Мудрое решение двух враждовавших племен дало серьезный толчок для путешествия и торговли. Теперь можно было не запасаться большим количеством пищи, пересекая чужие земли. Достаточно просто подстрелить птицу или птеродактиля — и обед готов.
— Так вот почему ты всегда охотился только на летающих… А как же те, которые сидят на ветках?
— А никак. Ветки — это ведь не земля. Значит, убивать можно!
Правило, о котором я тебе рассказал, до сегодняшнего дня действовало исключительно в отношении птиц и других летунов. Раньше и в голову никому не могло прийти, что может прийти чужак, убить Ужас Неба, а потом заявить на него свои права. Думаю, наш случай долго еще будут обсуждать вечерами у костров во всех племенах западнее Хребта Дракона.
— А если он передумает, решит все-таки забрать себе наш трофей?
— Адат — это закон. Закон для всех. Как только вождь потребует шкуру Ужаса Неба, он перестанет быть вождем. Его просто изгонят из племени.
— Круто! — Восхитился Заречнев, подбрасывая на плечо начавшую сползать скатку драконьей кожи. — Слушай, а как адат регулирует отношения между нами? Например, вот эта шкура чья — твоя или моя?
— По адату шкура того, кто нанес смертельную рану, или убил. То есть шкура — моя. Но у нас с тобой свой собственный, внутренний адат — свод правил, которых мы придерживаемся между собой, и только между собой. По нашему внутреннему адату шкура будет делиться так, как захотим мы. То есть шкура дракона, и вообще все, что мы добыли, нашли в лесу, вытащили из озера, принадлежит нам обоим, вне зависимости от того, кто первым тянул веревку, за которое вытаскивали сокровища, или кто последним стрелял в дракона.
— То есть я без твоего согласия не могу использовать эту шкуру, или сокровища, которые мы оставили в озере?
— Да. Как и я — без твоего.
— А если тебя или меня убьют?
— Тогда и второй теряет право на все, что было в совместной собственности.
— Почему?
— А чтобы одному не было соблазна убить другого.
Сашка замолчал. Выходило, что он все время спрашивал о том, кому достанется все, когда второй умрет? Бред, да и только…
Ночевать устроились на дереве. Ар’рахх, который должен был сменить Александра «на посту» под утро, ловко натянул свой гамак между толстыми сучьями, с видимым удовольствием устроился в него. Землянин также закрепил свой, но ложиться в него не стал — из опасения неожиданно поддаться чарам Морфея. Он сел верхом на толстый сук, спиной прислонился к толстому теплому стволу дерева, давшего им приют на эту ночь.
Кого-то это странный Б’орн ему напоминал — движениями, формой тела.
«Интересно, а какие у него задние лапы?» — Размышлял Заречнев, пытаясь представить, как бы могли выглядеть эти конечности гигантского… моржа. «Да, моржа! — обрадовался сравнению Сашка. — Огромного неуклюжего моржа с толстой кожей, которая одинаково хорошо защищает и от холода, и от жары! Сходство, конечно, чисто внешнее, но все же…
Или кита, сумевшего выбраться на сушу. Огромная масса не дает этому зверюге быстро нагреваться, он долго сохраняет температуру тела в горячей воде. Толстая кожа тоже имеет не последнее значение. Наверняка, в ней нет нервных окончаний, зато она полна кровеносных сосудов, перегоняющих кровь снаружи тела внутрь, где она снова охлаждается до нужной температуры. Конечно, внутренний «ресурс» такого природного «холодильника» небесконечен, но все равно очень велик.
Потом. Наверняка в озере могут быть какие-то подземные ключи, которые охлаждают воду в глубине. Но слои воды не перемешивается, как это бывает в «нормальных» водоемах.
Тогда что это значит? Это значит, что холодная вода остается внизу, а горячая — вверху.
Так вот почему этот Б’орн уходит под воду, когда чует опасность! В глубине ему хорошо!
Там прохладно! А с каким гигантским телом он может накопить себе кислорода в тканях на два или три часа подводного существования.
Какое расстояние может проплыть эта махина за два часа?
Да не меньше двадцати километров. То есть скрыться в любой конец озера.
Не ошибусь, если предположу, что под водой есть какие-нибудь подводные гроты, куда может спрятаться даже такая зверюга, как наш кипяточник.
Интересно, а как они детенышей выводят? Неужели тоже яйца в песочек кладут? Надо будет спросить у Ар’рахха, когда он проснется, что он думает по этому поводу».
Перед рассветом Сашка, как и было договорено, разбудил молодого следопыта.
Зеленый верзила внимательно выслушал доводы землянина, согласно кивнул головой. А на вопрос о яйцах и детенышах вмиг посерьезнел. «Адат запрещает уничтожать то, что находиться в Хранилищах Жизни. — Строго сказал он. — А вот с детенышем попробовать стоит. Я думаю, нам нужно было начинать с поиска именно маленького Б’орна. Но кто мог знать, что этот зверюга такой огромный?
Послушай, я вчера вечером долго не мог уснуть; все думал: к чему это ты завел разговор о шкуре дракона? Мы с тобой уже столько раз спасали друг друга от смерти, что давно стали как драки-самцы, вылупившиеся в Родовом Хранилище Жизни в один День, от одних родителей. Мы стали как братья…
— Нет, уж! Лучше — как братья по крови. Типа Дин Рид и Гойко Митич, только на этакий межпланетный манер.
— Я с тобой серьезно разговариваю, а ты ерничаешь…
— Гляди-ка, деревенщина неотесанная, слов много новых узнал!
Молодой охотник хотел обидеться на «брата по крови», но глянул на Сашкино лицо, увидел, что у того в темноте поблескивают зубы, а губы растянуты в стороны. У землян это называлось — улыбаться. Засмеялся тоже.
— Так что ты планировал сделать с этой шкурой? Выкладывай! Я же тебя знаю! Просто так ты не стал бы задавать всех этих вопросов.
— Да, ты прав! Перед тем, как предложить тебе испортить эту шкуру, мне нужно было понять, насколько она важна для тебя. То, что эта шкура — твоя, лично у меня сомнений не вызывает. По нашему, земному «адату» ты тоже вправе делать с трофеем все, что считаешь нужным. А как я понимаю, этот кусок драконьей кожи — чуть ли не единственный в своем роде на всей планете.
У вас, как я понимаю, сезон охоты на Ужасов Неба еще не открыт?
Ар’ррах задумчиво наклонил голову, пытаясь вникнуть в смысл слов, сказанных ему пришельцем. Не покидая гамака, он дотянулся до своего мешка, достал из него бутылочку с водой, звучно откупорил ее, отпил несколько глотков.
— Ты не ответил на мой вопрос! — Наконец, сказал он, пристально глядя в глаза светлокожему «осьминогу».
— А что отвечать? И так все понятно! Нужна мне эта шкура! Нужна! Есть у меня одна задумка, как найти и поймать маленького Б’орна. Но для этого нужна не половина шкура, а вся она, целиком.
