Товары в лавке разложены в уютном беспорядке. Захаживал ли сюда Эмиль Золя, прежде чем написать "Дамское счастье", сомневаюсь. Тот же принцип маркетинга. Вам придется перебрать множество вещей, которые вы не собирались покупать, прежде чем доберетесь до нужного. И купите иные приглянувшиеся вещи. Данька не знал, что выбрать.
— Вам что, молодой человек? Что-нибудь хотите купить? — с порога встретил Дэна торговец.
Единственный покупатель в этот момент. Хозяин не хочет упустить его.
— Я бы хотел подарок, — объяснить, что именно подарит, он не мог.
— Подарок? Молодой девушке? — Полюбопытствовал торговец.
— Нет. Я хочу купить подарок маме.
— Хм, маме. Я могу вам предложить хорошие шали. Берите, не пожалеете.
И торговец выкладывал разные шали. Разворачивал их перед клиентом.
— Вот эту. Особенно эту, рекомендую. — хозяин лавки сама любезность. — Отличная работа. Настоящая, испанская вещь.
— Испанская? Это хорошая? — и чего спросил, дурак, заграничное — всегда хорошее. У них даже дрэк отменный. На нем все делают гешефт.
— Конечно, из Испании привезена. — Гладит ткань рукой, расплывается в улыбке.
Данька соображал: значит импортная. И при нем этот должен быть, брэнд. Повертел шаль в руках, но этикетки не нашел.
— Я вам уступлю, молодой человек. — Убеждал торговец.
Ага! — Данька знал это. Со скидкой, значит. Берешь две вещи, третья — в подарок. Проходили, знаем. Вещь стоит сто рублей, пишем сто пятьдесят, со скидкой — сто тридцать. Клиент в восторге.
Здешних порядков не знал, а шаль понравилась. Наверно будет хорошо смотреться на плечах мамы, решил он.
— Я эту беру, — решительно заявил он.
— Хорошо, берите. — Торговля не плохо идет.
Данька рассчитался, положил покупку в корзину и пошел. А что бы еще купить маме? Он наткнулся на ювелирную лавку. Заглянул туда.
Присматривался. Браслет. Должен быть впору. — Подумал он.
— Мне бы маме, браслет, — попросил Даня.
— Маме? Это, должно быть, женщина солидная. Я вам вот предложу, — и торговец протянул массивный браслет. Рука отвалится такую гирю таскать весь день.
— Этот не возьму. Он будет ей великоват. Давайте я возьму этот. — Он забрал тот браслет, который ему понравился и поскорее вышел из лавки. Стеснительность еще не далеко отошла от него.
Долго бродил по рынку. Ему захотелось есть. В таверну идти нельзя. Его выбор остановился на очень простой вещи. Купил несколько помидор, огурцов, пучок зелени. По запаху нашел лавку со свежим хлебом. Хлеб пекли прямо тут. Он был горячий. Все это он сложил в корзину и решил вернуться в порт.
Пришел. Капитана, конечно, еще не было. Данька пристроился прямо на земле. Сел. Есть хотелось все больше. Древнеримский поэт знал о чем говорил. И плетью боли человека вновь подгоняют голод и любовь. Про голод точно не ошибся. Он достал огурчик, веточки зелени и принялся за еду. Наплевать на мнение окружающих — думал он. Не принято есть на улице, сидя на земле? Истинный дворянин не обращает внимания на мнение других. Кто это сказал? Кажется, Вальтер Скот в "Роб Рое". Правильно мыслил шотландец.
Как это было вкусно, с мягким свежим хлебом. Школьный поход, привал. Печеная картошка из костра. То же было здорово. Хлеб здесь не плохой пекут, — решил Данька. — Как у нас в кооперативах. Не фабричный. Он засовывал последний кусочек сочного помидора в рот, когда подошел капитан.
— Ты уже здесь, Дэн? — Спросил капитан. Он улыбался, глядя на испачканную соком помидора рожицу парня. Юнга вытирал ладони о штаны.
— Да, я уже здесь. — Дожевывал помидор.
— Сейчас лодка подойдет. На корабль вернемся.
— Мог бы приятного аппетита пожелать, — про себя бурчал Дэн. — Подавиться могу.
Они дождались лодки. Данька заметил, что капитан держит в руке сундучок, и сверток. Решил, что Свен то же занимался шопингом. Подошла лодка, и они вскоре оказались возле своего корабля. Сверху сбросили веревочную лестницу, и Данька мигом забрался на палубу. За ним капитан. Они пошли в каюту, и только там до Даньки дошло. Он не стукнулся коленкой, забрался на палубу. И у него в руках была корзинка. Удача!
Удача? Женщина. Что вы, сударь, нельзя так верить женщинам. Мы и без них ни на что-то не способны. Не все же ради них!
Корзинку Даня поставил рядом со своим сундуком. Капитан поставил свою поклажу на стол. Развернул сверток, который держал в руках. Это оказался жилет. Отличный вышитый жилет.
— Как тебе, юнга? — Спросил Свен, стараясь выглядеть равнодушным. Но волнение все же чувствовалось в голосе.
— Мне нравится, капитан. Очень красивый.
Про себя Данька отметил: вроде, маловат будет капитану. В голосе капитана ему почудилась нотка неуверенности. Тряпичник, наряжаться любит. Что бы всем нравилось. Замечания о размере тряпки сделать не решился. Стоит ли расстраивать хорошего человека. Надеется втиснуться в нее. Флаг в руки, капитан, барабанные палочки на шею.
— Держи, — вдруг сказал Свен и бросил Даньке жилет. — Это тебе. Тебе, Дэн
— Мне? — Вот незадача. Молчание — золото. Обидел бы Свена.
— Ну, да. Не мне же. Я в него не влезу. Давай, примерь.
Данька примерил жилет. Приятно пахло новой тканью. Вещица была клеевая. Такую поискать.
— Как, — спросил Свен, — подошел?
— Спасибо, впору. Очень хороший жилет, — он сидел на Даньке как влитой. Приятная ткань.
— Не за что. Тебе надо одеть, что-то на себя, — капитан был доволен. — И вот это тебе.
Свен похлопал ладонью по сундуку.
— Сундук? — Спросил юнга.
— Не сундук, а рундук. Смотри. Подойди сюда.
Данька подошел. Капитан открыл рундук.
— Смотри, он легкий, прочный, разные отделения. — Расхваливал свой подарок Свен, — Сюда много чего войдет.
— Капитан, а зачем мне рундук?
— Складывать будешь свои вещи. Да, ты погоди.
Чудеса не закончились. Роль доброй феи… Причем здесь фея! Фей? Нет, лучше, кот в сапогах. Капитан подошел к своему массивному шкафу. Открыл его, порылся, достал довольно внушительных размеров мешочек. Положил его в рундук.
— Здесь золотые монеты. Тебе, — Свен улыбнулся.
Хорошего волшебства не бывает много. Вернулся к шкафу. Достал еще два мешочка. Положил их в рундук.
— Здесь разные камни, — говорил он небрежно. — А тут украшения из испанских сундуков. Подрастешь, встретишь девчонку, подаришь. Закрыл рундук.
— Забирай, это твое.
— Мое, капитан? — так много даров в один день.
— Это твоя доля добычи, — кивнул головой в подтверждение своих слов.
Капитан лукавил, бессовестно врал. Взрослые часто врут и не краснеют. Привыкли. У них большая практика. С детства врут. Юнге не полагалось платы. Он служит за кров и еду. Капитан выделил это из своих средств. Ему так хотелось.
