Книжник с трудом подавил в себе желание врезать пленнику. В семинарии учили, что это недостойно цивилизованного человека. Для того, мол, и стоит Кремль, чтобы цивилизацию хранить да это самое достоинство. Хотя следовало бы подавить в себе природное чистоплюйство да заехать от души в эту наглую, разрисованную погаными рисунками рожу. Любой дружинник наверняка бы так и поступил.
— Значит, так, — негромко заговорил Зигфрид. Присел рядом с пьяно улыбавшимся сектантом, глядя мимо него в темноту. — Поведешь нас к этому Храму, и поведешь быстро. Так, чтобы я видел впереди только твои мелькающие пятки. И если мы не успеем — я сам принесу тебя в жертву. Только не демонам твоим, а кремлевскому богу. И попадешь ты не на Небесное, а совсем в другое кольцо, что имеет свойство сжиматься от страха.
Впервые Книжник увидел, как пленного перекосило от ужаса. Пропала куда-то блуждающая улыбка, в глазах появилась ясность. Видимо, перспектива стать жертвой во имя ненавистного Кремля была для него посильнее страха смерти.
— Я не могу… — пролепетал «властелин».
— А ты попробуй, — подбодрил его Зигфрид и посмотрел пленному прямо в глаза. Как аспид на жертву. — И запомни: я не шутил…
В разговор ворвался звук упавшего на цемент камня. Короткого взгляда хватило, чтобы понять: никакой это не камень.
В паре метров от друзей крутилась граната. Пузатая такая, наглая эргэдэшка. Секунда, в течение которой граната сделала оборот вокруг своей оси, растянулась в вечность. И каждый использовал эту вечность по-своему. Но пока Книжник обреченно просматривал в памяти картинки своей недолгой жизни, Зигфрид успел в молниеносном броске схватить ближайшее, что оказалось под рукой, — пленного. Его он и швырнул на гранату, придавив сверху собственным телом.
Глухо бахнуло. Не так громко, как ожидал Книжник. Но несчастный сектант взвыл от боли, сжался, затрясся в конвульсиях. Из-под него поползли грязно-бурые разводы.
Вест был уже на ногах. Он мгновенно понял, откуда прилетела граната: из проема гермодвери, которой они вошли сюда. И сделал то, что можно было увидеть нечасто: выхватил из набедренной кобуры револьверы, послав в дверной проем одновременно две пули из обоих стволов. Там, за порогом, сверкнуло и грохнуло, послышались крики, приглушенная возня. А вест уже расположился у проема, вжавшись спиной в бетонную стену, внимательно вслушиваясь в звуки «с той стороны».
За эти стремительные мгновения Книжник успел лишь судорожно стянуть с плеча арбалет и взять на прицел черный провал двери. Сделал знак Хельге, чтобы та отползла к стене. Сам же «змейкой» перебрался к трупу одного из убитых сектантов, спрятавшись за ним, как за бруствером.
За дверью продолжалось какое-то движение, что явно не сулило ничего хорошего. Рядом выл покалеченный гранатой «властелин», и от этого воя становилось совсем уж не по себе. В эту критическую минуту вест решил перехватить инициативу у неведомого противника.
— Кого это там черт принес? — зычно крикнул он, пряча револьверы в кобуры и тихо извлекая из ножен меч.
— О, да ты живой еще, вест! — произнес приглушенный, насмешливый и чуть удивленный голос. — Любят тебя, видать, твои вестские боги. Но это ненадолго. Знаешь, что бывает с теми, кто стреляет в маркитантов?
Книжник узнал его: это голос коренастого маркитанта, из тех, что пытались проникнуть в крепость Ззаргов. Вспомнил, как тот униженно валялся на земле, пока над его головой свистели гранаты, как довольно скалился Зигфрид… Да уж, маркитантам есть за что держать зуб на беглецов.
— Плохо ты отвечаешь на добро! — крикнул в ответ Зигфрид. — Хоть я и стрелял, так ведь убить не хотел!
— Так я тож тебя не завалил! — усмехнулись с той стороны, — Твое счастье — граната гнилая попалась.
— Выходит, мы квиты?
— Даже не знаю, вест, — задумчиво сказали за дверью. — Ты поднял руку на маркитантов. Знаешь ведь, что нарушил обычай.
— Ты тоже нарушил собственные правила — положил лапу на то, за что вашей братии уже было уплачено.
— Ничего не поделаешь — времена такие. Сам знаешь — Кольцо в блокаде. Из наших внутри только часть моего клана осталась. А склады да тайники — по ту сторону от Садового. А выживать как-то надо.
— И потому вы решили меня прихлопнуть?
— Ты просто на пути попался. Прости, но каждый выживает, как может.
— Так вы приперлись сюда только затем, чтобы отомстить нам?
— Много чести, вест! У нас дела с «властелинами».
— А, ну так мы не будем вам мешать, — усмехнулся вест. — Вон они лежат, вас дожидаются…
Повисла пауза.
— Эй! — позвал воин. — Вы что там заглохли? Если вас свежие мертвецы не устраивают, то в соседнем каземате полно сушеных покойников.
— Ладно, — донеслось с той стороны. — Раз «властелинов» здесь больше нет, будем считать, что нет и проблемы. Выходит, вест, ты помог нам.
— Если что — обращайтесь.
— Раз так — мы не будем вас убивать. Сейчас мы вас пропустим — а вы выйдете тем же путем, каким пришли, не останавливаясь и не оборачиваясь. И не вздумайте сворачивать и шарить по туннелям. Теперь это наша территория.
— Договорились, — легко отозвался Зигфрид. Но меч прятать не стал. — Сейчас мы тут соберемся…
— Только без глупостей! — предупредил голос.
— Но и без подлостей! — парировал вест.
— Ладно…
Зигфрид быстро направился к пленному сектанту. Перевернул его, быстро осмотрел. Подошел Книжник — взмокший от напряжения, продолжавший судорожно цепляться за арбалет. Глянул на скрючившееся тело, на вывалившиеся разорванные кишки. В глазах потемнело от вида изуродованной плоти. И от того, что раненый все еще был жив. Наверное, держался тот за счет дурманящего зелья, что оставалось в быстро вытекавшей крови.
— Круто ты с ним все-таки… — сглотнув, пробормотал парень.
— То есть на его месте хотел оказаться ты? — жестко бросил Зигфрид.
Ответить на это было нечего.
— Говори, где находится этот Храм Чаши! — потребовал Зигфрид.
Умирающий с трудом разлепил веки. Увидел веста, оскалился.
— Не видать вам Храма… — прохрипел он.
— Мы найдем его, — угрюмо возразил Книжник.
— Тем хуже для вас. Он убьет вас…
— Кто? — спросила Хельга, незаметно оказавшаяся рядом.
— Демон демонов… — прошептал сектант. — Темный покровитель Храма…
Друзья молча переглянулись. Непонятно было, как воспринимать эти слова: как предсмертный бред? Как странную правду?
Нет. Это была молитва.
— Он — сама смерть… — хрипел умирающий. — Он сила, он власть, и даже демоны Кольца обходят его стороной. Он — страх… — «властелин» повысил голос, вкладывая в него остаток сил, последние крупицы жизни. — Я молюсь тебе, я заклинаю тебя: забери этих проклятых смертных к себе, в могилу! Лиши их разума, покажи им настоящую боль, настоящий ужас! И пусть они мечтают о смерти, но получают лишь вечные муки…
