— Нас мало — каждый воин на счету.
— Да хоть всех воинами сделайте, а не верю я, что сможем мы Межгорье вернуть.
— Конфидус: насчет возврата у меня есть кое-какие идеи, но это вопрос будущего. Для начала нам бы закрепиться там — об этом думать надо пока что.
— Бог поможет — закрепимся. На побережье хуже было, но год без малого протянули, так что и в Межгорье протянем. Но три не знаю… три больно много… три думать надо…
Глава 7. Айсберги по курсу
Пообедали хлебом, чугунной твердости колбасой, вареными яйцами и сочным сладким луком с синеватой шелухой. При этом лодочник с сожалением заявил, что я обжора невероятный по величине жадности — ем, будто четыре толстяка, а сам при этом худющий почему-то. Предположил наличие гигантского солитера в моем организме.
В паразита я не верил, и вообще, из жадных глистов на борту имелся лишь сам Рин, однако понял, что ем и впрямь на удивление много. Понятно, конечно, что после инквизиторской диеты это естественно, но тот же Конфидус, перенеся немногим меньше негативных приключений и будучи крупней меня, аппетитом остался раза в два скромнее.
Неужели помимо регенерации я еще и бездонным желудком обзавелся? Бонус более чем сомнительный, особенно если вспомнить об угрозе голода… Ладно — пока что рано делать выводы. Вот отойду от тюремных приключений, тогда и посмотрим.
Запив обед квасом, завалился у борта поспать. Еда и сон — лучшее лекарство для любого больного. Моему примеру последовал Конфидус — тоже натерпелся бедолага. Четвертый член команды, тот самый, которого вчера притащили будто ценную бандероль, так и не поднимался — валялся у правого борта, мучимый похмельем, лишь изредка совершая слабые телодвижения с целью попить чего-нибудь или наоборот — отлить. В итоге ровно половина пассажиров и команды отключилась.
Зеленый, распробовав квас, убедился, что алкоголя в нем слишком мало для удовлетворения его физиологических потребностей, после чего, в знак протеста осыпал меня бранью, залетел на макушку мачты и расселся там с видом оскорбленной добродетели. Это к лучшему — оттуда обзор хороший: если что предупредит — он птиц не глупый.
Так что уснул я спокойным.
А вот проснулся уже далеко не спокойным.
В вышине, описывая круги вокруг лодки, истошно орал Зеленый; рядом кто-то нехорошо хрипел; ржали лошади; по доскам корпуса чем-то сильно постукивали. Обернувшись, увидел, что рядом, на палубе, корчится один из мужиков, что до этого шестом ворочал. В груди его торчала длинная стрела с серым оперением, вторая, обломанная, виднелась в правом боку. Держась за рулевое весло оседал Рин — он, подобно Аршубиусу из пафосного рассказа епископа, был утыкан от паха до шеи.
Еще не сообразив толком, что случилось, инстинктивно прижался к борту, лишь потом поняв, что именно он спас мне жизнь — прикрыл от лучников. Их стрелы не пробивали толстые доски, но грохот издавали пугающий и частый — складывалось впечатление, что против нас действует целая сотня невидимых противников.
Осмотревшись, не увидел второго «шестовика» — или спрятался за стойлами, или сиганул за борт, причем не факт, что живым. Епископ в двух шагах лежит — как и я таращится на происходящее из безопасного места. Лошади, хоть и ржали испуганно, вряд ли пострадали — их со всех сторон прикрывали толстые дощатые щиты. Не для защиты поставлены были, а чтобы не пугать нервных животных видом открытой воды и быстро проносящихся берегов. Однако пригодились с неожиданной стороны.
Вот только не нужны мне сейчас лошади. Рин завалился на палубу, мужиков не видно — струг идет неуправляемым. Если мы сейчас на мель сядем, или в коряжник угодим, то…
Накаркал — провидец хренов: корпус лодки завибрировал, под днищем что-то проскрежетало. Струг начало разворачивать поперек течения, но, к счастью, подставить нос под обстрел вода не успела — все внезапно прекратилось. Мы стояли непонятно где, посреди реки, а рядом, на берегу, находилось неустановленное количество агрессивно настроенных лучников.
Да уж… ситуация.
Стрелы перестали барабанить по палубе — видимо лучники поняли, что никуда мы теперь не денемся, и занялись составлением планов по нашему умерщвлению.
— Дан — вас не ранили?!
— Вроде нет, а вас?!
— Тоже нет. Вы проверьте хорошенько. Они срезами бьют тройными — даже от раны в ноге или в руке можно кровью быстро истечь. Верная смерть, если по бездоспешным бить.
— Кто это?! Разбойники?!
— Не знаю я, кто это, да только не слышал никогда о серьезных разбойниках на юге. Луки у этих ребят боевые, и держать они их умеют правильно. Такие вояки богатые края грабят, а не вымершую глушь. Здешнее ворье сплошь нищее и убогое — не для них такое оружие.
— Думаете, они решили, что всех перебили?
— Дан — я ничего не думаю. Но одно понятно — ребята не из глупых. Проверить должны.
— Эй! Вы! На струге! — уверенно прокричали откуда-то слева. — Иридианин и второй! Мы знаем, что вы там! Выходите!
Переглянувшись, мы встретили в глазах друг друга одинаково нехорошее подозрение.
— Думаете, карающие? — нервно уточнил я.
— И как они нас так быстро догнали?! — не менее нервно вопросом на вопрос ответил епископ.
— Не знаю, как вам, а я выходить не хочу.
— Что молчите?! — не выдержал неизвестный. — Если не выйдете, мы переправим часть наших на другой берег, и с двух сторон вас достанем стрелами, где бы вы не укрылись. Или даже огонь пустим: нам лодка не нужна — нам только вы нужны!
Да уж… ситуация. И что совсем уж паршиво — выхода из нее не видно. Все козыри у лучников. Мы здесь в ловушке. Хотя…
— Конфидус — вы плавать умеете?
— Нет. Зачем это мне — я же не моряк.
— Плохо. Значит, придется вам поговорить с нашими новыми друзьями.
— О чем мне с ними говорить?!
— О чем угодно, но только отвлеките. Попробую под прикрытием стойл добраться до правого борта, а дальше в воду.
— И что вы делать будете в воде? Уплыть вряд ли позволят — стрелами достанут.
— Мы сейчас на мели. Если получится столкнуть лодку с нее, то течение понесет нас вниз. Может и удастся уйти.
— Была бы река нормальной, ушли, а в этом ручье вряд ли — опять остановимся.
— Ну не сидеть же просто так? Или есть другие предложения? Нет?
— Дан — на суше я бы им показал, но вода не моя стихия. Уж простите.
— Ну тогда отвлекайте!
Епископ, вздохнув, набрав в грудь побольше воздуха, выкрикнул:
— А вы кто вообще такие?!
— Люди мы: хорошие и добрые! Давай выходи!
— Я и есть тот самый иридианин, и мне интересно знать, зачем я вам понадобился. А то мало ли…
