— Тогда действуй.
Янешь используя крупные воронки и множество трупов, а также как тот факт, что грунт горел и впрямь сумел пробраться незаметно. Пользуясь моментом, когда силовое поле искрило от перегрузки, он швырял целую связку. Огромные «Скелеты» взрывались, рассыпались на части, некоторые, будучи не до конца уничтоженными застывали, словно уродливые скульптуры.
При подобной операции надо обладать изрядным умением, чтобы точно кинуть связку, а также чутьем на опасность. Поначалу даги не обращали внимания на то что грозные исполины выходят из строя, потом, поняв что что-то не так, они стали обстреливать свой тыл. Однако ангел-хранитель Янеша был начеку, он продолжал уничтожать гравиотитановых исполинов. А вот тринадцатая рота продолжала редеть. А даги двинули в бой новое подкрепление. В этот момент фортуна внезапно отвернулась от Янеша, слишком долго мальчишка играл с ней и рисковал. Жгучее жало плазменной струны, испущенное роботом, угодило в отважного мальчика, отстрелив ему ногу.
Янешь вскрикнул, но преодолевая боль, с силой швырнул заряд, «Скелет» рассыпался как полуистлевший труп.
— Я ранен. Меня покалечили, нет ноги.
— Не отчаивайся Янешь, если мы выживем, тебе сделают другую ногу, и спустя сутки ты снова будешь бегать. Моли Бога остаться в живых. — Молвил Василий.
Со всех сторону словно пауки наползали даги, и боевые роботы их было многие тысячи.
Человек в черном с красными пятнами плаще менял одного за другим коней. Он мчался не к одному из монархов, а к своему личному сюзерену. Глава ордена «Львиная пасть» особенно рьяно следил, чтобы вокруг не было ереси. Кроме того, за глаза членов ордена называли иезуитами, припоминая древнейшее название. Их цель состояла в том, чтобы всецело поддерживать власть церкви.
Однако Агикан, например уже избавился от власти старшего брата, церковь потеряла святую десятину и многие свои владения, а ее главой в этой части полушария стал король.
Император Кирама пока сохраняет лояльность, а царь Фатации колеблется. Слишком сильным и гордым он стал, тоже лелеет желание возглавить церковь и утвердить теократию. Вот теперь в его землях началось восстание, нужно использовать это в своих целях. Чтобы быстрее домчаться до гроссмейстера монах Цистам, уселся на очень редкого крылатого коня. Эти лошади словно владели магией, могли мчаться с волшебной скоростью. Цистам, протянув перстень, обозначающий, что он является особо уполномоченным легатом старшего брата. После чего он получил это дивное средство передвижения. Теперь он подлетал к мрачному замку. Это сооружение было огромным выкрашенным в черный цвет, окна при этом были очень маленькие и узкие, а башни венчали шпили украшенные черепами с пустыми горящими глазницами. Ров вокруг замка был широк и глубок, буквально киша страшными хищниками. А пушек великое множество, они делали замок неприступным, каждый холмик и всякий метр территории был пристрелян.
— О дивное творение человеческой архитектуры, твое величие и скромность вещают славу всему миру.
На одной из башен была специальная площадка, для приема крылатых гостей. Туда и приземлился Цистам. Показав перстень он попросился на срочную аудиенцию к гроссмейстеру. Ссылаясь не чрезвычайную занятость его, заставили ждать два часа. Наконец его квазисвятость Гупурр Восьмой согласился принять своего легата.
Гроссмейстер выглядел весьма внушительно: широк в плечах и в талии, постов явно не держит, при этом высокого роста. Цистам по сравнению с ним выглядит почти карликом.
Гупурр напустил на себя грозный вид.
— Какая весть могла оказаться настолько важной, что потревожил мой сон.
— В царстве Фатация, в одном из самых процветающих ее городов Патриже началось восстание, власть супергерцога свергнута, а град захвачен простолюдинами.
— И это все! Ну конечно новость не тянет на то чтобы прервать мой сон. Нищие люди часто восстают, а супергерцог чересчур зажрался. Его убили?
— Я этого не ведаю.
— Вот видишь, ты даже этого не знаешь.
— Но есть кое-что важнее, чем само восстание.
— Что именно?!
— Тот, кто его возглавляет.
— Так я и так знаю. Это, скорее всего, Вали Червонный.
— Нет ваша квазисвятость. Это две юные девушки одну зовут Аплита другую Вега.
Гроссмейстер нахмурился.
— Девушки говоришь, ну и что с того. Когда поймаем, больше получим удовольствия, мучая их на дыбе.
— Но это совсем необычные девушки. Во-первых, они сражаются как боги войны. Простым женщинам или даже мужчинам так драться не по силам.
— А что, во-вторых?
— Вы как всегда проницательны, необычные имена раз, они очень красивые просто завораживают два. И, в-третьих, такие роскошные дамы ходят босиком словно простолюдинки. Не слишком ли много совпадений чтобы быть простой случайностью.
Гроссмейстер почесал затылок.
— Ты думаешь, что это предтечи Азазель и девы Марии, которые должны явиться перед концом света?
— Да именно, все сходиться и указывает на это, а как гласит пророчество будет большая война богатые станут бедными, а бедные богатыми. Вот поэтому они и возглавили мятеж простолюдинов.
— Мм-да! Мой верный слуга, тебе не откажешь в логике. А если они явились из преисподней?
— А разве те, кто являлся оттуда, могли так хорошо воевать?
— Конечно! Я сам лично знал нескольких храбрецов способных побеждать самых сильных рыцарей. Некоторые из них возвращались назад, другие погибали, но трусом из них никто не был.
— Но официально утверждалось обратное.
— Так это пропаганда. Для того чтобы держать простой люд в страхе и повиновении хитрые люди вроде нас придумали Бога, заповеди, церковь, десятину и вечные муки в аду.
На самом деле религия лишь инструмент большой политики и с ее помощью делаются большие деньги. Да у нас безразмерная власть и основана она на суеверии.
Легат притворился удивленным.
— Вот уж не думал что гроссмейстер ордена, который должен защищать церковь атеист.
Гупурр захихикал, его смех был похож на хрюканье.
— Уверяю тебя, даже Старший Брат Лев тринадцатый является атеистом.
— Его квазисвятейшество? Что будет, если об этом узнает простой народ.
— Очень плохо будет, так держи язык на замке, а иначе я тебе его отрежу.
— Буду немой как салака. Вот только что мы будем делать с этими дивами.
— А что ты предлагаешь?
— Проще всего послать убийцу-профессионала. Есть человек — есть проблема, нет человека, нет проблемы.
— Это слишком грубо, да и вообще физическое устранение, хотя мы часто к нему прибегает это крайний случай. Если их убить, то они станут мученицами, о них будут складывать песни и легенды. Кроме того, это может подорвать веру в народе. Нет, лучше пока они живы, использовать их в своих целях.
