Что с ней? — тихим шёпотом произнёс я, кивая на девушку. — Это всё из-за нападения?
— Да, — ответил тот, разведя руками. — И никто из врачей не может нам помочь. Говорят, что не могут понять, что с ней происходит.
И в этот момент посмотреть, кто приехал, вышел Дезик. Он размеренно ступал лапами по ковровой дорожке, пока не поднял морду и не встретился глазами с девушкой.
Та в свою очередь взглянула на него и замерла в ужасе.
Мне показалось, что я вижу в ней какие-то знакомые черты, но чётко идентифицировать их я не смог. Что-то солнечное, солёное, морское…
Но всё быстро вылетело из моей головы, когда девушка охнула и без чувств рухнула на ковёр холла.
— Кьяра, солнышко, что с тобой? — бросился к ней сразу дон Гамбино.
В этот же момент мне показалось, что Дезик всхлипнул и, поджав хвост, устремился на второй этаж.
«Что происходит⁈» — это единственный вопрос, который пульсировал в моей голове. И ответ вроде бы находился на поверхности, но сейчас были и более важные вопросы.
— Антон Палыч, — проговорил я, набрав Жданова. — Ты ещё у себя?
— Да, как раз собирался уходить, — ответил тот, понимая, что просто так я звонить бы не стал. — А что случилось?
— Выйди, пожалуйста, в холл, тут человеку плохо, — я на некоторое время задумался, а затем добавил: — И захвати носилки, чтобы на руках не тащить.
Мне показалось, что я едва успел убрать телефон в карман, а Жданов уже склонился над Кьярой, считая пульс и проверяя реакцию зрачков.
— Что такое? — поинтересовался я, когда он разогнулся и показал прислуге, куда поставить носилки. — Что-то серьёзное?
— На данный момент — сильная психо-эмоциональная реакция на какой-то внешний раздражитель, — ответил он, наблюдая за тем, как девушку аккуратно кладут на носилки. — Но всё это на фоне сильной травмы, пережитой совсем недавно. Причём, травмы, как психологической, так и вполне физической.
Я понял, что при обследовании он врубил свой дар на полную катушку и сейчас больше был занят не ответом мне, а составлением собственного плана действий.
— Я чем-то могу сейчас?.. — я говорил тихо, и Антон Павлович сразу показал мне жестом, чтобы я не отвлекал его.
— Подожди, пожалуйста, ещё минут пять, — попросил он, а затем перевёл взгляд на дона Гамбино, который тоже хотел что-то спросить. — И вы тоже, — тот кивнул, давая понять, что всё понял.
Оставив Жданова приводить Кьяру в чувство, я поднялся на второй этаж и зашёл к Дезику. В воздухе уже витал знакомый запах алкоголя.
— Дезик? — проговорил я, закрывая за собой дверь. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Это я, ик, — он лежал на кровати, отвернувшись к стене, а на тумбочке стояла бутыль с самогоном и стакан. — Это я её. Когда на тебя охотился.
— Перепутал со мной? — недоверчиво переспросил я, пытаясь одновременно с этим подбодрить Цербера. — Я вроде бы не особо похож на девчонку.
— Нет, — печально ответил тот. — Я думал, что ты — тот старик, и хотел его развоплотить. Ну, а она встала на защиту. Вот и поплатилась. Прости.
Я понял, что на данный момент тут ловить нечего, так как Дезик будет переживать о содеянном, поэтому пошёл вниз в кабинет Жданова. Но я хотя бы понял, что произошло. Жаль, что это мне совершенно не дало понимания, что со всем этим делать.
* * *
— Как человек, она абсолютно здорова, — ответил мне Антон Павлович, когда я зашёл к ним.
Девушка уже медленно хлопала ресницами, но я решил пока её не беспокоить, тем более рядом с ней находился дед.
— А как не человек? — усмехнулся я, ещё не совсем понимая, о чём идёт речь. — Или что ты имеешь ввиду?
— Пойдёмте в кабинет, — проговорил на это Жданов, кивая мне и делая жест дону Гамбино. — И вы тоже. Оставьте Кьяру, пусть отдохнёт.
Уже в кабинете он рассадил нас по стульям и проговорил:
— Как я уже сказал, с её человеческой составляющей всё в порядке, — он пристально поглядел на дона Гамбино. — Но у неё есть магический дар. И вот с ним есть проблемы.
* * *
— Сестра? — услышала она красивый баритон и открыла глаза. — Сестра, что с тобой случилось?
Перед ней стоял красивый брюнет. Конечно, она видела, что это лишь наносная маска, которая, тем не менее, являлась частью его личности. А так, да, он был ей в какой-то мере братом. Брюнет являлся ярким представителем инкубов.
— Да вот, пострадала немного, — она слабо усмехнулась. — Как тебя зовут?
— Оралиус, сестра, — представился тот и присел на стул рядом с кроватью. — Для друзей — просто Оралик, — он неловко улыбнулся. — Слушай, а откуда ты? Я думал Лулулиана забрала всех девочек. Или ты из другой семьи?
— Я? — она усмехнулась. — Я из другой, это точно. Я — внучка дона Гамбино. То есть, условно, я на три четверти человек.
— А как это возможно? — удивился он, широко раскрыв глаза и даже приоткрыв рот от такой новости. — Я же вижу, что ты из наших. А ты видишь? Видишь мою сущность?
И он явил ей свою демоническую сущность. То есть предстал таким, каким являлся в мире духов. С крыльями и небольшими рожками.
— Конечно, вижу, — ответила она и затем грустно вздохнула. — Мой дед в своё время крутил роман с суккубом, моей бабкой. У них родился мой отец, но в нём ничего демонического не было, поэтому его отдали деду на воспитание. А вот уже у отца с матерью родилась я, и тут гены сработали на полную катушку. Я была отличной суккубой. С прекрасными крыльями, — она всхлипнула.
— И где же они? Что с ними случилось? — недоумевал Оралиус, пытаясь высмотреть, что находится на спине у Кьяры. — У тебя же там шрамы.
— Да вот… — она было замялась, но затем решила не утаивать ничего от брата-демона. — Цербер ваш постарался. Сжёг мне всё начисто, даже восстановить не из чего, — она снова всхлипнула.
— Держись, сестра, — сказал инкуб и ободряюще сжал её ладонь в своей.
