разрушения основы парящего града дошёл до логического конца, и вся оставшаяся груда камней разом рухнула вниз со всеми теми живыми, кто на них и внутри них ещё находился.
Досмотреть это увлекательное зрелище ни у кого не получилось так как достигшее своей цели зерно раскрылось и во все стороны, с огромной скоростью, рванула вырвавшаяся на волю концентрирована хтонь. Со стороны это напоминало взрыв – взрыв темноты. Как будто огромный, чёрный спрут раскинул в стороны все свои щупальца.
…
Стивен Редклиф, основатель американской сети мастерских самообслуживания, где каждый мог прийти и собрать, разобрать или починить что-нибудь без необходимости хранить дома весь набор необходимых инструментов, медленно умирал.
Собственно говоря, он медленно умирал последние несколько лет и только усилия врачей и собственная железная воля удерживала богатого старика в мире живых. Он крепко вцепился в эту жизнь, сколь бы нерадостной она стала для него последнее время, и не собирался отпускать до самого конца.
Разумеется, у целого букета убивавших его болезни имелись собственные имена, но, по большому счёту, всё это была одна-единственная болезнь и имя ей было старость. Некогда высокий, жизнерадостный мужчина со светлыми вьющимися волосами, предметом зависти многих женщин, доставшемся ему от предков-шведов, ныне превратился в скрюченную развалину едва способную встать из кресла без посторонней помощи, дойти до туалета, сделать там свои дела и вернуться обратно. Густые волосы сначала поседели, потом, большей частью, выпали после прохождения курса химтерапии. Но Редклиф не жаловался. Быть может тот курс, лишивший его волос и вызвавший мелкие, зудящие язвы по всему телу и помог протянуть последние пять лет, чтобы дожить до сегодняшнего дня – дня, когда всё наконец станет как раньше.
Старость – гадкая шутка природы. Насмешка бога над своим творением. Или, может быть, здесь приложил свою сухопарую руку дьявол?
Почему и за какие грехи, разумное существо обречено в конце жизни наблюдать как медленно, раз за разом, отказывает и предаёт его то, ближе которого нет ничего, то, что дороже жены, ближе матери, роднее собственных детей – его тело? Нет большей муки для деятельного, жизнелюбивого разума, как наблюдать за своим угасанием.
Несмотря на ветхость тела, разум у Стивена оставался почти также остёр, как и прежде. Ну, может быть не так как прежде, но его вполне хватило на то, чтобы сохранить полный контроль над всеми своим активами, не поддаваясь уговорам сначала детей, а после и внуков убеждающих старика, что ему давно пора на покой и заслуженный отдых. Видимо, под заслуженным отдыхом, они подразумевали могилу или, в лучшем случае, какой-нибудь пансионат для пускающих слюни стариков расположенный у чёрта на рогах, по принципу чем дальше, тем лучше. Но нет! Стивен сам заработал все свои денежки. Сам, с нуля, построил свою финансовую империю. И собирался лично стоять на её вершине столько, сколько вообще сможет стоять. Или сидеть. Или лежать – тут как получится. Но на выход только вперёд ногами и никак иначе!
Какое-то время назад, среди состоятельных американских джентльменов преклонного возраста поползли интересные слухи. Дескать яйцеголовые изобрели таблетки, возвращающие молодость. Да-да, молодость! Настоящее чудо, не иначе. Но цена у такого чуда была соответствующая. Впрочем, какое значение имеет цена для стоящего одной ногой в могиле старика? Но проблема в том, что нельзя просто пойти в магазин и купить там таблетки молодости. Те, кто их продают, должны сами найти тебя и предложить свой товар и никак иначе. Давить на них, угрожать или, например, умолять, бесполезно. Будто бы за таинственными продавцами стоит вся скрытая мощь ЦРУ. Именно последнее, на взгляд Стивена, придавало циркулирующим в среде богатых, однако отказывающих уходить на покой, стариков – владельцев собственных финансовых империй, хоть какую-то достоверность.
И Стивен ждал. Особенно не надеялся, но всё-таки ждал.
Хотя нет, Стивен надеялся. Надеялся истово и яростно, словно недавно окрещённый дикарь, взывающий к распятому богу так же ревностно и бурно как до этого проносил жертвы кровавым богам язычества. Стивен запрещал себе надеяться, как человек опасающийся разочароваться в предмете своей надежды, но всё рано надеялся. Он просил. Он молил. Он просто ждал и, однажды… дождался.
Деловой костюм, в современном мире молодых бизнесменов в спортивных штанах и растянутых майках носят или как броню, пытаясь ей отгородиться, или как униформу. Совсем редко бывает, что какой-нибудь пожилой джентльмен старой закваски действительно считает деловой костюм вполне себе удобной формой одежды, но такие люди ныне редкость. Стивен, кстати, как раз из подобных людей. Как и сидевший напротив него человек. Дорогой, но неброский костюм смотрелся на молодом человеке неожиданно органично, словно тому уже приходилось его носить не раз и не два. И он сам чувствовал себя в своём костюме вполне естественно, позволяя себе маленькие вольности, которые вряд ли позволил неуверенный в себе или находящейся на службе человек.
-Ещё бренди? -играя радушного хозяина предложил Редклив. -Или, может быть, горячего чаю? По такой жуткой погоде – горячий чай самое первое дело. С тех пор как началась война с тварями, погода совершенно испортилась и чем дальше, тем только хуже.
Оба мужчины невольно посмотрели в окно, за которым ветер кружил и с силой метал в стекло смесь из ледяных водяных капель и колючих льдинок. И это уже в августе-месяце! Короткое засушливое лето пролетело словно его и не было. Зато последние недели через день шли затяжные дожди, постепенно превращающиеся в ледяной град. Ужасная погода и совершенно нехарактерная для теплолюбивого штата, излюбленного приюта богачей и нищих, которым тёплая погода, ранее, позволяла спать на улице без малого круглый год.Положительно, конец света не за горами.Однако вернёмся пока к делам нашим скорбным.
-Мисс Эйли, моя… компаньонка, - Редклиф ненавидел и старался избегать слова «сиделка», -Заваривает чудесный сладкий чай с травами.
-Никакого больше чая. Никогда! -гость отказался настолько решительно, будто последние лет двадцать его одним этим чаем и поили. Впрочем, он вскоре сменил гнев на милость. -А вот ещё одну порции бренди я бы принял с большим удовольствием. У вас чудесный бренди, вы знаете, Стивен? А по такой погоде действительно хорошо бы принять что-нибудь горячительное внутрь. Исключительно с медицинскими целями, разумеется.
Глаза гостя смеялись, но лицо сохраняло серьёзное выражение.
Подошедшая тихо, как приведение, мисс Эйли принесла ещё бренди, предусмотрительно оставив мужчинам початую бутылку, прежде чем исчезнуть.
Янтарная жидкость благородно блестела и переливалась в ярком жёлтом свете потолочной
