Стивен Стирлинг - Терминатор 2. Инфильтратор

— Прошлой зимой я здорово простудилась, и никак не могла поправиться. Один из шоферов принес мне бутылку и велел добавить в чай — сказал, что сразу же все пройдет. И знаешь, канья в самом деле очень хорошо помогла.

— Да ты уже, наверное, насквозь проспиртована, — буркнул Джон. — И прокурена.

— Ну и ну! Не кури, не пей! Может, мне вовсе постричься в монахини, или дуэнью нанять?

На миг опустив взгляд к полу, Джон вновь уставился в окно.

— Прости, мам, — пробормотал он. Сара закатила глаза.

— Милый мой, — тихо сказала она, — нам с тобой не на кого положиться, кроме нас самих, и мы должны заботиться друг о друге. Но обоим будет несравнимо легче, если мы не станем дергать друг друга из-за мелочей.

Джон окинул мать сардоническим взглядом, которого Сара, сосредоточившись на ухабистой дороге, просто не заметила. «И такие слова говорит женщина, отправившая меня в военную школу! — подумал он. — Вот уж там-то из-за этих самых мелочей дергают каждого курсанта, с утра до ночи. Мам, совесть-то у тебя есть?»

Джон подавил вздох. Он просто будет присматривать за матерью. Раньше за ней подобного не наблюдалось, хотя… кто знает? В походе наверняка выяснится, насколько далеко это зашло. Именно там и выясняются все скрытые особенности человека.

Лежа в постели, Сара медленно курила, наблюдая, как дым клубится в лунном луче, поднимаясь к грубо оштукатуренному потолку. Она думала о том, что это — одна из последних сигарет до тех пор, пока Джон не вернется обратно в школу. Думала о молоденькой девушке Саре Коннор, работавшей официанткой, и гадала, какой бы стала она сейчас, не ворвись в ее жизнь Кайл Риз с Терминатором.

Совсем недавно Сара искренне жалела о навсегда утраченной нормальной, спокойной, обустроенной жизни, хотя отлично сознавала, как была бы бедна эта жизнь.

«Почему— я?» — в который мучительно думала она.

Досадливо поморщившись, она погасила сигарету. Подобные размышления— пустая трата времени. Любые позывы найти им оправдание следует просто давить в зародыше. Однако здесь, в Парагвае, ей было так одиноко, что не погрязнуть в жалости к себе становилось все труднее и труднее.

Взбив подушку, Сара улеглась поудобнее. Раньше она была вовсе не склонна жалеть себя. Вдобавок, поводов для того, чтобы чувствовать себя счастливой, у нее более чем достаточно. В конце концов, она находится в безопасности, и Джон— тоже, что, по сути, еще важнее. Будущему, насколько она может судить, не угрожает ничто. И живут они здесь, в Вилла Хейс, в покое и уюте. Кроме того, им почти не приходится связываться с вещами грязными и недостойными, кроме контрабанды, но как раз в Парагвае контрабандисты— люди весьма респектабельные.

«Уютная, спокойная, смертельно скучная, тоскливая и пустая жизнь», — со вздохом подумала Сара. Да, та девушка, которой она была когда-то, нашла бы эту жизнь весьма достойной и полнокровной. Как бы хотелось Саре искренне считать ее таковой! А еще… она страшно хотела каньи— так, чтобы просто поскорее уснуть. Останавливала только явная тревога Джона. А еще— сила тяги к спиртному.

Глупо было бы, после всего перенесенного и достигнутого, сдаться на милость демону рома. «Все, что осталось у меня в жизни, это сын, и его уважением я рисковать не стану. Значит, придется засыпать естественным образом…»

По крайней мере, ее больше не мучили кошмары… На миг Сара зарылась лицом в подушку: слишком уж яркая картина возникла перед ее мысленным взором, вырванная памятью из небытия. Ослепительно-белая вспышка, горящие тела разлетаются на куски под ударом взрывной волны; ее собственное тело, обгоревшее до костей, но все еще живое…

Теперь, если ей и снились кошмарные сны, все они были о сумасшедшем доме. Конечно, там тоже хватало ужаса… Эта жуткая скотина Дуглас и его хлыст, барабанящий о прутья решеток по ночам, присутствовали в ее кошмарах всегда.

«Надеюсь, я порядочно изувечила этого ублюдка, — подумала она. — Смерти для него было бы слишком мало…»

«Да еще этот доктор Силберман со своим фальшивым состраданием и пониманием…» Сара улыбнулась, вспомнив, каким видела его в последний раз — прижатым к решетке, с раскрытым от изумления ртом, не сводящим выпученных глаз с жидкометаллического Т-1000, проходящего сквозь прутья камеры.

«Интересно, долго ему пришлось убеждать себя, будто все, что он видел — всего лишь некий вид массовой галлюцинации? Какая статья могла бы выйти!»

«Спать!» — приказала она себе. Неудивительно, что это не подействовало. Со вздохом Сара поднялась, накинула халат и вышла из спальни. Пол приятно холодил босые ноги, а ночная тьма словно подрагивала от жужжания тропических насекомых.

Сара замерла. Она находилась в комнате не одна.

— Джон?

— Привет, мам. Никак не уснуть?

— Со мной всегда так… — Она присела рядом с ним. — Я знаю, что ты беспокоишься обо мне, — сказала Сара. — Однако не стоит. Ни к чему. Прислушаемся, как говорится, к голосу разума. Если тебя действительно тревожат эти проблемы, то их просто больше не будет. И все. О'кей?

Джон глубоко вздохнул.

— Спасибо, — просто ответил он.

— Не за что.

Конечно, выполнение подобных обещаний будет стоить ей значительных усилий, но Джону вовсе незачем знать об этом.

Некоторое время они сидели рядом и молчали, наслаждаясь нежной ночной прохладой.

— Теперь ты сможешь спокойно спать? — спросила Сара.

— Ага.

С удивлением Джон понял, что именно так оно и есть.

— И я тоже. Идем, придавим тюфяки.

— Спокойной ночи, — сказал Джон, целуя ее в щеку.

— Спокойной ночи, родной мой.

— Так что же ты собираешься делать сегодня? — спросила Сара, отрывая кусок галеты и впившись зубами в горячий хлеб.

Булочки на завтрак они любили оба. И завтракать оба предпочитали здесь — на тенистой, просторной веранде. Их каса гранде не отличалась грандиозной величиной и была построена всего восемь лет назад, но выглядела гораздо старше. Наверное, причиной тому являлся старый стиль здания, сложенного из добела отмытого самана и крытого черепицей. На этом самом месте некогда находился центр обширного поместья, однако Сара купила лишь небольшую его часть— чтобы было где жить паре людей да пастись одной-двум лошадям.

Джон с преувеличенной серьезностью покачал головой.

— Не знаю. Хотя… могу немного покататься на Линде, если ты не возражаешь.

— Замечательно. Она как раз слишком растолстела и отвыкла от узды. — Сара глотнула матэ. — Значит, сегодня побудешь один?

— Да. Наконец-то позволю себе предаться величайшей роскоши— праздному времяпрепровождению.