– Я пришла в Службу, чтобы работать, – резко ответила Каль.
– А мы бездельничаем… – Адмирал развёл руками. – Выполняем приказ Императора: не поддаёмся на провокации.
– Ваша честь…
– Не надо, Каль. Я не требую вежливости от своих капитанов, а вы ведь равны им по званию. Оставим взаимные обиды… до времени. Чего вы хотите?
– Наказать Дарлок.
– А ещё кого? Дарлок в альянсе с Алкарисом, у него пакт о взаимопомощи с Псилоном. Войну можно вести лишь на полное истребление, а чужие до сих пор не простили нам Сакры.
– Я не говорю о войне… тем более о геноциде, – осторожно начала Каль.
– А чем закончится рейд регулярных Имперских сил в пространство Дарлока? – Адмирал отвернулся от окна. Маленький, сухонький, он казался пародией на того бравого офицера, которого Каль помнила с детства – из выпусков Си-эн-би, с обложек журналов и патриотических плакатиков на стенах домов. Могла ли она тогда помыслить, что будет сидеть в его каюте, по-прежнему молодая… телесно… и давить, давить, давить на героя Тукайского конфликта.
– Рейд не нужен, адмирал. Империя не отвечает за поступки отдельных граждан, которые пожелают, к примеру, спасти родственников и друзей.
– Вы хотите сбить штурмовую группу из гражданских? – заинтересовался Лемак. – Свежая мысль… плодотворная…
– У меня есть штурмовая группа. Мы пойдём с морт-бомбами, и от погибших не останется даже молекул. Никаких доказательств.
– Допустим. А что требуется от меня?
– Корабль с детекторами «горячего следа». – Изабелла затаила дыхание. Она сыграла ва-банк.
Адмирал картинно схватился за голову:
– Что делается, мисс. Служба следит даже за нами?
– Конечно, нет, Лемак. Во всяком случае, мне об этом неизвестно. – Каль позволила себе самую умиротворяющую улыбку. – Но мы контролируем военные разработки, и логично было допустить, что такой прославленный флот, как ваш, получил новую технику.
– Прославленный… – Лемак крякнул, и Каль поняла, что попала в больное место. – Ныне это не флот, а большая толпа чиновников и мальчиков для парада. «Горячий след», что ещё?
Изабелла пожала плечами:
– Ну… немного тяжёлого вооружения. «Ультиматум», «Блиц-Д», «Шанс», «Кондор»…
– Может быть, «Эскалибур»? – иронически спросил Лемак.
– Мне незнакома эта модель, – твёрдо сказала Изабелла. – Но если вы рекомендуете, адмирал, то мы возьмём.
Лемак замолчал.
– Ещё корабль электронной поддержки, – продолжала Каль. – Что-то типа «Круга тишины», с нулификатором планетарного типа. Без подавления планетарных баз нам не обойтись.
– Да, вы вполне серьёзны. – Лемак сел в своё кресло. Подпёр руками подбородок, разглядывая Каль. – Вы милая девушка…
– Я к вашим услугам, Лемак.
Адмирал разразился сухим кашляющим смехом:
– Оставьте, Каль. Я не питаю иллюзий на свой счёт. Вот когда меня разразит последний инсульт – тогда прошу в гости. Я буду крепким пятидесятилетним, как на тех фотографиях, что вы в детстве вешали над кроватью. Ведь вешали, правда? Каль, что вами движет?
Изабелла не ответила – впрочем, это и не требовалось. Лемак рассуждал вслух:
– Патриотизм? Вздор, вы не из тех. Служебное рвение? Весь ваш Инцедиос не стоит риска. Дарлоксиане способны захватывать людей с аТаном, и вы это знаете. Месть? Возможно, но зачем мстить мёртвым? Любовь?.. А, Каль? На челноке был кто-то… Неужели вы столь романтичны?
– Да, – произнесла Изабелла. И поразилась тому, как искренне прозвучали её слова.
– Я дам вам корабль с «горячим следом», «Круг тишины», два эсминца конвоя, тяжёлое вооружение, – Лемак потёр ладони, – и десяток-другой добровольцев. Тех, в ком я уверен, как в себе. Вшестером планеты не штурмуют, Каль. Вас обучали другим вещам, но я-то знаю.
Изабелла поднялась с кресла и коротко поклонилась.
– И ещё, Каль. Булрати и меклонец – отличный довесок к штурмовой группе. Но стоит ли брать их на такую акцию?
– Они не практикуют аТан, адмирал, – просто ответила Изабелла.
Вечером свет погасили. Кей лежал на полу, и теперь, когда руки не были скованы, это казалось удобным и почти естественным. За тонкой прозрачной перегородкой ворочался Артур, над головой возилась девушка. Только сейчас, в темноте, она решилась воспользоваться санитарными удобствами.
– Какого чуда ждёт король? – тихо спросил Кей.
Артур молчал так долго, словно не услышал. Потом сказал:
– Тридцать семь раз… я должен был дойти, пусть даже случайно.
– Согласен.
– Кей, я устал. Я не хочу ломиться в эту дверь бесконечно. Если что-то во мне самом мешает дойти – пусть путь кончится. А если я могу, если вправе – то пусть будет знак. Чудо. Пусть мы спасёмся.
– Арти, нас подвела цепочка случайностей. Давай попытаемся снова, и я доведу тебя.
– Нет, – обрезал Артур. Через минуту, мягче, добавил: – Это для тебя случайности, Кей. А я к ним уже привык.
Стеклянный муравейник затихал. Стеснительные закончили свой вечерний туалет, верующие прочитали молитвы, отчаявшиеся устали от слёз. Кей Альтос и Артур Кертис разговаривали, отделённые друг от друга тонкой холодной стеночкой.
– Арти, скажи, Бог – он добрый или злой?
– Он – Бог.
– А если он из машины?
Даже сквозь стекло Кей почувствовал, как напрягся мальчишка.
– Тем более, Кей.
– Это хорошо…
Вдалеке, за много рядов стеклянных клеток, кто-то закричал – страшно и безнадёжно. Кей напрягся, но крик всё длился и длился, рождённый не болью, а одиночеством и отчаянием. Потом блеснула вспышка стан-излучения, и крик смолк. Зато заплакал ребёнок, но так тихо, словно его плач лишь снился.
– Расскажи мне сказку, папа, – неожиданно попросил Артур.
– Что?
– Родители всегда рассказывают детям сказки на ночь, – не слишком уверенно сказал Артур. – Расскажи что-нибудь.
– У меня не было детей… знакомых.
– Но теперь-то у тебя есть сын.
Альтос молчал.
– Кей!
– Давным-давно… – Кей с удивлением услышал собственный голос. Он не боялся неизбежного прослушивания – ему не хотелось выглядеть идиотом.
Однако детям всегда рассказывают сказки перед сном. Почему только никто не расскажет сказку той девочке, что плачет в одиночестве своей клетки?
– …когда люди жили только на Терре и называли её Землёй, когда они ещё не умели летать к звёздам, на маленьком острове жил мальчик, который должен был стать королём… – Кей, продолжая говорить, закрыл глаза. Он устал видеть темноту.
Но темнота осталась.
