сила, с которой ослабленному боями Эльдору придётся считаться.
Мы не преследуем личной выгоды. От решения, которое вы примете, зависит судьба всего нашего мира.
Если Ваше Высочество сочтёт, что наше предложение интересно, приходите сегодня в семь часов вечера к белому камню. Я буду вас ждать'.
Подписи не было. Впрочем, это не имело значения, ведь кентавр назвал себя в начале письма.
Рэмдал ещё раз внимательно перечитал послание, стараясь пока не обдумывать его. Потом отложил бумагу и перевёл дух. То, что предлагал Киймирр, было вопиющим нарушением всего уклада, всех традиций Туманного Бора. Свергнуть действующего правителя, собственную сестру! Неслыханно, возмутительно! Его прикончат, даже не моргнув. Конечно, если дело не выгорит.
Рэмдал взял письмо и ещё раз пробежал глазами. Что, если это ловушка? Проверка лояльности? Сможет ли он в этом случае оправдаться? Сказать, что хотел подробнее узнать, что на уме у кентавров? Поверят ли ему? А, главное, кому это могло понадобиться? Корпусу Особых поручений? Это возможно. Дерзко, но возможно. Вот только как им удалось уговорить Киймирра? Ха! А кто сказал, что письмо написал кентавр? Может, это подделка!
Рэмдал задумался. Необходимо как-то подстраховаться. Обеспечить путь для отступления. Не так уж это и сложно. Рэмдал пересел за бюро и открыл чернильницу. Придвинув чистый лист бумаги, на пару мгновений задумался, потом обмакнул перо и принялся строчить. Он описал, как получил письмо от Киймирра, и что в нём сказано, зачем он пошёл на встречу у белого камня (чтобы выведать планы злодеев), а также оставил нечто вроде краткого завещания на случай, если погибнет. После этого Рэмдал аккуратно сложил письмо, вложил в конверт, туда же сунул послание Киймирра и вызвал слугу. Когда тот вошёл, он протянул ему пакет со словами:
— Передашь в Корпус Особых поручений, если я не вернусь до завтрашнего вечера. Понял?
— Да, Ваше Высочество, — слуга с поклоном принял конверт.
— Это всё. Можешь идти.
Когда слуга удалился, Рэмдал встал из-за бюро и рухнул на кровать. Семь часов. Это ещё, по крайней мере, два часа ожидания.
Неужели он сможет предать Ниголею? Но ведь лично ей ничто не будет грозить. Она просто перестанет управлять Эльдором. Прекратятся эти глупые решения, из-за которых все подвергаются опасности. Кроме того, сестра вовсе не рвалась к власти, для неё это — бремя, от которого она, возможно, с удовольствием избавится.
Рэмдал продолжал рассуждать в том же духе, не замечая, что находит всё больше оправданий для того, что принять предложение Киймирра и совершить переворот. Но следовало узнать, какую опасность имел в виду кентавр и что он хочет получить за помощь Рэмдалу. А главное — как можно подчинить пиратов, всегдашних врагов Туманного Бора.
Ирдегус с трепетом глядел на золотой диск, испещрённый древними символами Архатлы, лежавший посреди одной из тайных комнат замка. Сюда колдун заходил очень редко, и только в определённые, заранее оговоренные дни. Сейчас был как раз один из них — время встречи с састаром Раваной, многоголовым чудовищем, одним из князей Хаоса, прислужником владыки тьмы.
Каждый раз Ирдегус чувствовал страх, вот и теперь сердце попеременно замирало в груди. Большие паровые часы на стене показывали, что до встречи осталось меньше минуты. Колдун переступил с ноги на ногу. Ему хотелось вдохнуть розовый дым, но чашу он оставил с той стороны двери — не хотел, чтобы састар знал о его слабости.
Золотой диск начал светиться. Он испускал зеленоватый свет, покрывавшие его знаки начали перемещаться по поверхности. В центре образовалось отверстие диаметром с монету, и из неё потекла лёгкая субстанция, напоминавшая густой дым. Она поднималась вверх, постепенно приобретая черты Равана.
Ирдегус, замерев на месте, наблюдал за тем, как в комнате материализуется морок састара. Когда монстр стал совсем чётким, он шевельнул одновременно всем головами (колдун до сих пор не решился их пересчитать), и несколько пар пронзительно-голубых глаз уставились на Ирдегуса.
— Приветствую тебя, о великий састар, повелитель ракшасов! — торжественно проговорил колдун, поклонившись так низко, как только мог.
Тело пронзил очередной приступ боли, но Ирдегус сдержался и ничем этого не выдал. Но он надеялся, что встреча не продлится долго.
— Здравствуй, Ирдегус, — проговорила одна из голов демона. — Надеюсь, ты в добром здравии?
— О да, вполне, — соврал Ирдегус.
Интересно, састар может отличить больного человека от здорового?
— Как продвигаются наши дела?
— По плану, о великий састар.
— Ты подкупил жрецов?
— Да, я всё устроил. Они на нашей стороне.
— Они лгали от имени Несущего Свет?
— Да, великий. И многих обманули.
— Прекрасно. А что с Махраджаном, о котором я говорил?
— Он передал всё, что ты велел.
— Тому, кому нужно?
— Да, великий састар. Тот человек отправился на север, в Кар-Мардун.
— А Махраджан?
— Он принял смерть, думая, что исполняет волю Несущего Свет.
Несколько голов Равана рассмеялись жутким хриплым смехом. Остальные остались безучастными.
— Не говори Грингфельду, что тоже общаешься со мной. Пусть думает, что он — единственный, — проговорила одна из голов.
Из-за того, что каждую новую фразу произносила другая голова, Ирдегусу постоянно приходилось быть начеку, чтобы успеть почтительно повернуться к ней.
— Не скажу, великий.
— Хорошо. Я рад, что всё идёт по плану.
— Что с рыцарями?
— Один взял меч. Теперь он наш. Второй тоже поддался уговорам и посулам. Я передал ему талисман Очарования. Звери будут подчиняться ему. Третий получил молот, но пока ни на что не согласился. Но я уверен, это только вопрос времени. Четвёртый… пока не родился.
— До сих пор?
— Как только он появится, Грингфельд узнает.
— Надеюсь, это случится скоро.
— Поторопить события не в нашей власти, великий састар, — Ирдегус постарался, чтобы его голос прозвучал как можно смиренней.
— Это правда. Ладно, ты молодец. Всё равно, четвёртый рыцарь родится не позже, чем предсказано. Когда все четыре всадника, Агнец и Ключ прибудут к Красным Вратам, мы откроем портал, и легионы моих ракшасов ринутся в ваш мир. Исполнится предсказание Мард-Риба. И никто не остановит нас!
— Ты обещал, что вы нападёте на небесный дворец Яфры, — осторожно напомнил Ирдегус.
— Само собой! Он будет сметён первым. Ты рад?
— Да, великий. Я рад! Я жду этого очень давно.
— Не так уж и долго! — несколько голов расхохотались, и Ирдегус невольно вздрогнул. — Прощай! — сказал Раван,
