Димитрий аккуратно подошел к краю площадки, через который еще несколько минут назад лезли демоны, и посмотрел вниз. Ему навстречу поднимался Герард, весь покрытый темными пятнами, с мечом в руке и кровью на лице.
– Все кончено, Димитрий. Мы победили.
Глава 10
Тони ухватился за край карниза, подтянулся и ловко забрался на балкон, цепляясь где за ржавые решетки на окнах, а где – за остатки отвалившейся внешней отделки. Ненадежные опоры скрипели и трещали под ним, но он давно привык к таким трюкам.
Сверху было видно, что происходит дальше по улице, несмотря на груды мусора и перевернутые покореженные останки автомобилей. Не заметив ничего опасного или подозрительного, Тони дважды махнул рукой, подавая сигнал своим спутникам, прятавшимся в небольшом магазинчике через улицу. Дожидаясь, пока они подойдут, он огляделся, прикидывая, куда бы еще забраться. Ему одинаково нравилось лазить и по деревьям, и по старым зданиям. Дома отец ругал его и говорил, что однажды он сорвется где-нибудь в глуши и некому будет позаботиться о нем. Но Тони не боялся упасть, он очень уверенно чувствовал себя даже на большой высоте; может, поэтому он и записался в дозорные, чтобы почаще выбираться туда, где отец его не увидит.
– Эй, Тони! Слезай, надо проверить эту улицу, может, найдем что-то ценное.
Тони скривился. Сидеть дома было, конечно, скучно, но и работа дозорных редко когда была похожа на карнавал. Чаще всего они отправлялись в ближайшие города и прочесывали их: улица за улицей, дом за домом, надеясь найти что-то, что может пригодиться. Больше всего, конечно, ценились консервы, металлические инструменты, которых постоянно не хватало, запасы различных жидкостей и химикатов, использующихся в хозяйстве, а иногда удавалось даже найти одежду или хотя бы ткани. Но главным богатством были лекарства, срок годности которых еще не истек или истек совсем недавно. Они встречались реже всего, и Тони еще ни разу не удавалось вернуться с такой добычей, но ходили слухи, что другие дозорные как-то наткнулись на целую нетронутую аптеку. Хотя лично Тони считал это еще одной байкой из числа тех, которыми дозорные пытались приукрасить свою скучную работу.
Он быстро спустился и, оказавшись на твердой земле, зашагал вдоль заброшенных зданий, чтобы догнать тех, кто уже успел уйти вперед. Улица была длинная, и, на взгляд Тони, вчетвером они могли провозиться здесь целый день, а потом еще вернуться сюда в следующий раз. Но делать было нечего, и он зашел в первую приглянувшуюся дверь. Когда-то она была выкрашена в синий цвет, но краска давно облупилась, петли проржавели, а сам дверной косяк, должно быть, разбух и перекосился. Будь она закрыта, лезть внутрь пришлось бы через окно, но, к счастью, замок выломали давным-давно, а дверь оставили открытой – скорее всего, сразу после того, как вынесли все самое ценное. Тони тяжело вздохнул. Все, что он видел внутри, было или сломано, или перевернуто, а то, что хорошо горело, давно сожгли где-нибудь в подвале. Некоторые даже обдирали обои со стен в попытке согреться. К сожалению, почти все, что они находили в заброшенных городах, выглядело именно так. В первые годы после Катаклизма, когда электричество, основа всей цивилизации, вдруг перестало работать, миллионы людей в отчаянной и безнадежной борьбе с голодом и холодом уничтожили практически все, что сами же и создавали на протяжении столетий. Потребовалось много времени и сотни миллионов смертей, перед тем как горстки выживших то там, то сям научились производить необходимое и больше не зависеть от того, что удастся добыть на руинах старого мира.
Тони аккуратно перешагивал через поваленную мебель, обследуя комнату за комнатой с той тщательностью, на которую только был способен. В основном все было пусто, как и всегда, и только в спальне он наткнулся на ворох постельного белья, не слишком дряхлого, но заросшего таким толстым слоем плесени, что его невозможно было расправить. Больше в этой квартирке делать было нечего, и он отправился к следующей двери.
В этот раз он оказался в дозоре вместе с Диланом, Джеком и Генри – все взрослые мужчины, старше него, а Дилан так вообще когда-то был охотником и очень много знал про окружающий мир. Тони любил послушать его истории у костра и последним уходил спать, когда тот предавался воспоминаниям и, казалось, не замечал ничего вокруг. За синей потрескавшейся дверью последовала желтая, потом полосатая, а потом он вообще залез в какой-то не то склад, не то маленький производственный цех и провозился там, казалось, целую вечность, осматривая каждый ящик и каждый контейнер. Неизвестно, сколько времени он бы там потратил, если бы с улицы не раздался крик. Кричал Генри, Тони был в этом уверен, но вот слов разобрать не удалось, поэтому он пулей вылетел наружу, сбив пару ящиков и очень больно ударившись об угол, и огляделся в поисках остальных.
В окне второго этажа дома на противоположной стороне улицы стоял Генри и махал рукой, пытаясь привлечь внимание. Тони помахал ему в ответ и поспешно направился к входу, быстро сообразив, что он зовет их, чтобы показать что-то необычное. Однако, едва поднявшись наверх, он замер как вкопанный. Посреди комнаты лежал полуразложившийся труп. Поза была какой-то скрюченной, и над ним явно потрудились падальщики, которых раньше было полным-полно в заброшенных городах. Одежда сохранилась только клочками, плоти на костях почти не было, и даже левая нога куда-то подевалась.
Тони с трудом проглотил ком, поднимающийся от желудка вверх, и с огромным трудом отвел взгляд. Не то чтобы он никогда раньше не видел мертвецов – в Год, Когда Умерла Наука, как иногда называли Катаклизм, смерть была повсюду. Несмотря на то, что его родители быстро поняли, что единственный шанс выжить – держаться безлюдных мест, постараться запастись едой и укрыться в глуши, отцу не раз и не два приходилось хоронить мертвых, на которых они натыкались по дороге, и, как мама ни старалась, он все равно краем глаза успевал заметить тела то одного бедняги, то другого. Когда же он подрос и стал ходить в дозоры, то и сам находил останки тех, кто решил остаться в городах и кому не посчастливилось дожить до образования первых анклавов. Но было в этом трупе что-то особенное, что-то противоестественное и пугающее. Возможно, Генри почувствовал то же самое, поэтому и позвал остальных.
Пока они рассматривали находку, подошли Джек и Дилан. Джек в прошлом был фермером и, по его рассказам, насмотрелся всякого, пока помогал отцу и на полях, и на скотном дворе. Но, несмотря на весь свой опыт, он тоже как завороженный уставился на скелет. Один
