— Для ботов нет. А у некроманта всегда есть один запасной выход. Не хотелось, конечно, к нему прибегать, но выбора нет. Здесь меня очень просто найти.
— Возможно. Когда выйду отсюда, спрошу Фина.
— Он так забавно ругается, когда сердится. Я написал барону, что если он согласится на моё предложение, пусть найдёт гнома ювелира Фина Врежувхарю и сообщит ему об этом.
— А разве нет? Я обещал ему прислать алмазы на обработку? Обещал. А откуда я их мог взять, если вынести камни с копей легальным путём невозможно? Простейшим логическим перебором вариантов, выясняется, что он знал о моём намерении взять его в долю и не возразил.
— Он ругался.
— Гномы постоянно ругаются. Это их расовая особенность. А возражения против получения алмазов я не услышал. Значит, мы подельники. Вот пусть отрабатывает свою долю.
Шагаю с края и погружаюсь в зелёную воду.
В этот момент в своей квартире на минус тридцатом этаже Великой Медной Горы громко икнул один вылезающий из игровой капсулы гном. А потом его двадцатимиллиметровая входная дверь из прокованной стали превратилась в облако металлической пыли и с тихим гулом собралась обратным взрывом в маленькую, но очень плотную сферу.
Повисев мгновение в центре дверного проёма, она с чавкающим звуком впечаталась в камень пола как в мокрую глину. Везде погас свет, а воздух наполнил густой и парализующий всё живое дым.
Не успел, начавший падать гном, коснуться пола, как его подхватили в несколько рук, надели на голову мешок с защёлкнувшимся на шее ошейником и куда-то понесли.
Глава 13. Мёртвый космос
Операционная комната. На столе тело с атрофировавшимися мышцами и пятнами отмершей кожи. Над ним четверо в прозрачных хирургических скафандрах. Два хирурга и две медсестры.
И тут я понимаю, что истощение тела вызвано долгим пребыванием в дешёвой виртуальной капсуле. Моим пребыванием.
Я — невидимая точка осознания, зависшая над столом. У меня нет тела. Вернее, моему телу сейчас собираются вскрыть грудную клетку хирургической вибро пилой. Всё что у меня есть, это желание убить всех присутствующих максимально жестоким способом.
И словно услышав мои мысли, труп открывает глаза. Хотя, трупом он считается только с медицинской точки зрения, ибо всё остальное, кроме мозга у него ещё функционировало. Но это функционирующее тело никто не посчитал нужным зафиксировать имеющимися на столе ремнями. Хоть этого и требовала инструкция по технике безопасности. Просто все тела с выжженными мозгами до сего дня всегда лежали смирно, да и потрошители больше боялись подцепить какую-нибудь магическую заразу, чем кармического возмездия в виде локального зомби-апокалипсиса.
Вендетта, а кроме меня, он единственный, кто мог занять моё тело, двумя руками схватил пилу поверх рук хирурга и повернул её вибрирующие со сверхзвуковой скоростью лезвие от себя.
Существа (людьми я перестал их считать сразу, как опознал в них чёрных трансплантологов) с приглушёнными шлемами воплями отпрыгнули прочь, когда пила, развернувшись, отрезала руки не успевшему отпустить её хирургу. Его скафандр из прозрачного пластика не оказал никакого сопротивления.
Первым делом, спустившийся со стола Вендетта позаботился о втором враче, бросившемуся к выходу. Тот, похоже, забыл, что она закрывалась на биометрический замок. Одно движение и пила с довольным визгом распиливает позвоночник беглеца от шеи до поясницы.
Мне нравится плавная уверенность движений моего бывшего тела. Видимо, электрический импульс не задел те части мозга, что отвечали за координацию. А может в режиме зомби подобные повреждения просто игнорируются.
Вендетта возвращается к врачу, в панике размахивающему обрубками рук. Приседает на одно колено и пафосно отставив другую ногу в сторону (кажется, так делала женщина-кошка из американских богов?) одним движением распиливает ему коленные чашечки.
Похоже, он счастлив. Как и я.
Переступив через упавшего в лужу собственной крови обрубка, направляется к забившимся в угол медсёстрам. И я, и он знали, что сейчас наше тело слабо и соответствует примерно зомби нулевого уровня. Даже слабее женщины. Но у Вендетты была пила, внушаемый им ужас и абсолютная уверенность в своей правоте. Сильнодействующий коктейль.
Не задерживаясь, Вендетта быстро отсёк руки, которыми существа, впервые оказавшиеся по другую сторону хирургической пилы, пытались прикрыться. Потом ноги, а из того, что осталось, вырезал сердца.
Я чувствую, как запах разлитой по всей операционной крови возбуждает голод зомби. Каким-то образом он передаётся и мне. И то, что Вендетта на моих глазах сожрал два ещё живых сердца его никак не утоляет.
Зато трупные пятна на коже исчезли, и он стал сильнее. Явно, взял первый уровень, а так как все здесь присутствующие не могут не иметь третьего уровня эволюции, то два таких сердца должны продвинуть моего зомби минимум на середину второго.
Он с лёгкостью поднимает с пола потерявшего много крови, но ещё живого хирурга без рук и ног и кладёт на своё место. Собирается ему ещё что-нибудь удалить?
Потрошитель ещё жив, когда Вендетта вырезает ему грудную клетку и, отбросив кости в сторону, погружается головой ему во вскрытую грудь и выгрызает сердце.
Это новый уровень, однозначно.
Съеденное живое сердце живого эволюционера третьего уровня сразу возносит Вендетту на второй уровень. Восстанавливать уровни легче, чем набивать их с нуля? Интересно, хватит ли тут народу, чтобы он вернул себе хотя бы третий уровень? Не попробуешь, не узнаешь.
Оставляя за собой кровавые отпечатки босых ног, моё тело, уходит в соседний отсек. А я смотрю на разделанный труп на столе и вижу, как с него пытается встать призрачная копия врача со вскрытой грудью. Рук и ног у него нет, так что он просто зависает над полом, с ужасом оглядываясь по сторонам.
Оглядываюсь вместе с ним и замечаю, что мы не одни. В груде своих рук и ног прячутся два призрака медсестёр похожих марионеток, чьи конечности крепятся на невидимых нитках. А призрак второго врача всё пытается открыть дверь. Но без позвоночника это трудно. Вот его руки соскальзывают с ручки двери, и он
