командир, первый взявший себя в руки, не одёрнул нас:
— Чего встали⁈ Рассредоточиться, проверить местность, занять позиции!
Мы поспешно исполнили приказ, словно стыдясь того, что дали слабину. И всё равно я чувствовал, что камень не мёртв! Он словно следил за мной, пытаясь прощупать. Ощущение не из приятных.
Я занял позицию справа от него, возле какого-то пульта. Здесь был хороший обзор, и я был прикрыт на случай нападения.
Бросив взгляд на обелиск, я увидел её!
Она смотрела прямо мне в душу. Женщина парила в воздухе на высоте сотни метров, на фоне артефакта она казалась прозрачной. Я не мог отвести от неё глаз. Она сделала мне какой-то знак, а потом пол содрогнулся.
Я едва удержал равновесие, но толчок повторился. Это походило на землетрясение. Возможно, наверху обрушился дом, или на какое-то здание сбросили бомбу, но с потолка начали падать глыбы армированного бетона. По балкам и перекрытиям побежали трещины, стены рассыпались. Женщина исчезла, и наваждение пропало вместе с ней.
Когда я посмотрел по сторонам, меня охватил ужас. Подземелье рушилось! Мы будем погребены здесь!
Обелиск тоже дрожал, по нему прошло нечто вроде ряби — словно воздух внезапно раскалился вокруг него и задрожал. Артефакт начал терять чёткость линий, камень становился похожим на губку.
В шлемофоне раздался приказ отступать. Мои товарищи побежали, спеша покинуть зал, я нехотя устремился за ними. Даже перспектива смерти не так пугала, когда я думал о том, что могу больше не увидеть этот удивительный артефакт. Я понял, что снова попал под его влияние.
На бегу я искал глазами женщину-призрак, но её нигде не было.
Повсюду падали, разлетаясь на куски, бетонные глыбы. Мы петляли, стараясь увернуться, но это не всегда получалось. Метрах в десяти слева блок обрушился на бегущего солдата и превратил его в лепёшку. Бедняга исчез в облаке бетонного крошева. Я увидел, как впереди падает часть потолка, от него откалывается внушительный кусок и летит прямо в меня. Время замедлилось, и я наблюдал за тем, как серая глыба приближалась, поворачиваясь острыми краями. Упал вперёд, и она пронеслась надо мной, лишь чиркнув по спине. Несмотря на броню, ощущение было не из приятных: словно по мне промчался мотоцикл. Вместе с байкером.
Поднявшись, я вдруг отчётливо понял, что уже не успею покинуть зал. Впереди — нагромождение обломков, и они продолжали складываться в подобие баррикады. Оглянувшись, я увидел, что обелиск стал совсем прозрачным. Возможно, это была лишь голограмма? Ловушка?
Что-то ударило меня в висок, только шлем спас от мгновенной смерти. Я сделал шаг, но голова закружилась, и меня зашатало.
Вокруг меня шёл настоящий каменный дождь. Всё заволакивало серым туманом. Пыль поднималась всё выше, сканер тактического шлема издал тревожный сигнал: он был повреждён. Не знаю, почему. Может, из-за удара, хотя мне он не показался таким уж сильным.
Обелиск совсем истончился, его едва можно было различить. Он исчезал. Я ощущал волну, которую не мог описать. Она лишала меня сил, и я упал на пол. Надо мной возникло нечто вроде силового поля — это было поразительно, потому что взяться ему было попросту неоткуда.
Глаза мои закрывались, и я не мог с этим бороться. В голове пульсировала кровь, по коже пробежала судорога, и она онемела. Я чувствовал растекающийся по телу холод. А через пару секунд наступили темнота и тишина. Я провалился в вязкое болото, из которого был не в силах выбраться. Но в последний момент перед тем, как наступила отключка, мне снова явилась женщина-призрак. Она протянула руку, и я схватился за неё, как будто она могла мне помочь. После этого всё исчезло.
Открыв глаза, я увидел Марину. Сначала не очень чётко, но после того, как я несколько раз моргнул, зрение прояснилось. Девушка сидела напротив меня, прикованная к стальному креслу. Она находилась в сознании, но взгляд у неё был словно стеклянный.
— Привет, — проговорил я, едва ворочая языком.
Перед моим лицом возникла круглая и широкая физиономия бритого наголо мужика с короткими усиками. Глаза у него были серые, водянистые, испещрённые тонкими красными прожилками.
— Очнулся! — констатировал он, явно адресуя свою фразу кому-то, кого я не видел.
Из-за моей спины появился ещё один мужчина. Он был в форме секуриста. Теперь я начал понимать: мы захвачены военными! И ничего хорошего нам это не сулило. Особенно Марине, которая нарушила приказ и вообще оказалась двойным агентом. Её отправили на поезд, чтобы она следила за мной и в случае необходимости провела захват или ликвидацию, а она, работая на Мафусаилов, разыграла совсем иной гамбит, практически натянув клике Таросова глаз на одно место. Если бы не корабль-призрак, всё получилось бы, но кто ж мог подумать, что военные задействуют такую технику? Хотя, конечно, в ответственной операции следовало предусмотреть всё. Очередной пример бестолковости аналитиков.
— Я майор Сычёв, — представился секурист. — Твоё путешествие, лейтенант, а вернее, забег на длинную дистанцию, подходит к концу.
— Куда мы… направляемся? — проговорил я.
В горле саднило, каждое слово давалось с трудом.
— Туда, где ты послужишь нужному делу, — ответил Сычёв. — Туда, где от тебя будет польза, — добавил он не без злорадства.
Лицо у него было узкое, вытянутое — как и всё тело. В каждом движении ощущались гибкость и с трудом сдерживаемая энергия. Мне в голову пришло сравнение с хлыстом.
— Думаете, ваши хозяева вас похвалят, если привезёте меня к ним сейчас? — спросил я.
Марина вдруг моргнула, и взгляд у неё стал осмысленным, из чего я сделал вывод, что до сих пор она притворялась. Глядя на меня, девушка сделала страшные глаза, но я игнорировал её знаки.
— Мне приказано именно так, — ответил майор.
— Боюсь, в вас скоро разочаруются.
— Это не ваше дело, — Сычёв говорил спокойно, понимая, что задание выполнено.
Детали его не интересовали.
— Где мы сейчас? — спросил я.
— На корабле. Достаточно быстроходном, так что дорога не будет долгой.
— Как мы тут очутились?
— Вас доставил корабль-призрак. Вы его вы помните?
— Ну, ещё бы!
Секурист повернулся к Марине. На его узком лице появилась гаденькая улыбочка. Стали видны белые, мелкие и слишком ровные для настоящих, зубы.
— А с тобой у нас будет особый разговор, — произнёс Сычёв, и его тон не предвещал ничего хорошего. — У меня есть инструкции насчёт твоей ликвидации, — майор
