Сколько времени продолжалось это изнурительное, бессмысленное движение в никуда, он не смог бы сказать, но, видимо, он шел весь день, потому что, когда силы окончательно покинули его, на пустыню опустилась ночь.
Ветер стих, и на небе вновь вспыхнули крупные звезды. Теперь он смог бы сориентироваться, если бы знал рисунки местных созвездий, но изучить их он так и не удосужился. Впрочем, это его нисколько не волновало. Глубокое равнодушие к собственной судьбе и ко всему на свете овладело Сергеем — следствие чрезмерной усталости, голода и жажды. Или, быть может, следствие предательства…
В конце концов, совершенно обессилев, он упал на все еще теплый песок и забылся тревожным сном, перемежавшимся в его воспаленном мозгу странными и слишком реальными видениями.
Даже во сне он продолжал идти, только теперь его уже не мучили жара и жажда. Тело стало легким. Настолько невесомым, что ветер смог подхватить его на свои крылья и приподнять над песчаной поверхностью пустыни. Он летел на большой высоте, но, несмотря на это, мог при желании рассмотреть мельчайшие детали поверхности под собой — даже облака песчаной пыли не могли помешать этому новому свойству обострившегося во сне зрения. Он искал кого-то в беспредельной пустыне. Сейчас Сергей не смог бы определить с точностью, кого именно так упорно ищет, но цель его поисков становилась все ближе, и она изо всех сил сопротивлялась его приближению.
Он чувствовал, как ветер, до этого помогавший ему в движении, повернул вспять, пытаясь остановить его, но на помощь Сергею пришла почти забытая ярость. Та самая ярость, что помогла ему накануне пробиться сквозь боевые порядки осаждавших дворец моранов.
И в конце концов песчаные облака, вставшие у него на пути, раздались в стороны, и он опустился на землю в двух шагах от женщины, лицо которой скрывала густая вуаль. Вот только сейчас вуаль не мешала видеть ее лицо и след от его укуса, который она пыталась скрыть.
Теперь он смог наконец задать вопрос, ради которого, поставив на карту собственную жизнь, пустился в безумную погоню:
— Почему? Почему ты это сделала?
— Ты стал слишком опасен. Мне было приказано остановить тебя.
— Так ты выполняешь чужие приказы? И кто же их отдает?
— Те, кто может распоряжаться твоей и моей судьбой.
— Я сам распоряжаюсь своей судьбой!
— Разве по собственной воле ты оказался в Захране?
Этот вопрос заставил его задуматься. Беседа текла слишком плавно, слишком спокойно и логично для простого сна, но это сейчас не имело значения.
— А для чего я, по-твоему, здесь оказался? — Этот вопрос смутил ее, и Сергей понял, что стрела попала в цель. — Не так уж они могущественны, твои повелители. Они пытались покончить со мной еще на Земле, и у них ничего не вышло.
— Твое появление в Захране — результат ошибки.
— А как же твое кольцо? Твой подарок тоже был ошибкой?
— Иногда демон времени словно в насмешку искажает наши решения. Но сейчас это уже не имеет значения. Ты умрешь до того, как закончится этот сон. И на этот раз я ничем не смогу тебе помочь!
Сразу после ее слов острое чувство опасности, выручавшее его не раз в непредвиденных ситуациях, пробилось к его сознанию сквозь пелену сна. Он рванулся, пытаясь проснуться. Четкая картина сна смазалась, лицо Ружаны исказилось словно от боли и вдруг превратилось в лицо Жрена. Сквозь завывание ветра, неожиданно ворвавшегося в его сон, Сергей услышал его крик:
— Нет! Ты не должен проснуться! Не сейчас!
Но он уже просыпался. И, рывком приподнявшись, сел на остывшем за ночь песке. Холодные голубоватые тени еще не родившегося восхода окрасили пустыню в нереальные цвета, и что-то двигалось среди темных барханов, что-то огромное, не уступавшее горам застывшего песка своими размерами.
Вид этой бесшумно надвигавшейся на него тени вымел из головы Сергея остатки сна и заставил вскочить на ноги. Он подхватил с земли свой меч, доставшийся ему в качестве трофея в последней схватке.
Это был хороший меч, созданный для руки опытного воина, не чета той игрушечной, бутафорской шпаге, которая была у него в столице. Меч придал ему уверенности и помог окончательно прийти в себя.
Сократившееся расстояние позволило Сергею рассмотреть существо, подбиравшееся к нему в предрассветной мгле.
Это была гигантская ящерица, похожая на земного варана. Она была голодна, искала добычу, и она ее нашла. Отвратительный запах гниющей плоти, застрявшей в ее полуметровых зубах от предыдущего обеда, не оставлял в этом ни малейшего сомнения.
Пустынный дракон, о котором он слышал от погонщиков, встречался здесь чрезвычайно редко, но тот, кто столкнулся с ним один на один, уже не мог рассказать об этой встрече.
Дракон двигался медленно, словно во сне. Видимо, он всегда так подбирался к добыче. Вначале он переставлял на полметра вперед одну лапу, затем на секунду замирал. В это время в приоткрытой пасти Сергей мог рассмотреть красноватый, покрытый пеной и раздвоенный, словно у змеи, язык.
Из рассказов местных жителей он знал, что с виду медлительный хищник способен в случае необходимости развивать скорость до восьмидесяти километров в час. Ни одна самодвижущаяся повозка, даже на ровной дороге, не могла уйти от его преследования, и поэтому Сергей сразу же отбросил всякую мысль о бегстве.
Сражаться с этим покрытым плотной чешуйчатой кожей чудовищем было так же бессмысленно, как и бежать.
Сергей отступил на шаг, занимая устойчивую позицию, сжал меч обеими руками и приготовился подороже продать свою жизнь.
Бывают в жизни мгновения, когда время словно останавливается. Об этом хорошо знают те, кто побывал на фронте. Когда смерть заглядывает человеку в лицо, все второстепенное, внешнее вдруг теряет значение. Даже страх смерти проявляется далеко не всегда. Редко кто о ней думает, если она приходит неожиданно и быстро.
Варан прыгнул. Его огромное тело легко оторвалось от поверхности песка и вытянулось в воздухе, словно тело леопарда, бросившегося на свою добычу.
И в это мгновение лишь одна-единственная мысль осталась в мозгу Сергея. Он должен одолеть этого монстра, жизнь не могла оборваться так нелепо. Он не успел сделать ничего стоящего, ничего такого, ради чего человек появляется на свет. Он должен сразить чудовище.
Неожиданно для себя он увидел все происходящее как бы со стороны. Словно он сидел в зале и видел монстра на экране. Кинокамера может замедлить полет пули! Она может даже остановить ее, нужно лишь разрезать отдельные мгновения, отделить их друг от друга, представить все событие как цепочку отдельных кадров, каждый из которых может измениться…
