носятся, никому дела нет.
— Да на здоровье. А раз уж я тебя спасаю второй раз за неделю, то требую вернуть должок прямо сейчас, — девушка подняла на меня глаза и, скривившись, выдохнула.
— Опять ты? Че надо?
— За каждое спасение по услуге. Если ты понимаешь, о чем я... — постарался улыбнуться максимально пошло.
— Нет! Извращуга! Я понимаю, что ты меня спас, но нет.
— Успокойся. Я женат, — показал кольцо, постучав по нему указательным пальцем левой руки. — Первое, что от тебя требуется, перестань на меня агриться. Бесишь.
— Хм. Приемлемо. Что еще?
— Вот этому череп подлатай, и мы в расчете, — толкнул Мишку вперед.
Ковыряя пальцем в ухе, он сделал пару шагов и врезался в девчонку, едва не повалив ее на землю. Взгляд инквизитора прошелся по ее лицу, а потом пополз ниже. Да-а-а, контузило знатно, но место, каким он обычно думает, функционирует. Отпрянув назад, лекарь кастанула исцеление.
Золотая волна пробежалась по телу Мишки, а следом и по моему. Ого. Девка расщедрилась, решила и меня подлатать? Это такая благодарность или хочет, чтобы теперь должником был я?
— Не стоит благодарности, — сказала девочка, заметив мой вопросительный взгляд.
— Раз уж мы теперь друзья, то скажи хоть, как тебя зовут?
— Алина, а ты можешь не представляться, я в прошлом рейде запарилась слушать, как твой друг орет: «Стас! Ты куда полез? Стас!» — Я гоготнул, очень натурально пародирует.
— Ну точно, Мишка, один в один. Алая Алина, а тебе идет.
— Почему Алая? — я рукой обвел ее с ног до головы. — Поняла, вся в крови, типа алая. Забавно.
— Алин! Тут помощь нужна, инквизитору ноги ампутировало,— выкрикнул кто-то из глубины храма.
— Вот так всегда, погибала и нафиг никому не нужна была, а когда все хорошо, так всем потребовалась. Иду! — возмутилась девчонка и побежала на зов.
Аромат в храме стоял восхитительный. Стойкий металлический запах крови смешивался с вонью дерьма из рассеченных кишечников и давал такое зловоние, что не блевануть казалось большим героизмом, чем убийство босса разлома. Правда, Мишке было пофиг.
Старший инквизитор стоял и охеревал от зрелища, которое предстало перед его вернувшимся сознанием.
— Стас, какого хрена?
— Ты жив, я жив. День удался.
— Нет, я не про это. Какого хрена? Я за неделю буду добирать уже третьих новобранцев! Может, я хреновый руководитель? Люди под моим началом дохнут как мухи.
— О-о-о, эта хрень называется синдром самозванца. С этим не ко мне, а к психологу. И если уж ты загнался, то представь, каково Кристофу. Он своими руками положил больше половины инквизиторов.
Кристоф стоял посреди мелко нашинкованных им людей и смотрел то на свои руки, то на тела убитых. Слабость оказалась мимолетной. Храмовник привел себя в чувство двумя ударами кованых перчаток по лицу. Выпрямился, стер кровь, проступившую на губе, и пошел разгребать сотворенный им бардак.
Спустя три часа огласили потери. В храм вошли три сотни инквизиторов, выжили девяносто шесть. Два десятка лекарей, выжили семь. Десяток экзорцистов, выжили четверо. Пятнадцать чистильщиков, выжили двенадцать. Суммарно вошли триста сорок пять человек, а на выход отправятся лишь сто двадцать, да и то тяжелые, скорее всего, умрут по пути.
Кристоф отправил лекарей в сопровождении сорока инквизиторов на выход. А сам взялся руководить взломом двери, расположенной в дальней части храма. Подошел один боец, поковырялся в замке, не достиг успеха и свалил в туман. Потом второй, итог тот же.
Терпение храмовника крайне быстро лопнуло, и он приказал выкорчевать дверь с мясом. Четыре инквизитора с боевыми молотами принялись перемалывать древесину. Лязгающие удары разносились по храму, но недолго. Левая створка слетела с петель и упала на пол, обнажив небольшую темную комнату.
Оттуда сразу потянуло серой, как будто яйца протухли. Не успел я сообразить, что дела наши плохи, как внутрь вошел гений с факелом. Прогремел взрыв, от которого десяток человек посекло камнями, а пару даже разорвало на куски, первым, разумеется, погиб любитель факелов.
Кристофа, судя по всему, достало терять подчиненных, он кастанул на клинок заклинание и вошел внутрь. Лезвие его меча тускло освещало черный проем, в котором стоял сундук. Огромный, мать его, сундук. Я такой впервые вижу. Самое интересное, что у него крышка была выполнена в форме зубов.
Храмовник покинул помещение и приказал собрать трупы, а после тащить их в комнату. Вместе с трупами туда приперли и тяжело раненого инквизитора. Когда работа была закончена, Кристоф наорал на всех, приказав покинуть храм. Разрешил остаться только чистильщикам.
А я че? Я не тупой, надо уйти? Уйду. Только попозже. Так-то я порой помогаю чистильщикам обносить разломы, а значит, в какой-то мере я один из них.
Пока толпа рассасывалась, я упал на пол и извалялся в кровавом месиве. А после сделал бессмысленное выражение лица и приоткрыл рот, слегка вывалив язык наружу. Вид на происходящее у меня был шикарный. Только чистильщики немного мешали.
Когда все вышли из храма, послышался звук закрывающейся позади меня двери. Кристоф окинул взглядом храм и, не найдя лишних глаз, подтащил к сундуку раненого. Закинул бедолагу прямиком на крышку.
— Брат, надеюсь, ты попадешь в лучший мир,— раненый что-то хотел ответить, но не успел. Кинжал полоснул ему по горлу, выпуская фонтаны крови наружу.
Сказать, что я напрягся, — значит ничего не сказать. Хотелось бежать как можно дальше. Если этот конченый заметит меня, я точно труп! Но дальше стало интереснее и хуже.
Струи крови текли по сундуку, окрашивая зубы крышки алым. Сундук затрясся, качнулся влево, вправо, резко открылся, подбросив тело инквизитора в воздух и так же стремительно захлопнулся, перекусив его пополам.
У долбаного коробка появились глаза! Более того, внутри сундука был порядочной длины язык, который ловко подхватывал валяющуюся вокруг расчлененку и запихивал себе в пасть. На живых он не обращал ровным счетом никакого внимания.
Проглотив третий труп, сундук смачно рыгнул, засветился красным и исчез, оставив вместо себя три предмета, которые носильщики тут же спрятали. Я старался даже не дышать, когда убийцы проходили мимо меня. Учитывая то, что меня не заметили, надо было поступать на актерский факультет. Я бы играл такие трупы, от настоящих не отличишь!
Сегодняшний день подарил мне две важные идеи. Первая. Не суй член куда ни попадя. Вторая. Не суй нос куда ни попадя, так как существуют отбитые инквизиторы, не гнушающиеся жертвоприношениями. Плюс я
