— Я не это имела в виду, — пропищала она.
— А я… как раз это. Если будешь вести себя так, то на следующей контрольной получишь ужасную оценку — четыре.
Последнее слово звучало, как удар молотка. Охренеть, тоже мне блин угроза. Вот если б она сказала, что вырвет ей матку и повесит на новогоднюю елку рядом с фигуркой Жириновского. А так, это полная хрень…
Мои догадки не оправдались. Лана изменилась в лице и заплакала. Причем сразу навзрыд: громко, визгливо.
— Аааа, нет, мамочки, вы чего?! Не портите мне оценки, пожалуйста! Я не смогу дальше жить. Я буду молчать, честное слово! — выла несчастная.
По классу прокатились смешки. Парни тыкали пальцами и прикалывались, рассуждая о том, что «телочка потекла».
Да, это, конечно же, круто. Но есть одна мелкая хрень — Лана страдала за всех. Она одна из класса задала важный вопрос, так еще пыталась добиться ответа, в то время как остальные ржали и несли чепуху.
Я конечно, не Бэтмен, да и она не богиня. Но беспредел остановить было надо. Потому, взглянув в наглое лицо Арины, громко и четко сказал:
— Злоупотребляешь полномочиями, дорогая. Придется подать жалобу куда надо.
— Что? — прошипела Арина, будто меня не расслышала.
— Ничего. Твою жирную тушу накуканят за подделку оценок. Понятно?!
— Ооо, ахаха, — наигранно рассмеялась Арина. — Вижу, Лесовский стал справедливым. Ну, ну, молодец, так держать.
Училка пошла в мою сторону и продолжила:
— Сначала людей избиваешь, потом учителей оскорбляешь, а дальше болтаешь о справедливости? Знай, обормот, не пройдет и месяца, как ты вылетишь из школы с позором!
Я решил не лезть на рожон. Надо было пока затаиться. Месть — это член, который не стоит показывать. Или как там правильно говорится?
Надо было просто заткнуться. Пусть жируха гонит свою пургу. Я бы смог это сделать, если бы не насмешки.
Одноклассники, которые недавно были против училки, теперь заняли ее сторону. Я услышал шепот со всех сторон. Меня считали двинутым наркоманом, хотели, чтоб «Лесовского скорей сбагрили», считали, что без меня станет лучше.
Отлично, салаги! А я ведь прикрывал их мелкие жопы. Борьба с Петькой — это общее дело. Чем больше бойцы огребут, тем меньше у лохов проблем. А мой класс состоял из таких. Им было выгодно дружить с парнем, который дерется с мажорами.
Но, видно, все не так просто. Уродам главное — ржать, выставляя кого-то придурком. Что ж, мы не гордые, перетерпим. Сказал бы я, если б не был гребанным капитаном карателей!
— Так и сиди, молодец. Ответишь то, что сегодня запишем, — гордо воскликнула тетка, видя, что я замялся.
«Хех, посмотрим, кто тут ответит. Пора завязать твои жирные сиськи на узел», — подумал я и резко встал с места.
— Ааахх, — выдохнула женщина, пятясь назад.
— Не охай, еще не вставил, — хитро улыбнулся я. — В этой школе творится тупой беспредел. Ты видишь это и молчишь, засунув язык в свою письку. Я, конечно, все понимаю. Прятать сраку в окопе — это даже нормально. Но не хрен строить из себя героя войны, если заныкался в штабе. Знаешь, краля, таких очень не любят! Настанет день, и за твои косяки тебя покатают на танке… Но не в броне или сверху, красотка. А на привязи, как дохлую псину. Так что мой тебе совет, крошка, воюй или больше не рыпайся! Я понятно объясняю, салага?!
Говоря это, медленно наступал на Арину. Она смотрела на меня страшным взглядом. Ее подбородок задергался, но слова не могли покинуть рот, будто их там приклеили.
Не сразу понял, что применил магию. Да так, что атака получилась отменной.
Когда закончил болтать, самому стало плохо. Арина схватилась за голову и застонала. У нее из носа потекла кровь. Женщина упала на колени, а потом поползла к столу, громко плача.
Вокруг стало тихо, подозрительно тихо. Черт, кажется, перегнул палку. Кто ж думал, что так получится!
Но это не самое страшное. Куда хуже, что меня вдруг стошнило. Не смог сдержать напор рвотных масс, и мой «внутренний мир» потоком излился в тетрадь красивой блондинки, попав слегка ей на волосы.
— Аааа, господи, что это?!! — завизжала девчонка.
— Магия вышла наружу. А говорили… что здесь не учат, — подмигнул ей в ответ.
Потом грохнулся на пол, теряя сознание. Очнулся уже в коридоре и понял, что меня тащат под руки двое охранников.
Они делали это грубо, так ещё злобно ворчали. Стало ясно, что вряд ли меня отправят в больницу или к психологу. Хотя, сейчас лучше бы сходить в ванную, смыть остатки «магического потока».
— Эээ, вы куда? Я ничего не делал… Постойте, — прохрипел, когда вернулся в реальность.
Меня продолжали волочить по полу как тряпичную куклу. Было плохо бы, если б гады тянули к бойцам. В таком состоянии меня бы точно убили. Стоило только Патрику подкупить охрану и подкараулить меня за углом… К счастью, этого не случилось.
Меня забросили в лифт, потом выбросили оттуда. Дальше вошёл в кабинет директора уже своим шагом. Охрана стояла сзади. Меня жёстко усадили в гостевое кресло, где недавно беседовал с Ромкой.
В этот раз дядя был напряжен. Он понимал, что перед ним не простой нищий лох, который случайно кого-то пнул.
Директор был не слишком-то глупый. Он умел разбираться в людях. Потому Георгий не рылся в компе или в куче бумаг. Он надел очки и стал рассматривать меня с особым пристрастием. Казалось, Роман хочет изучить каждый миллиметр лица. Возможно, это психологическая атака, но мне было как-то плевать.
Утерся рукавом, как ни в чем не бывало, осмотрелся и спокойно сказал:
— Здрасьте, как жизнь молодая?
— Хех, — натянуто усмехнулся директор. — Похуже чем у тебя.
— Чего так печально?
— Ну… Я не дерусь в туалетах, не протыкаю людей столовыми приборами. А тем более не вызываю кровотечения у преподавателей.
Последнее относилось к Арине, которую только что врезал.
— Я тоже это не делаю. Само получается.
— Видно, как получается, — директор поморщился, рассматривая мою испачканную рубашку.
— Значит так, Лесовский! — помолчав, добавил он. — С тобой что-то случилось, я знаю. Говори все как есть, без соплей.
Да уж, он догадался. Родная мать почти что не поняла, а хитрый хмырь сразу… Что ж, расскажу все как есть. Меня примут с распростертыми объятиями. Вдруг для капитана в теле подростка найдется место ночного сторожа в школе?
На самом деле, хрен там. Я рассмеялся в лицо директору, чувствуя, как в глазах ещё все плывет.
— Охо хохо, ну капец! Вы либо крышей поехали? Как со мной могло что-то случиться, если я всегда на виду?!
— Дааа, тут не спорю. Ты учился все время. Но за тобой никто не следил.
«О, это ты ошибаешься! За мной как раз хвосты тянутся!»
— Так вот, либо ты скрывал свои навыки, либо получил их недавно. Расскажи, что случилось, Лесовский. Посмотрим, что можно сделать.
— Рассказать? Прям вот так вот при всех? — вытаращил глаза я.
— Хм, они выйдут, — директор кивнул на охранников.
— Нууу хорошо. Пусть идут.
Роман Георгиевич махнул рукой. Мужчины смутились. Они видели, что я представляю угрозу, но все-таки вышли из комнаты, не желая спорить с начальством.
— Что ж, говори, — кивнул мне директор.
— А, ну да, без проблем. Значит так, я был простым парнем из нищей семьи, которого били даже дети и кошки. У меня все было гадко, хреново…
— Иии, дальше что? — прищурился дядька.
— Проснулся в постели, мокрый от собственных слез. Я плакал по ночам, так-то вот. Это мой главный секрет. Короче, встал с утра и решил всем порвать сраку. Такая вот вышла метаморфоза, — отчеканил директору.
— Ясно, ещё? — грубо спросил тот.
— Вагины, господин Роман.
— Какие вагины?
— Ну, я сказал, что решил порвать всем задницы, так? А если у кого есть вагина, то тоже… Сами понимаете что.
Директор прищурился и зачем-то повернул голову. Он понял, что я просто стебусь. Мне это было и нужно. Надо спровоцировать гада, выбить из равновесия как-нибудь.
