В смысле, данные по Линфагам пришли, господин Пепел.
Файл с набором коротких заметок мне переслал Рейдсад и до самого лагеря Ратхаков я занимался его изучением. В итоге, у меня получилась очень интересная картина. Изначально Линфагов было около двадцати пяти штук. Только представив себе мощь армии, в которой собралось больше двух десятков подобных тварей, у меня похолодело внутри. Если добавить к ним орды свиты и самих представителей исследовательского корпуса, снаряженных похожими на Викин доспех предметами, то участь их противников становилась незавидной. А были ведь ещё и предатели из местных…
Огромное преимущество Хомори было в том, что глубинный код игры принадлежал им. На его основе создавались более мощные атакующие навыки и предметы, которым не было равных у местных. Диар от полного уничтожения спасла странная аномалия, которая возникла из-за их кастового строя. Многие Хомори просто не имели возможности получить нужный уровень, а элита Ратхаков оказалась очень многочисленной и хорошо подготовленной. Но даже так потери этой расы в войне были просто чудовищными.
Процентов шестьдесят аристократии так и осталась лежать в своих коконах. Сколько погибло обычных воинов вообще сказать сложно. Ценой этих жизней стало уничтожение четверых Линфагов. Одного из них пришлось убивать трижды.
После отступления основных сил исследовательского корпуса, большая часть Линфагов потеряла прежнюю мощь и их удалось загнать в мертвые ульи. Тут вступила в дело система Диара, которая самовольно запечатала этих существ и создала на территории их могильников рейдовые зоны. Возможно, только так можно было удерживать тварей под контролем. Вернее, Линфаги, как и все Хомори в новом мире, обязаны были подчиняться местным правилам. Не всем, но многим.
Однако, на данный момент Ратхакам доподлинно было известно о расположении тринадцати могильников. Ещё четверо погибло. Семнадцать. Ещё троих я знал лично. Седьмая, Саука и Диатранг были переправлены в следующий мир для создания подходящих условий. Скорее всего, не только эти трое, потому что список у меня не бился.
Где-то потерялось ещё пять чудовищ и было бы очень здорово узнать, где именно. До того, как они внезапно вылезут посреди какой-то битвы здесь, в Прайме или Лоррингаре. Хотя в последнем вряд ли кто-то остался. Там Хомори отработали по полной и им не было смысла оставлять ценные кадры. Это же не захваченная колония, где нужен гарнизон.
Пока стоило сосредоточиться на ближайших планах. Тринадцатый Страж был убит во время защиты улья. Обладал он проклятием или нет — неизвестно, но сейчас тратить на это время уже не было смысла. Седьмой Страж точно меня проклял. Минус один.
Я посмотрел на таймер дебафа и недовольно поморщился. Оставалось ещё сорок минут до отката. Как раз успею снарядиться и изучить ассортимент карт. Может и Вике в тело что-то подберем.
Всего в заметках упоминалось восемь разных случаев пробуждения мертвых Линфагов. Три касались одного и того же монстра, которого потом всё-таки успокоили местные. Ещё пять разных стражей. Все не дальше двадцатого. Причем, среди убитых чудовищ Хомори не было ни одного из первой двадцатки. Можно было сделать скользкий вывод, что номер что-то говорил о силе твари.
Я убил Тринадцатого и Седьмого. Разницы особой не почувствовал, но тут могла сказаться моя личная прокачка. Седьмого…. До этого момента я, почему-то считал, что номера стражей соответствуют номерам Линфагов — искусственных интеллектов Хомори, которые управляли этими тварями. Но Седьмая сама просила себя так называть. Попытка выстроить иерархию силы противников и их способностей на основе имеющихся данных, стремительно превращалась в натягивание совы на глобус.
— В общем, каждый Линфаг может возрождаться через проклятие. — недовольно проворчал я. — Но это не точно. Или не может. Но это то же не точно. Нахрен всё! Где там моё снаряжение?
Проще было сразу принять тот факт, что любой из следующих противников может меня проклясть. Если это произойдет, то я буду морально готов. Если нет, то вообще прекрасно. Нашим легче.
К этому моменту мы добрались до большого шатра, внутри которого было восхитительно тепло и сухо. Переход оказался настолько резким, что всё тело разом застонало от наслаждения. Вымороженные до состояния сосулек пальцы с хрустом распрямились при виде разложенного на большом столе снаряжения.
— Недостающие детали вашего сета, господин Пепел. — указал рукой Рейдсад, а его коллега подхватил у стены крупную шкатулку и поставил рядом со снаряжение. — В хранилище карты от мастера.
— Благодарю. — растянул непослушные губы в улыбке я. — А можно мне ещё чаю?
— И мне! — тут ж воскликнула Вика.
— Что это? — озадаченно спросил Рейдсад и даже сверился со списком предметов в своих записях. После чего смущенно посмотрел на меня. — У меня ничего с таким названием не числится.
— Теплый тонизирующий напиток. — быстро нашлась Вика. — Заваренные в горячей воде травы… Ну или что-то подобное.
Ратхаки некоторое время пытались понять, что от них требуется и в пол голоса обсуждали наш запрос. Но я их уже не слушал. На данный момент у меня было три предмета из сета Жителя Леса. Штаны, доспех и копье. Вместе они уже давали очень хороший разгон многих параметров, но все комплект был не полным. Моя экипировка была раскачана до сорокового уровня по кругу. После добавления новых частей, весь опыт будет уходить на выравнивание разницы. Вернее, новички будут качаться в разы быстрее, чем старые предметы.
Обмотки Жителя Леса
Уровень 20
Тип: перчатки (предмет становится персональным при надевании)
Защита: 310
Бонус: скорость передвижения верхом +2%, запас здоровья ездового животного +1%, атака ездового животного +10
Ранг: фиолетовый
Слот: один
Входят в сет Жителя Леса
Сет Жителя Леса 4/7
Текущий бонус за 4 собранных предмета сета: выносливость +15, скрытность +10, запас здоровья всех союзников Жителя Леса +10%
Особенность: Живой артефакт
Живой артефакт — предмет способен усваивать часть опыта игрока и повышать свои характеристики. Имеет свою шкалу развития. Процент отдаваемого опыта регулируется в панели управления инвентарем и распределяется на все предметы с особенностью Живой артефакт.
Повязка Жителя Леса
Уровень 20
Тип: головной убор (предмет становится персональным при надевании)
