хвост. Змеи, неважно, ядовитые или нет, не атакуют того, кого не смогут съесть. Этот сможет. Любого из нас, даже Бориса, он легко задушит и проглотит, чтобы потом долго переваривать, лёжа в холодке.
Я успел скомандовать отступление, не знаю, насколько силён этот змей, но биться с ним лучше в замкнутом помещении, где у него нет пространства для манёвра. Через пару секунд, едва не затоптав друг друга, мы оказались внутри. Но те ловушки, что были приготовлены, применить не успели, как не успели и заблокировать дверь.
Огромная голова протиснулась внутрь, оглядывая будущую добычу немигающим взглядом. Семён попытался метнуть заготовленную покрышку, но змей только слегка дёрнул головой, отбивая подачу. Покрышка отлетела в сторону, а тело гиганта продолжало вползать в наше убежище.
Щёлкнула тетива лука, с близкого расстояния промахнуться было сложно, стрела, выпущенная Дашей, ударила прямо в морду. Увы, слишком толстая кожа спасла чудовище от серьёзных повреждений, голова дёрнулась назад, выступила капелька крови, но на этом эффект был исчерпан.
— Атакуем! — закричал я, первым бросаясь на змея. — Пока он весь не залез.
Удар моей алебарды спружинил от тела, не нанеся никаких повреждений, аналогично отскочил топор программиста. Только удар кистеня Бориса произвёл какой-то эффект, сплющив толстое тело и пробив шипами кожу. Змею подобное обращение не понравилось, он просто двинул своим телом, что уже наполовину было внутри магазина, сметая все фигуры с шахматной доски. А потом ещё раз дёрнулся с обратную сторону, добивая тех, кто был ещё способен оказывать сопротивление.
Я влетел спиной в штабель досок, где-то рядом кубарем прокатилась Ксения. Даша успел вскочить на стеллаж и выпустить ещё одну стрелу, лук всё ещё плохо слушался её рук, а потому каждое натяжение давалось с большим трудом. Кистень Бориса покатился по полу, Игорь пытался тыкать удава дротиком, но не смог пробить кожу.
Уже две трети огромного чешуйчатого тела были внутри, когда удав, образовав кольцо посередине, захватил в него Альберта, врач жалобно всхлипнул, но больше не произнёс ни звука. Обычно удавы сжимают свою жертву, не давая сделать вдох, при каждом выдохе кольца сжимаются ещё сильнее. Но твари таких размеров подобные хитрости ни к чему, силы сжатия хватит не только, чтобы задушить, но и расплющить жертву, переломав ей все кости.
Спасла Альберта, как ни странно, Ксюша, девочка не могла потягаться с другими силой и ловкостью, зато проявила смекалку. У нас оставались промасленные факелы, один из которых она схватила и сунула в не угасший ещё горн. Факел вспыхнул ярким огнём, а Ксюша отважно бросилась на удава. Тот как раз разинул пасть, возможно, собираясь проглотить жертву сразу, туда она и ткнула факелом. Убить таким способом огромную змею было невозможно, только разозлить и заставить отступать.
Удав резко мотнул головой, что в тесном помещении, заставленном стеллажами, было чревато травмами. Голова ударилась о стальной швеллер, слегка его помяв, видимо, даже маленький мозг рептилии от этого пострадал. На секунду удав впал в забытье и, что было важнее всего, ослабил кольцо, выпустив нашего врача.
А следом я услышал громкий скрип. Повернувшись, я разглядел, как Борис, стоя на стеллажах, толкает один из них, если конструкция упадёт, удаву точно станет нехорошо. Вот только уронить её, даже будучи на уровне третьего этажа, было затруднительно. Тем не менее, Борис, упираясь спиной, толкал руками, конструкция потихоньку подавалась, а удав, уже целиком оказавшийся внутри помещения, начал охоту.
Ксюша успела откатиться за штабель досок, а вот Марина такой прытью не обладала, резким движением головы удав сбил её с ног и, не став терять время на удушение, просто попытался проглотить. Участь, ожидавшая женщину, была столь ужасна, что я не раздумал ни секунды, пусть ничего не смогу сделать, но хоть отвлеку внимание.
Алебарду я развернул обратной стороной, чтобы бить не лезвием, а штырём. Тяжёлое оружие, длинное древко и мощный замах принесли кое-какие плоды: железный штырь воткнулся в морду разинувшего пасть удава сантиметров на пять. Челюсти удава непроизвольно сократились, выталкивая жертву (от ужаса Марина потеряла сознание и теперь лежала на полу), короткое движение его головы вырвало из рук алебарду, а следом удав переключился уже на меня. Я стоял безоружный в метре от огромной головы, два больших немигающих глаза смотрели на меня, давая в полной мере осознать, что значит кролик перед удавом. Однако, загипнотизировать меня ему не удалось, я прекрасно понимал, что, играя с ним в гляделки, выигрываю время для своих людей.
А люди мои уже сообразили, что к чему, теперь стеллаж толкали уже вчетвером. Когда я упал, сбитый коротким тычком головы, больно ударившись копчиком о бетонный пол, а огромная пасть ухватила мои ноги, постепенно втягивая внутрь, у них всё получилось. Огромная конструкция из стальных швеллеров, уголков и труб с перекрытиями из толстых досок, на которые был навален товар, наклонилась, некоторое время балансировала в таком положении и стала заваливаться набок. Удав, не имея глаз на затылке, эту ситуацию проигнорировал, стараясь поскорее утолить голод. А когда стеллаж упал ему на спину, было уже поздно.
Только меня, в отличие от Марины, он выпускать не стал, одну ногу получилось высвободить, но вторая так и осталась зажата огромными челюстями. Удав был ещё жив, возможно, даже не сильно ранен, но тяжесть конструкции надёжно (хотелось на это надеяться) прижимала его к полу. А следом набежали наши, Семён держал кирку, а Борис (у него была залита кровью голова, видимо, при толкании упал вниз и разбился) замахивался кувалдой.
Получилось не сразу, удав, даже оглушённый, успевал мотать головой, но с нескольких попыток у них вышло вбить стальной клин в голову змеи, повреждая мозг. Возможно, мозг у такой твари и не был жизненно важным органом, удав умирал долго, мощное тело извивалось, разламывая конструкции, меня швыряло из стороны в сторону, пока, наконец, нога не выскочила из крепких тисков. Отлетев в сторону, я больно ударился головой о доски и на некоторое время потерял сознание.
Очнулся я оттого, что меня трясли за плечо. Открыв глаз, а я с трудом сфокусировал зрение, мутное пятно впереди превратилось в образ Ульяны. Она что-то протягивала мне, что-то синее. Приглядевшись, я разглядел кроссовок. Потом покосился на свои ноги. Точно, мой, когда я отлетел в сторону, обувь осталась у монстра в пасти. А теперь его вытащили.
