Вспомнил о воровке, знаниях, что она мне невольно передала. О прорыве, что случился во время атаки фойре. Сосуд не дал мне больше маны, даже перед приближением физической расправы. Я подумал о той ментальной дрожи, удержание которой помогло мне выудить больше, чем дозволено по умолчанию.
Я закрыл глаза и представил светящегося себя. Образ сформировался мгновенно, и если бы в этой фантазии я имел глаза, они бы выкатились от удивления.
Мой Сосуд был заполнен голубой дымкой больше, чем наполовину. А это значит, что обнуление происходит не за раз, а по мере осваивания контроля над маной. Возможности обнадеживали. Но как мне двигаться дальше? Неужели удержание в памяти ментальной дрожи — это единственный способ высвобождать запретную ману?
Представив, как мысленно хватаюсь за ману, я стал опустошать себя. Да так напористо, что исчерпал имеющиеся объемы быстрее, чем за две минуты. Я захотел, чтобы мана просачивалась через каждую пору на моей коже, и она исполнила мою волю. Чувствуя легкое покалывание по всему телу, я улыбался, как дурак.
Тем не менее, как бы я ни старался, взять больше не мог. Сосуд словно уперся ногами в край и не пускал выше.
Пропыхтев около часа, я так и не понял, как действовать дальше, и завернувшись в покрывало, постарался уснуть…
Глава 24
На следующий день я скромно предложил Мариа свою помощь по двору. Оказалось, что дел скопилось прилично, и покрутившись весь день за рубкой дров, починкой крыши и внутренней отделки дома, я с чистой душой отужинал и настроился расспрашивать Норсу об искателях.
Местная еда, кстати, довольно вкусная. Я понаблюдал за Мариа и оценил ее манипуляции с разной травой и всякими порошками, которые, видимо, являлись специями. Она забавно ухмылялась, но не отгоняла.
Мариа была не юной девицей, но выглядела отлично. Невероятной красавицей я бы ее не назвал, но было что-то в ней… естественное, что ли. Притягивающее. Женственное.
Укутавшись в одеяло, Норса вытащила меня на крыльцо и, сунув в руки кружку горячего напитка, кивнула.
— Ладно, с чего бы начать… — задумался я вслух.
— Ну, ты уж придумай, — хмыкнула она.
В общем, не сильно утруждаясь логикой, я начал заваливать ее вопросами:
— Кто был тот белокурый крутыш? И кто такие искатели? И почему фойре на вас напали? Где охрана поселения…
— Эй-эй, полегче, герой, — замахала Норса руками, — я тебе не Вилла, чтобы ответить на все сразу. Давай по порядку.
— Кто такая Вилла? — спросил я тут же.
— Это не тот порядок, — улыбнулась Норса. — Вилла — дух дерева. По легенде знает все о мире, и если ее отыскать, ответит на любые три вопроса.
Что-то знакомое.
— Спасибо, — вернул я улыбку. — Продолжай, пожалуйста.
Она покрутила пальцем у подбородка:
— Искатели — это наемники Гильдии. Они выполняют поручения по всему миру, как самой Гильдии, так и тех, кто делает запросы.
— А Г… — начал я, но она прервала меня.
— Не все сразу. Я поясню, беспамятный ты наш.
Норса отпила горячего и потянула ночной воздух.
— Мы, сельские, много чего не ведаем по миру, но что такое Гильдия, знают все. Гильдия — это самая влиятельная организация в Пределах, которая напрямую никому не подчиняется. Многие мечтают работать на нее, — она грустно выдохнула, — но не всех берут, и если ты родился Белым, туда тебе путь закрыт.
Я кивнул, дав понять, что впитал информацию.
— Именно Гильдия предоставила возможность снова покорять космос и новые земли. После войны с магами все расы были разгромлены и опустошены настолько, что население сократилось вплоть до родных планет. Долгое время не было ни разумных, ни ресурсов, чтобы снова покидать родные планеты. Даже эльфы потеряли слишком много.
Война с магами?
Я помнил, что Сорас говорил мне об этом, но тогда не придал этому такого значения.
Норса продолжила, отпив еще горячего и, поежившись, скрутила одеяло потуже.
— Гильдия заключила пакты неприкосновенности со всеми расами разумных и предоставила ресурсы и транспортеры. Так началось второе заселение планет. Так была заселена, в том числе, Фарида. С этого времени ставки Гильдии имеют право находиться на любой планете и являются неприкасаемыми для закона напрямую. Искатели не участвуют в войнах или переворотах. Они просто гильдийцы. Каждый ребенок в Пределах мечтает работать на Гильдию!
Ее глаза загорелись, но потом погасли. Я уже понял, что она Белая, и лишь надеялся, что мне повезло больше. Намного больше, раз уж я не местный.
— Значит, тот белобрысый тоже искатель, — констатировал я. — Искатели все такие… хм, надменные?
— О да, уж поверь! Они еще те хвастуны и заносчивые ублюдки! — скривилась она. — Тем не менее, они на самом деле помогают. Отец рассказывал, что место, в котором он родился, постоянно подвергалось нападкам вакаш, и только группа гильдийцев помогла освободиться от этого ужаса.
— Кто такие вакаш? — спросил я и поторопился оправдаться — Ну, в лесу ничего такого не было, а целитель не объяснял. Память подводит в неожиданных местах.
— Память, говоришь? — прищурилась рыжеволосая.
Я скромно кивнул.
— Вакаш — это полуразумные зеленые коротышки. Мерзкие твари. Вечно бегают толпой и нападают на беззащитных. На вид слабые и тупые, но очень шустрые и подлые, — последнее она почти рыкнула, аки зверь. — Я встречала их единожды. Пять лет назад. Двадцать этих уродцев прорвались через Каменную Границу и как-то добрались аж до нас. Похитили девочку, Милду. Ее нашли потом в лесу, истерзанную.
Она поежилась и придвинулась ближе ко мне.
— Мне отец ничего не рассказывал, но я подслушала их разговор с Мариа. Он говорил, — ее голос задрожал, — что они насиловали ее пока она не умерла. А потом питались ее телом.
Меня передрогнуло от такого финала юной жизни. В голову заползли мысли о том, что Лизи могла оказаться в руках этих гоблинов, и внутри поднялся жуткий страх. Страх от невозможности на это повлиять.
— Это был не последний раз, когда о них слышали на освоенных территориях. Поэтому опасность встретиться есть всегда, так как за Каменой Границей много чего жуткого. Хорошо, что до нас редко доходит, да только чем выше на юг и ближе к границе — тем чаще всякая жуть появляется. Говорят, многих создали древние маги, как и еще немало чего ужасного, — последнее девушка сказала почти шепотом.
— Нда, Сорас не рассказывал мне всего этого, — сказал я больше себе. — А что насчет фойре?
— Для меня это тоже загадка. Нажитого у нас не так много, да и время не для караванов… — протянула она задумчиво.
— Ну, как я понимаю, вас в рабство забрать хотели! Небось, за раба много дают! — удивился я. Мне казалось это самым очевидным.
— За нас? Тьфу ты. За нас гроши! Кому нужны простые крестьяне? Корми, пои — ошейники дороже стоить будут! Нас скорее убили бы всех.
Я удивился.
— Ну и зачем же тогда им сюда переться? Неужели ради развязки войны?
— Да кто их знает. Но не были они похожи на солдат. Особенно тот… фойре, — сказала девушка и уставилась в темное небо. — Ты ведь правда спас меня, Каин. Уж не знаю, что ждет меня дальше, но я благодарна тебе.
Я грустно улыбнулся и интуитивно потянулся приобнять ее, но одернул себя. В голове возник образ Саи, а в груди ноющая пустота. Не хотелось превращать этот разговор во что-то другое, тем более, что завтра меня уже не должно быть в этом месте.
Хотелось еще много чего узнать, но как и в случае с рябым Аруном, я не понимал, что именно спрашивать.
Но все же нашлось кое-что важное для меня на данный момент.
— Слушай, а как нанимаются в Гильдию?
— Да в общем-то, просто. Приходишь в ближайший штаб, и тебя проверяют на цвет. Если Желтый и выше — ты принят. Больше я не знаю.
— А где ближайший штаб? — спросил я.
— Каира. Вверх по торговому тракту, не ошибешься, — грустно сказала она и глянула мне в глаза. — Я знаю, что это прозвучит глупо, но … ты уверен, что хочешь уйти? В такое время здесь будут очень нужны мужчины…
