— Уже проснулись? Отлично. Пошли. Разговаривать будем.
Ни мало не заботясь о том, останутся ли они в комнате или выполнят его приказ, направился в столовую. Едва перешагнул порог большого помещения, как услышал тихий звон — сработала поставленная ночью хлебопечка. Удачно.
— Садитесь сюда. Завтракать будем.
Быстро соорудил из яичного порошка и вяленого заграничного бекона огромную яичницу, нарезал хлеб, поставил парящий чайник на стол, уселся сам.
— Поехали.
Отчекрыжил треть приготовленного, бухнул к себе на тарелку, начал орудовать вилкой. Девушки не заставили себя упрашивать и тоже налегли на еду. Впрочем, их порции были гораздо меньше его, что понятно — слабый пол всё-таки. Да и работал он гораздо больше их… Поставил пустую чашку на стол, ухмыльнулся, осматривая девчонок. Да уж… Ира, похоже, умная. Надо же, выбрать такое… На обоих одинаковые розовые одеяния. Нечто вроде халатов из блестящей ткани. Вроде бы атласа. Или как там это называется? Но тонкие и лёгкие. Из-под верхней одежды выглядывают точно такого же цвета ночные рубашки до пят. Волосы и лица чистенькие, розовые. Всю картину портят лишь обычные флотские тапочки на ногах. Ну да… Ладно. Разберёмся.
— Наелись?
— Да, — опять в унисон пропели два голоса.
— Отлично. Значит, так, девчонки… Что от вас требуется: первое — заниматься готовкой и столовой. Далее — естественно, что там, где мы живём и где едим, должно быть чисто. Это понятно?
— Да.
Опять почти синхронно…
— Сейчас подберём вам одежду. Не в этом же вы шастать по коридорам и работать будете?
Снова кивнули головами, как два китайских болванчика.
— Кроме этого — помогаете мне, по мере возможности, и с моими делами: укладкой того, что здесь. Сортировкой, учётом. Ближайшее ваше задание — сопки. После обеда кто-то из вас пойдёт за ягодами. Грибы уже отошли, сами знаете. Заморозок был. А вот ягоды ещё есть. Чем больше наберёте, тем сытнее будет зимой. Варенье варить умеете?
Младшая пискнула:
— Да.
— Хорошо. — Сделал паузу, продолжил: — Что у меня тут ещё… Собаки меня слушают. По первому времени с вами будет Джаб ходить. Тогда вас псы не тронут. А потом, как привыкнут, сможете сами передвигаться. По базе же лазить без меня категорически не рекомендую. Не люблю лишних глаз и лишних слухов. Тем более, что тут практически всё под замком, а ключи у меня. Мыться в душе можете спокойно и сколько влезет. Кончится шампунь или мыло — без проблем. Постирушки можно будет устраивать в прачечной. Покажу где. Что ещё… А, вот. Насчёт спиртного у меня жёстко. Сам не пью. Ну разве на Новый год. Продукты таскать с кухни не советую. Смысла нет. Есть будете то, что приготовили. То есть то же, что и я. Если захочется чего перекусить в неурочное время — тут двери всегда открыты. Пришли, взяли, поели. Или поставили чайник, посидели, если время свободное есть. Насчёт этого я человек простой, запрещать или ругаться не стану. Главное, чтобы было чисто и вкусно. Поняли, о чём я? Раньше кем были?
— Студентки мы. Из пединститута.
— Студентки? А на кого учились? Впрочем, и так ясно. Учителя… А факультет?
— Историко-филологический. Английский язык и история.
Михаил насторожился:
— Английский язык, говорите? И как, успешно?
Ирина вздохнула:
— Я получше знаю, Алёна — чуть похуже. Но говорим и читаем практически свободно. У нас учительница в школе отличная была.
— Ого! Вас мне сам небесный владыка послал! Я тут переживал, как мне переводить целую кучу всего, а тут, можно сказать, готовые переводчики! Повезло!
Радостно потёр ладони. Повторил:
— Вот уже действительно повезло… Есть ещё вопросы?
Сёстры переглянулись, потом покраснели, Ирина открыла рот:
— Ты не сказал, как с нами спать будешь. Назначишь, или нам самим очередь установить?
Михаил едва не раскашлялся от неожиданного вопроса, потом спохватился, покраснел, отвернулся в сторону:
— Я не настолько озабоченный, вообще-то… Впрочем, если вы не возражаете, то… Скажу, когда мне понадобится… Ну вы поняли, чего. Договорились?
Снова, как у болванчиков, синхронное движение головами. Парень поднялся со стула:
— Пошли. Будем вам одежду подбирать…
…Вёл по длинному гулкому коридору, ярко залитому электричеством, поясняя:
— Тут холодильники. Так что раздетыми не суйтесь. Минус тридцать всё-таки. Мясо, масло, рыба. Это — сухие склады. Прохладно, но терпимо. Мука, соль, сахар, консервы, прочая лабуда. Здесь — мои собственные кладовые. Под грибы, ягоды. А там — овощехранилище. Картошку я здесь выращиваю, на острове.
— На острове?!
— Да. Это остров. Только не скажу какой. Так что если хотите сбежать или ещё что задумали — какой в этом смысл? Отсюда теперь до весны не выбраться.
— Понятно…
— Здесь — техника. Грузовики, трактора, тягачи, ну и остальное. Есть почти всё, кроме авиации. Тут — тряпки. Ткани, военная форма, обувь. Флотская и сухопутная. Здесь — то, что приволок из-за кордона. Ещё не разбирал. Так что толком и не знаю, что тут лежит. Всегда добычу зимой раскладываю, когда холодно. В этом отсеке лежит то, чего я не знаю. Под руку попало, привёз в горячке, а теперь и не знаю, куда приспособить. И выбросить жалко. Потом вместе глянем, может, вы что опознаете? Вы же из города?
— Да.
— А я всю жизнь в деревне прожил, кроме армии. Так что… Теперь вот учиться приходится…
Немного помедлил, думая, сказать им или нет:
— У меня, девочки, жена была. Её людоеды убили. Мы как раз ребёнка ждали… Осенью… Так что, сами понимаете. Болит у меня. Здесь.
Прижал руку к груди. Чуть помолчал, добавил:
— И ещё… Не советую что-нибудь нехорошее не то что делать, а даже задумываться об этом. Что за остров и как с него выбраться — вы не знаете. Это первое. Второе — катером вы управлять не умеете, да и его я на зиму сейчас вытащу на берег. Спустить не сможете. Кроме того — мои собаки, случись что со мной, вас по косточкам разберут. А едят они только с моих рук. Тем более что Николай, старший у горожан, мой друг. И мы с ним вместе кое-какие дела делаем. Так что, не появлюсь я в городе весной — считайте себя покойницами. Я вообще человек не злой. Можно сказать, добрый. Ни бить, ни издеваться над вами или голодом там морить, извращениями всякими заниматься с вами я не собираюсь. Вы мне по хозяйству нужны, чтобы не отвлекаться на готовку, стирку, уборку. Поэтому просто один совет — давайте проживём зиму нормально. Ни я вас не обижу, ни вы мне яду в суп не подсыпете. Договорились?
…Молчат. Обе… Младшая сестра смотрит на старшую. Та опустила глаза. Не знает, что ответить. А чего тут выбирать? Жить в тепле, сытости, спокойствии. Не думать, проснутся они на следующее утро или замёрзнут насмерть. Не бояться шального налёта обезумевших от голода выживших… А ещё — электричество. Горячая вода в душе. Одежда. И не слишком тягостные обязанности по содержанию дома. Что выбрать? Тихо отравить хозяина, подвергаясь риску быть загрызенным насмерть обезумевшими псами? Без всякой возможности выбраться отсюда? И даже если сбежишь с острова, то как вывезти тонны и тонны всего, что лежит здесь? Покажи кому чужому это место, и останешься без ничего. Ещё и глотку перережут, чтобы присвоить себе всё имущество. И главный у городских, Николай. Они про него наслышаны. Как и про то, что какой-то одиночка перерезал всех людоедов, которые появились первой зимой… Ирина вздрогнула от неожиданной догадки:
