– Доигрались, твари земноводные.
На расстоянии в одну сотую астрономической единицы от нашего звездолета дрейфовали три тяжелых крейсера Мобильного Флота клайров. Их орудия и пусковые установки были наведены прямо на нас. Весь большой обзорный экран занимало волевое лицо Великого Адмирала. Он лаконично и твердо требовал сдаться. Отвыкнув от галактического языка, я невольно вздрагивал, когда Адмирал брал запредельно высокую ноту, пропевая слово «уничтожены». «В случае отказа подчиниться вы будете немедленно уничтожены!»
Веселая перспектива. С таким противником межзвездному корыту амфибий было не справиться. Но и сдаваться они не собирались. Тактика кочевников известна – нашкодил и убегай. Только в этот раз было понятно, что у них ничего не выйдет. От одного крейсера убежать можно, от трех – никогда. Нам, кстати сказать, было не выгодно ни то, ни другое. Погибнуть, героически сражаясь в строю кочевников против своего родного флота, было глупо. Убежать вместе с «жабами», если им это все-таки удастся, и попасть в плен – глупо вдвойне. Нам был нужен Гость, а клайрам – восстановление «стерильности» карантинного пространства. Вот и ладненько! Где тут конфликт интересов? Забираем предводителя и сматываемся. А звездолет пусть вступает в последний и решительный бой. Я уже собрался поделиться своими размышлениями с Максом, как на экране, рядом с Адмиралом, появилось знакомое мне лицо. Красивые зеленые глаза внимательно разглядывали нашу компанию, вселяя в мою душу недобрые предчувствия. Наконец «художник-пейзажист», известный мне под именем Вик, наклонился к Адмиралу и что-то прошептал ему на ухо.
– Мы сможем отнестись к вам с большей долей лояльности, если еще до сдачи в плен вы арестуете этого человека, – сказал командующий Мобильным Флотом и указал на меня.
Еще никогда в жизни я не был объектом такого пристального внимания со стороны трех сотен чужаков и людей. От приборов на миг оторвались даже канониры, чего им нельзя было делать под страхом смерти. Гость нехорошо ухмыльнулся и поклонился Великому Адмиралу. Макс снова извлек финку и приставил ее к шее кочевника. Я уже обрел дар речи и вышел вперед.
– Господин Великий Адмирал Флота Галактики, я агент Планетарной Разведки…
– Нам известно, кто ты, – перебил меня Адмирал. – Ты тайный агент амфибий, завербованный на Конструкторе двенадцатого уровня и не сознавшийся в этом при профилактическом сканировании. Этого достаточно, чтобы наказать тебя смертью…
Экран погас, и в рубке на минуту воцарилась мертвая тишина. Не думаю, что амфибий занимало мое щекотливое положение. Им хватало своих забот. А вот Макс и штабные офицеры смотрели на меня с искренним любопытством. То же был вынужден делать и Гость, поскольку Макс, развернувшись ко мне сам, развернул и его.
– Что за ахинею нес этот старикан? – удивленно спросил киборг.
– Вик ему эту чушь напел. – Чтобы избежать дальнейших расспросов и смерти от рук клайров или своих соратников, мне следовало действовать. – Парень обиделся, что я выступал против него свидетелем в трибунале.
Макс хитро прищурился, но кивнул. Остальные десантники, приняв мою версию без раздумий, обеспокоенно уставились на экраны. Гость мне не поверил. Он попытался извернуться в руках Макса и заглянуть в мои глаза, но кибер не дремал. Он прижал нож к горлу кочевника покрепче и предложил:
– Летим на Землю, шеф. Нас поджарят здесь, как куропаток, а расколдовать народонаселение в таком аппетитном состоянии не удастся. Верно, кочевник?
– Я с вами совершенно согласен. – Гость судорожно сглотнул. – Раз обещал, надо выполнять…
– Штаны у него проверь, Максим Палыч, – усмехнулся стоящий неподалеку Гусев.
– Слушай, Гусев, внимательно. – Я отошел к двери, косясь на спешно готовящихся к космическому бою кочевников. – Сейчас все люди переходят на челнок, а ты с ребятами идешь последним и прикрываешь их отход. К бою с флотом готовятся пилоты, остальные «морячки» пойдут за вами, как только отвернетесь. Главное, запомни, надо доставить в укромное место Гостя! Если потребуется, завалите его своими телами, но на Землю опустите в целости и сохранности. Я отстану минут на десять. Если меня не дождетесь, стартуйте, командовать будет Кровицкий. Понял?
– Понял. А вы-то куда?
– В лазарет. Дай мне двоих. Там ведь наши раненые остались, забыл?
– Какие наши? Кравченко? С рукой простреленной? Так он уже здесь…
– Наши, Гусев, отныне, все, кто родился на Земле. Независимо от страны. Уловил?
– Так точно, – прапорщик немного смутился, – разрешите я с вами штабных пошлю? Чтобы сработанные «связки» не разбивать. В бою это важно.
– Согласен, – я пожал ему руку, – с богом!
К старту я успел.
Гостя привязали к удобному креслу, а рядом с ним посадили двоих десантников.
– Оберегайте его, как маму, – наказал Макс. – Взлетаем, командир?
– Нет, – ответил я, – но шлюз открой.
– Хочешь дождаться начала заварушки?
– Угадал. Мне почему-то кажется, что клайры от меня не отстанут. Но в бою им будет не до погони, и мы сможем без приключений хотя бы войти в атмосферу.
– Рано или поздно они все равно начнут преследование.
– Лучше поздно.
– Согласен. Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Ладно, я – в кабину.
Первый же залп клайров так тряхнул звездолет, что Макс запустил двигатель без моей команды. Кочевники смогли ответить огнем лишь пяти из тридцати имевшихся пушек. Макс поднял челнок над палубой и выжал из кораблика все, на что тот был способен, прямо со старта. Мы стремительно вошли в верхние слои атмосферы. Нас сопровождали обломки левой половины корпуса гибнущего звездолета кочевников…
20. Н-ск. Вчера. Семнадцать часов после первой высадки десанта
Челнок плюхнулся примерно туда, откуда взлетал. Макс выпрыгнул из кабины и поклонился.
– Не той системы посудина, но посадочка вышла мягкая, согласны?
– Руки у тебя не той системы, – буркнул я, подхватывая Гостя под локоть. – Все наружу, быстро!
– Что за спешка, доктор? – Макс потянулся. – Дай людям прийти в себя.
– Некогда, – я осмотрел салон, – клайры на хвосте.
В сумеречном небе светился десяток ярких точек падающих вниз штурмовиков. Все транспорты кочевников находились на Земле. Логика подсказывала, что снижаются клайры. Посланные в погоню за мной.
Было скверно, хуже не бывает.
От студии к нам бежали солдаты во главе с Жильбером.
– Стефания, – заорал я, – вызывай истребители! Скажи им, что Гость в опасности!
Стефания, бежавшая следом за французом, остановилась и, скинув с плеча рацию, начала вызывать самолеты. Мы галопом понеслись к телевышке, стараясь уйти подальше от будущей зоны поражения. Первый проход штурмовиков над челноком принес массу огня и взрывов. Мы попадали на землю и замерли. С телевышки рявкнули установленные нами накануне пушки. Штурмовики ушли за горизонт и вернулись, спустя несколько секунд. Их вторая атака была более эффективной. Наш челнок приподнялся и, вспыхнув, упал на землю, разваливаясь на куски. Двоих штабистов, не успевших отойти на безопасное расстояние, подхватило взрывной волной и швырнуло на подожженный самолетами грузовик. Пушки, бьющие со станции, надрывались, раскаляясь до бела, но по самолетам клайров не попадали. Вдруг из-за дома в небо взвилась легкая ракета. «Стингер», – с надеждой выдохнул кто-то. Догнать штурмовики ракете просто не удалось. Зато навстречу им выпорхнуло три десятка самолетов амфибий. Завязавшийся воздушный бой поражал головокружительностью скоростей. Самолеты мелькали, как взбесившиеся колибри. Десантники поднялись с земли и смотрели на мельтешню истребителей, не понимая, где чьи машины.
