— Ну как же! — взвыл возмущенный Матвей. — Сверхценный груз спасали. Героический прорыв с Горгоны и все такое… Там еще крейсер «Оверлорд» погиб, прикрывая ваш отход.
— Разве? — Старпом наморщил лоб, пускаясь в тяжкие, со скрипом мозгов, воспоминания. — «Оверлорд» погиб в следующем месяце, а в тот раз мы вместе прорвались… Плохо помню тот эпизод, вы уж простите, братишки…
Замотав головой, капитан 2-го ранга объявил, что надобно прочистить память. С этой целью он в два глотка опростал очередной бокал и, просветлев, заговорил вполне связно:
— Ничего я с Горгоны не вывозил. «Проксима» пришла с Драконды на Горгону, я тут же подал рапорт о зачислении в военный флот, рапорт был удовлетворен, и меня назначили командиром фрегата «Нокаут».
После некоторого смятения и гневных выкриков ему позволили продолжить рассказ. По словам Сорочина, на вторую неделю войны корабли Настиарны атаковали Драконду, где располагался крупнейший научный центр. Планету бомбили, многие ученые погибли, какие-то исследовательские установки взорвались. На «Проксиму» второпях погрузили около тысячи раненых, а также архивы — много контейнеров, набитых записывающими структурами нейросети. Действительно, за транспортом погнались настиане, однако «Оверлорд» отбил атаку, получив незначительные повреждения. Через три дня, высадив пассажиров на Горгоне, Сорочин узнал, что эскадра Катранова оттеснила противника от Драконды…
На этом встречу ветеранов пришлось закончить, потому что старпом уже похрапывал. Вздохнув, Матвей разочарованно задал риторический вопрос: что же, дескать, не было никаких сокровищ? Беннет, тоже недовольный услышанным, предложил повторить допрос завтра, когда Сорочин проспится.
— Вот и договорились, — резюмировал Паланг. — А теперь расходимся. Граф, Родригес, завтра вы будете прикованы к пульту, остальным тоже работы хватит. Поэтому советую выспаться. И старпома до каюты проводите, пока не загадил камбуз.
К его удивлению, Беннет и Жан-Луи бросились на помощь перепившему Сорочину и, бережно поддерживая, вывели в коридор. Остальные тоже разбрелись, лишь Родригес продолжал сидеть, допивая свою порцию и угрюмо поглядывая на командира. Когда они остались вдвоем, штурман произнес, ядовито скалясь:
— Поставил на вахту своих парнишек, и головорезы твои рубку охраняют… Ни меня, ни Графа до завтра к приборам не подпустят, а где будет крейсер к тому времени? Скажи, хазрат, или как там тебя… На Фомальгаут решил сбежать или все-таки на Бахус? Или на Кнайт, где меня три смертных приговора ждут?
— Не беспокойся, не пойдем ни на Фомальгаут, ни на Бахус, — равнодушно проворчал Паланг. — А если попадемся к Дьяволу в лапы, постараюсь выторговать для тебя амнистию.
— Сделаю вид, что верю.
— А вот я тебе — не очень… Скажи лучше, с чего Иван и Граф так и вьются вокруг старпома — всерьез надеются выведать координаты корабля-призрака?
— Ты не поймешь. — Хасан встал, хрустнув костями спины. — Радий — настоящий боец старой закалки. Ветеран, воспитанный духом и законами великой державы, еще не зараженной бациллами распада и предательства. Когда-то мы тоже были такими — я, Жан-Луи, Матвей, Иван… Жизнь сломала нас, а Сорочин остался прежним.
— Допустим, я понял, — тихо произнес полковник Смерть. — Иди отдыхать.
— Пойду. — Штурман шагнул к выходу. — Ты скажи своим мальчишкам, чтобы не совались на незнакомые трассы. Там есть опасные места, которых они знать не могут. Я к обеду протрезвею и сам отведу «Елену», куда решим. Воевать за короля никому не охота.
Родригес вышел, шатаясь, а Паланг постарался не думать, что имел в виду старый пьяница. Его слова могли означать все, что угодно, а могли вовсе ничего не значить.
Он собирался отдохнуть, но судьба распорядилась иначе: в коридоре дожидалась обозленная Люсия.
— Сегодня ты не можешь, потому что напился, — напористо сказала она. — А мне уже Иван и Матвей предлагали. Говорят, им по должности положено.
— Хорошее дело, не отказывайся, — Паланг усмехнулся и неожиданно для самого себя добавил: — Только право первой ночи принадлежит командиру.
Разочарования не случилось, потому что он и не ждал от этой встречи ничего выдающегося. Люсия была в меру привлекательной дурочкой, с которой можно забыть о перманентном ужасе существования в извращенном урагане событий. Целых полчаса беззаботной возни, когда не надо думать про утраченную родину, потерянную любовь, надвигающуюся бойню, про долг и одиночество, которое будет сопровождать его все оставшиеся годы. Или часы.
К сожалению, девку переполнял неуместный энтузиазм, поэтому она суетилась, явно стараясь блеснуть, и при этом совершенно зря пересказывала избранные эпизоды своего нескончаемого хождения по рукам. Когда Люсия начала сравнивать сексуальные особенности людей, проционидов и рекрошей, Паланг заскучал и пошел в душевую.
В процессе омовения чахлыми струйками теплой водички он испытал неприятные ощущения, потому что крейсер почему-то выполнил экстренное торможение. Одновременно загудел зуммер видеофона. Когда голый мокрый полковник выскочил из тесной кабинки, Люсия беззаботно поинтересовалась:
— Ты не будешь ревновать, если я пересплю с кем-нибудь из твоих друзей?
— Хоть со всеми сразу. — Он включил акустику. — В чем дело?
Ответил взволнованный голос Самума:
— Аль-хазрат, наше путешествие закончилось досрочно. Приходите в рубку.
— Намечается бой?
— Не думаю. Кажется, друзья решили встретить нас на полпути.
Парня хорошо вымуштровали в конторе Джахира — капитан-лейтенант сказал все, не назвав ни одного имени. Хмуро посмотрев на Люсию, полковник посоветовал продолжать развлечения без него. Потом натянул комбинезон и отправился в командный отсек.
Когда командир вошел в рубку, крейсер еще не полностью погасил сверхсветовую скорость, и внешняя обстановка отслеживалась лишь по мониторам гравилокаторов. Один небольшой корабль висел у них на хвосте. Второй, побольше, двигался параллельным курсом.
— Это корабли Республики, — доложил Самум. — Приказали остановиться. Ждут вас для серьезного разговора. Я решил подчиниться.
— Правильно решил. Сделай как-нибудь, чтобы никто не увидел, с кем мы сближаемся.
— Уже сделано, аль-хазрат. Все видеосистемы отключены от внешних передатчиков. Пространство можно наблюдать только из рубки и главного боевого поста, а там сидят наши делибаши.
— Объявляю благодарность…
— Служу Тюрбану, аль-хазрат!
Момент импульса заполняющей Вселенную невидимой материи стремительно свел к нулю сверхсветовую компоненту скорости крейсера. Республиканские корабли тоже вышли в досветовую фазу, сделавшись видимыми для оптических приборов. Нейросеть «Прекрасной Елены» идентифицировала их: корвет «Граната» и эскадренный торпедоносец «Инквизитор».
