выяснять, что за бардак приключился.
Действительно, жизнь – это зебра, где черные и белые полосы чередуются. Немецкие трофейщики среагировали очень оперативно. Они достаточно быстро прибыли на место боя и даже успели отремонтировать оба КВ, благо ремонт был несложный: всего лишь заменить поврежденные звенья и снова натянуть гусеницы, что они и сделали. Вот только уже наступил вечер, и они остались тут ночевать.
Для нас это было подарком судьбы. Я думал, что нам придется в темноте, посреди ночи, наращивать гусеницу и затем ее натягивать на катки, при этом стараясь не шуметь, что было довольно проблематично, да еще успеть все это сделать до утра. Но немцы любезно сделали все за нас. Также нам достались и две реммастерские на шасси тяжелых грузовиков, которые мы забрали с собой. Вот так под утро мы и вернулись с двумя нашими КВ и двумя трофейными реммастерскими.
12 июля 1941 года. Штаб Гудериана
– Господин генерал, есть новые данные по Валькирии.
– Что там?
– Вчера днем было зафиксировано боестолкновение наших частей с бронегруппой противника. До батальона русской пехоты при поддержке роты танков попытались прорваться через дорогу, когда там двигалась наша часть. Будь она одна, русские смогли бы прорваться, но услышав звуки боя, назад повернули другие части, а шедшие сзади ускорились, и в результате нашего удара с флангов русские потеряли все свои танки, бронемашины и до роты пехоты. Назад отошли не более двух сотен пехотинцев.
– Что-то это не похоже на почерк Валькирии. Вот так, без разведки, с ходу прорываться через дорогу, когда по ней двигаются наши войска? Нет, сколько мы уже знаем о ней, она так грубо действовать не будет. Если бы ее сзади подпирали наши превосходящие войска, то тогда еще можно было бы такое допустить, но не так, как произошло.
– Тем не менее, мой экселенц, это действительно был отряд Валькирии. К нам в плен попал один из ее бойцов.
– Все равно не верю.
– Все дело в том, что за день до этого прорыва к отряду Валькирии вышел оберст-лейтенант одного уничтоженного нашими доблестными войсками полка. Вместе с ним была только кучка офицеров его штаба и солдаты комендантской роты. Пользуясь своим званием, он подчинил себе отряд Валькирии и на следующий день так бездарно его потерял.
– А где сейчас Валькирия?
– Неизвестно, но, по крайней мере, среди тел убитых и раненых ее не нашли, там вообще не было ни одного женского тела. Даже если она ранена или убита, мы об этом не узнаем или узнаем, но позже, если к нам попадет кто-то из ее отряда.
– Хорошо, пускай мы не смогли уничтожить или захватить Валькирию, но, по крайней мере, ее отряд потерял всю бронетехнику и понес большие потери. Надеюсь, мы теперь не скоро о ней услышим.
12 июля 1941 года. Штаб Западного фронта
Товарищ командующий, тут что-то непонятное происходит, – обратился к новому командующему Западным фронтом, маршалу Тимошенко, начальник разведки фронта. – Вот последние данные, сфотографированные нашим авиаразведчиком на нашем бывшем стационарном аэродроме.
– И что тут необычного?
– Аэродром уничтожен, причем полностью. Вот, посмотрите сами. Мало того что сожжены все постройки, но гляньте на бетонную взлетную полосу. Она уничтожена полностью, причем, что сразу бросается в глаза, на ней явно были расположены как минимум двухсотпятидесятикилограммовые авиабомбы. Посмотрите сами, все воронки на ней расположены в шахматном порядке. Ни при артобстреле, ни при бомбежке такого не добиться, это можно сделать только при подрыве установленных зарядов. Далее. Вот здесь ясно видны следы танковых гусениц, а вот тут раздавлены немецкие самолеты, по ним явно проехался танк.
– И кто это мог быть?
– Мы не знаем, но догадываемся.
– Ну-ка, ну-ка?
– Неделю назад была разгромлена штабная колонна немецкой 18-й танковой дивизии, а ее командир генерал Неринг был показательно повешен.
– Я слышал об этом, шуму поднялось много из-за этого случая.
– Так вот, это сделала механизированная группа сержанта Нечаевой. Она как раз должна находиться где-то в районе уничтоженного аэродрома. Судя по имеющейся у меня информации, ее отряд уже уничтожил до сотни единиц вражеской бронетехники и не менее полка живой силы, притом что ее собственные силы не превышают механизированный батальон.
– А вот это интересно… Вот что, Герман Капитонович, – обратился Тимошенко к своему начальнику штаба, генерал-лейтенанту Маландину [10], – во-первых, немедленно подготовьте приказ о присвоении сержанту Нечаевой звания старшего лейтенанта, а во-вторых, подготовьте бумаги, по которым она немедленно переводится непосредственно под прямое управление штаба Западного фронта. С этого момента она и ее отряд не подчиняются никому, кроме нас. А вы, – обратился он к своему начальнику разведки, – как можно скорей найдите ее отряд и передайте ей этот приказ.
Тимошенко с ходу понял, какую выгоду он может получить от отряда Нечаевой. Жаль, что нет других таких грамотных и инициативных командиров. Если удастся наладить с ней связь, то тогда можно будет координировать дальнейшие действия, а сама она пока действует очень результативно.
Подполковник Заварзин смотрел вслед удаляющейся Нечаевой и ее бойцам. Теперь ему ясно было, кто на самом деле командовал в ее отряде. Несмотря на свое маленькое звание, всего лишь сержант, именно она всем командовала, и все, от простого бойца и до командира, ей подчинялись, беспрекословно выполняя все ее приказы. Заварзин так и не смог понять: почему?! Вначале он думал, что старший лейтенант Горобец позволяет ей такие вольности просто из-за своей влюбленности в нее, но сейчас не Горобец, а простые бойцы, которые ее окружали, навели на него и его подчиненных оружие, причем без приказа с ее стороны. Они понимали, что это может кончиться для них трибуналом, и тем не менее, ни секунды не колеблясь, бросились на ее защиту, даже не дожидаясь, когда она их позовет.
А как она обвинила его в разгроме их отряда! Разве это его вина, что немцев оказалось гораздо больше, чем он рассчитывал? Ведь там было не больше пехотного батальона, и при поддержке роты танков они должны были легко раскатать немцев в блин. Но кто мог предположить, что одна танковая часть вернется назад, на шум боя, а другая, наоборот, ускорится, и в результате они получат танковый удар с обоих флангов? С каждым такое может случиться, а Нечаева изобразила его чуть ли не чудовищем, виноватым во всех их бедах.
Заварзин осмотрел своих бойцов. Хорошо хоть, что он никого из них в этой атаке не потерял, так как впереди шел именно отряд Нечаевой, а кроме того,
