— Знаете же, что чего покрепче мне нельзя, — усмехнулся, садясь на стул напротив. — А вот от морса не откажусь.
Кот налил в стакан с подстаканником морса из графина, и я с удовольствием глотнул прохладного напитка.
— Ну-с, а теперь рассказывайте.
— А что там рассказывать? — пожал я плечами. — Дядюшка на охоту отправился, а мы с сёстрами в город наведались — за покупками. Ну и как водится — заглянули к Василь Семёнычу, а тут сразу шестеро налетели. Все при оружии, действовали слажено, грамотно. Нас — на прицел, по залу рассредоточились…
— А как вы их тогда повязали? — полюбопытствовал надзиратель.
— Не восприняли нескольких детишек, как угрозу, — криво усмехнулся я.
— Какой досадный промах, — Кот усмехнулся в ответ.
— Троих обезвредили прямо в лавке — двоих насмерть, ещё одного просто вырубили. Затем — погнались за остальными…
— А чего погнались-то? К чему такой риск?
— Ну знаете, Дмитрий Петрович… — поморщился я. — Сразу было видно — головорезы опытные, таким человека прихлопнуть — что комара… И отпускать таких по городу свободно бродить? Нам тут ещё жить, знаете ли, и в глаза простому люду потом смотреть.
В общем-то, говоря это, душой я особо не кривил. Ну да, первой в погоню бросилась Вилли, а я просто за ней последовал на всякий случай, чтобы чего не вышло, но в целом я убеждения кузины разделял…
Хорошая тварь — мёртвая тварь.
— Тоже верно, — вздохнул полицейский.
— Одного из нападавших сестра опознала — Егорка Меченый. Бандюк знатный, в великом розыске.
— Помню, — поморщился Кот. — Живым взяли?
— Ага.
— Ну, это живой он ненадолго…
— Двести рублей золотом были обещаны и за него мёртвого, — многозначительно произнёс я.
— Квитанцию сейчас выпишу, не извольте беспокоиться, — кивнул надзиратель. — Ещё кто из «звонких»?
— Двое неизвестных, ещё двое — братья Бирюковы, Сёмка и Прошка. По полста рублей за голову, живыми или мёртвыми. Ещё одного не опознали — ему из обреза башку снесло начисто.
Триста рублей только за эту троицу! И это, не считая трёх рублей, нашаренных в карманах и зашитых в подкладке одежды этой неудачливой шестёрки — что-что, а несмотря на аристократическое происхождение, шмонать мы научились. Это сейчас дядя вполне себе благопристойный охотник, а вот в нашем возрасте вёл достаточно… бурный образ жизни.
Ну и трофейное оружие, конечно же, которое даже сразу можно было и не продавать — немного почистить, там подкрутить, тут подогнать… Трофеи в плохом состоянии продавать — это неприлично просто-напросто.
К тому же за грязь и разболтанные механизмы и цену собьют вполне справедливо…
Обрез, мосинский карабин и пять револьверов — три «драгуна» и два «вебли» в неожиданно приличном состоянии. А это, между прочим, ещё рублей полтораста!
Полтыщи рублей за небольшую перестрелку, а? Как по мне — очень даже неплохо. Так что риск определённо стоил того… Прям хоть уходить из убийц тварей в охотники за головами.
— Если в розыске и на каторге уже был, то по «портакам» определим.
Да уже сами определили при осмотре. Там не то что татуировки — клейма разбойника и убийцы, так что наверняка в розыске и наверняка награда причитается… Вот только без головы его будет муторно опознавать и муторно доказывать, что он тот самый (какой-нибудь) беглый убивец, за которого княжеская канцелярия обязана нам выплатить положенную награду.
Но это нам.
А вот околоточному надзирателю со своими явно будет проще сговориться…
— Дмитрий Петрович, а давайте вот как сделаем, — предложил я. — Запишите на нас только пятерых, а этого безголового неизвестного на себя возьмите. На награду претендовать не будем, слово Винтеров.
— Так, — Кот откинулся назад, переплёл пальцы на груди и внимательно посмотрел на меня. — Ваше предложение понятно. А чем же я могу быть благодарен вам, Конрад Вольфович?
— Не мне, — веско сказал я. — Клану Винтер. Видите ли, в чём дело, Дмитрий Петрович… Не так давно случился некий неприятный инцидент с моей достопочтимой сестрой Хильдегардой…
— А, — надзиратель слегка улыбнулся. — Да, мне известно об этом… незначительном инциденте. Но я уже озвучил, что окончательно мы его будем улаживать с главой клана.
— А может не стоит? — вкрадчиво произнёс я. — Дядюшка ведь постоянно занят по службе… Да и к чему лишний шум?
«А если дядя придёт разбираться, то без шума может и не обойтись», — мысленно добавил я.
— Как по мне, но сей незначительный инцидент не стоит внимания главы клана — его вполне по силам решить и мне, как первому в очереди наследования…
Не наследник — просто первый в очереди. Пока не объявят официально — только лишь первый в очереди…
Кот задумался.
Получал он меньше дяди, хотя и тратил тоже наверняка меньше… Зато у него точно не было полулегальных прибытков, а взяток он не брал — это точно. А вот награда за поимку разыскиваемого преступника — штука совершенно официальная и солидная. Не факт, что за этого безголового мы вообще награду получим, а мотоцикл вызволять как-то надо — это он де-факто в личном владении Хильды, а так-то считается клановым имуществом. И уж за ту же половинную цену, что дядя его приобрёл, его в случае чего и продать можно, а там больше пятиста рублей золотом, между прочим…
— А ваша уважаемая сестра, между прочим, при задержании представителей власти по матери послала и в прочие малопривлекательные места человеческого организма, — заметил надзиратель.
— Она извинится, — уверенно заявил я. — И пообещает, что больше такого впредь не повторится.
— Ой ли? — усомнился полицейский.
— Ручаюсь.
Хотя на все сто я как раз-таки уверен и не был… Ну, это же Хильда всё-таки. Ветер в голове и чесотка в кулаках. Но если теперь она будет в больших охотах участвовать, то, вероятно, она всё же поумерит свою тягу к поиску приключений на свою пятую точку…
Ну, я на это надеюсь, во всяком случае.
— Игнат! — крикнул надзиратель в коридор. — Пригласи сюда леди Винтер.
Спустя минуту в кабинете Кота нарисовалась Хильда. Заранее проинструктированная мной, поэтому вежливая, улыбающаяся и не болтающая лишнего.
— Здраааствуйте, Дмитрий Петрович! — медовым голосом пропела сестра. — Как ваше здоровье? Как супруга? Как детки? Легка ли служба?
— Спасибо, не жалуюсь, — подозрительно покосился на неё надзиратель, вставая с места и явно чуя какой-то подвох.
Я поднялся следом. Это, конечно, моя кузина, но и ещё и дама, а сидеть, когда в комнату входит леди — варварство.
— Вы уж простите меня, Дмитрий Петрович, за то недоразумение, — Хильда лучезарно улыбнулась. — Погорячилась тогда я чего-то… Ведь простите, а? Больше такого не повторится, обещаю!
— Нууу… — протянул полицейский и улыбка кузины как будто бы замёрзла.
Она явно не верила в то, что простого извинения и правда будет достаточно, чтобы ей вернули мотоцикл…
— Вообще, конечно… — поморщился Кот.
Хильда нервно сглотнула.
— …почему бы и нет? — слегка улыбнулся надзиратель. — Я вижу, что ваше благородие искренне раскаивается… Так зачем же обострять ситуацию? Вы ещё всё-таки молоды, так что горячесть вам простительна, а здравомыслие и выдержка должно быть всячески поощрены…
Полицейский наклонился, выдвинул ящик стола и достал ключ с брелком. Бросил его Хильде — та ловко поймала его одной рукой.
— Скажите Игнату — пусть проводит вас до нашей конюшни. Мы туда вашего железного скакуна определили.
— Ура!!! — Хильда просияла и унеслась прочь, крайне несолидно подпрыгивая и уже на бегу прокричав через плечо, — Спасибо!
— Что ж, — Кот вздохнул и опустился обратно в кресло, — Если на этом всё…
— Есть ещё кое-что важное, Дмитрий Петрович, — не стал темнить я, тоже присаживаясь.
— Связанное с ограблением?
— Да, именно.
— Странное оно какое-то… — задумчиво произнёс надзиратель. — Грабить оружейный магазин? Ради оружия разве что, потому как с деньгами у Семёныча никогда особо густо не было…
