Еле слышно машина шуршит шинами по грунтовке. Сержант немного оклемался и стал улыбаться. В радиоприемнике тихо играет музыка, латиноамериканская, радиоточка на базе работает. Захотелось поговорить, и я спросил Валеева:
— Сержант, а ты не в курсе, на Аяксе подземелья с Искусственными Интеллектами уже вскрывались?
— Вблизи «Дуранго» нет, а на «Соноре» и «Табаско» было такое, — ответил он.
— И как это происходило?
— Просто. Группа уничтожала охранные системы, ломала своды и прорывалась в Центр Управления Базой. Там под ИИ подкладывалась мина или активизировался штатный пиропатрон, и железяка сдавалась. — Валеев хмыкнул: — Вот поражаюсь этим полуразумным компьютерам. Вроде бы кусок пластика, сотня микросхем и провода, а тоже жить хочет.
— Это точно. Жить все хотят.
— А ты к чему спрашиваешь? На большой объект замахиваешься? Так мы такое дело пока не потянем.
— Верно, — спорить с сержантом я не стал. — Но тут ключевое слово «пока». Поэтому на всякий случай интересуюсь. Кстати, раз об этом заговорили, ты не можешь про ИИ побольше узнать?
— Как?
— Свяжись с нашими бывшими сослуживцами из «Центуриона», кто на «Соноре» и «Табаско» осел. Пусть расскажут, что и как.
— Можно попробовать.
— Попробуй. — Минуту мы молчали, и я задал Валееву новый вопрос: — Сержант, а ты чего остаться решил?
Валеев шмыгнул носом, посмотрел на пролетающие мимо пейзажи, и сказал:
— Решимости не хватило.
— В смысле?
— В прямом. Я свой уровень знаю. Хороший боец и неплохой наставник, но мне трудно самому принимать какие-то серьезные решения. Всю жизнь я шел за кем-то, и от этого отталкивался. В армию попал случайно, потому что дружок на авантюру подбил. Потом в наемниках так же оказался. Дальше служил и деньги на старость и собственный угол копил. Затем на Аякс за Риорданом пошел, а теперь за тобой двигаюсь. И вроде бы понимаю, что хочу покоя, а потом думаю. Ну и куда я подамся? На родной Аль-Хазр в Арабском секторе? Так моих родных там нет, скончались родители. Куда-нибудь на столичную планету? Но меня там никто не ждет. Вот поэтому и остался.
— А ты кем раньше был? До того как в армию подался.
— Фермером.
— Ну и в чем проблема? Оставайся здесь. Возьми кусок земли, подпишись на программу, женись на фермерской дочке и работников найми. Будет дом, семья, дети.
— Подумать нужно.
— Дело твое. Думай. Я только совет дал.
За разговором доехали до владений Карлито Мэя и остановились. На перекрестке обнаружили свежие следы от колес, легковушка на пять-шесть человек. Недавно, не доезжая до фермы, остановилась, развернулась и уехала. От обочины следы, три человека ушли в зеленку. Не далее как три-четыре часа назад. Значит, боевики рядом.
Поехали дальше. На въезде в усадьбу нас встретил один из сыновей Мэя, кажется, Паша, а вскоре перед нами предстал сам хозяин, который всплеснул руками и стал жаловаться:
— Вы говорили, что на нас никто не нападет, а теперь пять коров пришлось на мясо пустить. Что же это делается? Я требую соблюдать наш договор. Мы скотину в поле не выгоняем и сами не выезжаем. Убыток сплошной…
Карлито Мэй изливал на меня потоки своего негодования, а я осмотрелся и прикинул, откуда лучше всего вести обстрел пастбища. Потом подумал, что из лесу усадьбу и дорогу не видно, они прикрыты холмом, и спросил фермера:
— Люди Петруся появлялись?
— Да. Позавчера. Но мы их прогнали.
— Они угрожали?
— Как водится.
— Из чего коров отстреливали?
— Из винтовок. Расстояние метров двести пятьдесят.
— Винтовки с глушителями?
— Нет.
— Сколько выстрелов было?
— Около сотни.
— А попаданий сколько?
— Семнадцать.
— В лес после обстрела ходили?
— Нет.
— А собак, — я посмотрел на цепных псов возле дома, — пускали?
— Тоже нет.
— Понятно, — я посмотрел на сержанта. — Сдается мне, что вредители как раз на позицию выходят.
— Наверняка, — сержант ухмыльнулся.
— Поищем их?
— Я не против.
Было, Мэй хотел что-то сказать, но я его оборвал:
— Слушай меня, уважаемый Карлито. Сейчас мы пойдем в лес, а ты выгоняй коров в поле. Как приманку, может пригодиться.
Фермер посопел, но согласился:
— Ладно.
Мэй сделал, что я ему велел, и когда стадо оказалось на пастбище, мы с сержантом, обойдя усадьбу кустами, вошли в чащобу. Конечно, мы действовали спонтанно. Но противник дрянь, типичные ссыльнопоселенцы, то есть городские гопники и трущобные варвары. Другое дело, если бы довелось столкнуться с бойцами Руди Штайнера или наемниками. Но такие люди если бы желали навредить фермерам, то действовали бы более жестко и не стали бы зря жечь патроны. Так что наше решение было правильным.
Мы тихо двигались по опушке леса. Торопиться не надо. Медленно и спокойно, шаг за шагом, преодолели четыреста метров, и вышли к первой лежке, которая осталась со вчерашнего дня. Примятая трава, кругом гильзы от старой магазинной винтовки «маркс» калибра 7.62 мм и несколько окурков. Явно, не профессионал работал. Наши выводы подтвердились, и мы двинулись дальше.
Однако прошли всего метров двадцать и, оказавшись над узкой расщелиной с родником, замерли. Внизу, у воды, кто-то был. Мы уловили шепот и переглянулись. Я указал сержанту налево, где была тропинка, а сам встал на краю расщелины и прислушался. Голоса были знакомые, это оказались люди Бронфмана, с которыми мне довелось столкнуться в гостиничном баре. Таких шнырей не жалко, но я не торопился. Был бы реальный бой, то пульнул бы вниз гранату и все, а поскольку имеется только экономическое преступление, то и реакция соответствующая. Поэтому возьмем ссыльнопоселенцев живьем, поговорим с ними и посмотрим, как дальше поступать. Ведь можно сдать их властям и Бронфман умоется слезами, а можно на него самим выйти, и получить с главаря нечто стоящее, например, услугу. Но об этом потом. Пока дело.
Я раздвинул кустарник и прислушался. Судя по звукам, ссыльнопоселенцы собирались выдвигаться. Пора. И тут я услышал посвист сержанта:
— Фью-ить!
Сигнал. Люди подо мной замерли. В прицел шлема они были видны очень хорошо. Три ярких пятнышка в тени. Нормально.
Прыжок. Я упал на одного боевика, и он охнул. Ноги спружинили, и я врезал прикладом автомата в голову второго. После этого хотел и третьего достать, но его сделал сержант, который навалился на противника со спины.
Три человека под нашими ногами. Бронежилеты, самозарядные винтовки с плохой оптикой и ножи-мачете. Небогатые черти. И взять-то нечего.
— Как-то быстро мы их уработали, — презрительно скривившись, произнес Валеев.
