реале всё осталось прежним с момента последнего вояжа туда. Зато вынужденным десантникам подвернулась удача. Вышли они прямо у железобетонной ограды какого-то освещённого прожекторами предприятия (на месте которого в других реалах располагался горелый лес), рядом со стоянкой вертолётов, и Солоухин не удержался от восклицания:
– Ну ты и стрелок, капитан! Или точно знал, что здесь расположена база?
– Не знал, – признался Итан смущённо. – Просто мы после того местечка со столбиком отошли к развалинам Луганска, если помнишь, а здесь в этом районе располагается какое-то воинское хозяйство.
– Не хочешь уточнить год?
– Уже уточнил, – усмехнулся Итан, включивший по прибытии рацию и вытащивший с её помощью из местной радиосети временные координаты. – Две тысячи сорок первый год, тринадцатое июля, ночь, как видишь. За мной – бегом!
Осмотрелись, отмечая тёмные места на поле и наиболее интенсивные участки деятельности местных служб. Итан выбрал маршрут, и группа поспешила к шеренге вертолётов, в большинстве своём Ми‑88 разных модификаций. От крайнего ещё несло теплом, что говорило о недавнем приземлении последнего и его рабочем состоянии.
Судя по красным крестам на боках в белом круге, Ми‑88 2МС принадлежал медслужбе Минобороны, что было весьма кстати. Хотя украинские боевики не обращали внимания на знаки принадлежности транспортных средств к гражданским службам и открывали по ним огонь, в данном случае этого можно было не опасаться. Лететь «угонщикам» предстояло над территорией, принадлежащей России.
– В кабину! – Добежавший до вертолёта первым Итан откатил в сторону дверцу салона (пахнуло волной специфических медицинских запахов), а сам полез в пилотскую.
– А рулить-то ты умеешь? – осведомился Солоухин.
Чисадмин не ответил, закрывая дверцу. Как работнику службы информационной безопасности ему не требовалось владение техникой пилотирования, однако ещё до перехода в кибервойска он прошёл подготовку как будущий офицер реального боевого применения и мог пилотировать почти все типы винтокрылых машин.
К счастью, этот Ми‑88 не имел биотастатурной защиты. Завёлся он от обычного включения приборной панели, в то время как боевые «вертушки» и самолёты имели блокираторы личности, то есть рассчитывались на биометрические данные определённого пилота. Управлять ими могли только люди, включённые в опознавательный контур машины.
Взвыли электромоторы, раскручивающие винты вертолёта.
Стоянку вертолётов патрули не охраняли, по причине удалённости фронта, и это было на руку угонщикам. Не летали над территорией базы и беспилотники, опять-таки вследствие удалённости полосы боёв, а так как угонщики появились внутри этого самого периметра, не переходя никаких линий контроля, то и искусственный интеллект предприятия, оценивающий угрозы, никак не отреагировал на группу Итана. На такое «призрачное» проникновение он рассчитан не был. Поэтому паника на терминале поднялась лишь после того, как вертолёт стартовал и вылетел за пределы неизвестной базы.
– Не собьют? – прокричал Солоухин, всунув голову в пилотскую кабину.
– Поменьше говори! – недовольно бросил Итан, услышав крик. Он сидел со шлемом на голове, но благодаря «вшиннику», отсеивающему механические шумы, мог слышать звуки в кабине и вне её.
– Успокой Лави! – добавил он.
Смутившийся сержант вернулся к девушке, смотревшей в иллюминатор.
Летели низко, буквально в десяти метрах над деревьями, благодаря контролю полёта искусственным интеллектом машины. В медицинский вертолёт никто снизу не целился, и, подумав об этом, Итан поднял Ми‑88 на километровую высоту и увеличил скорость до предела.
Благодаря отсутствию большого количества пассажиров и подвесок с пакетами ракет вертолёт набрал аж триста десять километров в час и домчался до пригорода Новомосковска всего за одиннадцать минут. Авиаслужбы района наконец проснулись, получив, наверное, сигнал тревоги с базы, и начали вызывать борт, однако Итан отреагировал лишь один раз, попросив неведомого авиадиспетчера дать проводку до села Гвардейское.
Опешив от наглости угонщика, диспетчер автоматически ответил: «Левее на десять часов, шестнадцать километров», понял, что оплошал, и заорал:
– Кто вы?! Что задумали?! Немедленно возвращайтесь! Иначе по вам отработает тыловая ПВО!
– Дайте пару минут! – заорал в ответ Итан. – Вопрос жизни и смерти! Мы сядем в лесу!
Диспетчер говорил что-то ещё, но пилот отключил связь и действительно через несколько минут посадил вертолёт на просеке, пересекающей лес с востока на запад.
– Быстро из кабины!
Выскочили, отбежали, пригибаясь, к зарослям кустарника на левой стороне просеки.
– Ко мне!
Лавиния кинулась к другу на грудь, Солоухин прижался к его спине, и напрягшийся Итан, с сочувствием подумав о реакции тех, кто прилетит сюда узнать, кто угнал «вертушку», вызвал в памяти кюар-код и мысленно произнёс: «Рок!»
* * *
На этот раз пересечь цепочку реалов от сорок первого до двадцать третьего удалось с первого раза. Перед прыжком Итан «попросил» кюар-алгоритм отсчитать восемнадцать позиций, и тот послушался! Впрочем, скорее всего, «послушался» сам мозг чисадмина, дополненный кюар-кодом, хотя сам Итан сознательно не мог им командовать: сработало подсознание. Услышав грохот боя примерно в полукилометре от того места, он понял, что кюар-прыгунам повезло.
Вертолёт, лохматые кусты и высокие сосны с краёв просеки исчезли. Десантники стояли в темноте между можжевеловыми кустами в зарослях травы, сразу сообразив, что вышли там, где нужно.
– Оставим её здесь? – кивнул Солоухин на Лавинию.
Итан заколебался, но девушка резко ответила:
– Нет, я не останусь!
И он поменял решение:
– Пока не выясним, где мы, пойдёт за мной. Лави, не отходи ни на шаг!
– Хорошо! – прошептала девушка.
Неожиданно впереди, всего метрах в двухстах, начался бой с применением стрелкового оружия и гранат. Выбирать направление не пришлось.
Глаза адаптировались к темноте леса, стали различать деревья и кустарник.
Итан махнул рукой, и троица устремилась на северо-запад, не теряя времени на бесшумную ходьбу. Звуки боя скрадывали шум от бега.
Через пару минут впереди сквозь деревья замелькали какие-то машины, оказавшиеся двумя американскими БМП «Брэдли». На расстоянии полусотни метров друг от друга они еле ползли по лесу как механические лазутчики, словно подкрадывались к охраняемому объекту. Лес был не слишком густым, но громоздкие американские броневики то и дело цеплялись башенными пулемётными модулями за ветки деревьев, изредка застревая на лежащих стволах упавших сосен.
Решение созрело, когда БМП остановились окончательно, а из них начали выпрыгивать десантники. Насчитав по четыре боевика в каждой группе, Итан прошептал Солоухину на ухо:
– Берёшь левых, я правых! Постарайся стрелять, пряча выстрелы под стрельбу впереди. Справишься?
– Издеваетесь, товарищ капитан? – в ответ прошептал сержант, которому не надо было объяснять, как действовать в той или иной ситуации. Итан подумал об этом мимолётно, однако времени на извинение тратить не стал.
– Давай!
– А Лавиния?
– Останется здесь. – Итан привлёк к себе девушку. – Посиди в кустах и не высовывайся! Я тебя найду.
– Посижу.
Лавиния устроилась в зарослях лещины, и её спутники устремились вслед за группами десанта, выбравшимися
