, и Хокан вновь восхитился их точностью. Теперь они выглядели как знак, указующий на цель… подтверждающий то, что Республика знала… по их мнению. Но они ошибутся. Они пошлют лучших людей к этой приманке.
Война вертится вокруг технологий.
– Нет, – сказал вслух Хокан. Дроиды моментально прислушались. – На войне главное – не огневая мощь, – он коснулся виска. – Главное – применять мозги, – теперь он коснулся груди. – И свое мужество.
Он не ожидал, что дроиды это поймут. Возможно, клоны бы этого тоже не поняли.
Солома воняла совершенно невыносимо, но Дарман слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Похоже, она была мягкой, и в нее можно было зарыться. Этого ему хватало.
Но сперва он прошелся у стен амбара и проверил возможные выходы; таковой мог понадобиться. В одной стене доски слабо держались, и это бы подошло. В общем-то, здание было столь ветхим, что он мог бы прошибить любую из хрупких досок.
Успокоившись, он сбросил весь груз и попытался сесть на тюки, но скорее рухнул, чем сел. И даже не снял шлем. Он вновь попытался сесть и позволил себе выдохнуть.
Падаван-коммандер наклонилась над ним.
– С вами все в порядке, Дарман?
Она протянула к нему раскрытую ладонь, будто хотела коснуться, но не сделала этого.
– Я могу драться, коммандер, – он начал садиться, и она сделала легкий жест, явно означавший "оставаться на месте".
– Я не это спрашивала, – сказала она. – Я чувствую, что с вами что-то не в порядке. Скажите.
Это был приказ. От джедая.
– Я повредил ногу при посадке. Кроме того я просто устал и немного голоден.
– Немного голоден?
Он страшно изголодался.
– Ничего серьезного, коммандер.
– Что с приземлением?
– Я упал с корабля.
– Со всем снаряжением?
– Да, мэм.
– Поразительно, – он не мог сказать, было ли это одобрением или нет. – Да, и две вещи. Пожалуйста, не надо звать меня падаваном или коммандером – не хочу, чтобы во мне узнали джедая. И я предпочту "Этейн", а не "мэм", – она сделала паузу, явно думая о каких-то еще его ошибках. – И, прошу, снимите шлем. Это раздражает.
Дарман успел повстречаться с тремя джедаями, и все они сочли его раздражающим, со шлемом или без. Всю жизнь его учили, что он и его братья созданы для джедаев, чтобы помочь им бороться с врагами; он ожидал, что эту связь будут больше уважать… по крайней мере, проявят удовлетворение.
Коммандо снял шлем и сел; он чувствовал себя неловко – разрывался между абсолютной ясностью военного опыта и странностями гражданского мира, с которым впервые соприкоснулся.
Падаван… нет, Этейн, как она ясно приказала… вынула из одежды маленький шар и двумя руками открыла его. Один за другим возникли голографические образы, расположившись рядом, как тарелки на столе.
