Одной головной болью меньше! — объявил директор и скомандовал: — Линь, свободен. Жду объяснительную до конца дня.
— Будет исполнено, — пробормотал я, поднялся из-за стола и вышел в приёмную.
Молча прошествовал через неё и уже только в коридоре беззвучно выругался. По всему выходило, что Альберт Павлович договорился о моём переводе в оперчасть с кем-то вхожим к директору Бюро, но при этом не столь важным, чтобы тот проигнорировал позицию одного из своих заместителей. Вот и получилось, как получилось.
Ох уж мне эти подковерные игры! Секретарь дисциплинарного комитета совета студенческого самоуправления, ну надо же!
Вот нюхом чую, что эти пертурбации до добра не доведут!
На крыльце я надел кепку и задумался, не заскочить ли в библиотеку, но решил так уж откровенно на неприятности не нарываться и отправился на поиски Малыша. Обнаружился кандидат-лейтенант в дежурке. Он выслушал меня, похмыкал и велел с написанием объяснительной не затягивать, заняться этим прямо сейчас. Ещё и предупредил:
— Только мне сначала покажи.
Я взял под козырёк, отыскал письменные принадлежности и, помянув добрым словом мастера по части отписок Фому Коромысло, изложил события позавчерашнего дня в таком ключе, что меня за проявленную инициативу ещё и поощрить следовало бы.
«По завершении вечерней службы в храме Ильи Пророка ко мне был проявлен интерес со стороны некоего отца Сергия. Во исполнении приказа не выдавать своего рода деятельности я был вынужден поддерживать беседу, выдавая себя за одного из прихожан. Поскольку церковный двор на тот момент контролировал Д. Жёлудь, а на воротах дежурил М. Пахота, я счёл возможным временно покинуть место несения службы. Рассчитывал незамедлительно вернуться обратно, но почти сразу выявил наружное наблюдение, ведшееся неустановленными лицами за отцом Сергием и в целях предотвращения возможных провокаций был вынужден его проводить. Оповестить об этом сослуживцев, не раскрывая себя, не представлялось возможным. Впоследствии мной была осуществлена проверка регистрационных номеров вызвавшего подозрение транспортного средства, которая показала его принадлежность оперчасти комендатуры. Обо всём это я намеревался сообщить в рапорте после заступления на очередное дежурство, но не успел. С уважением, дата, подпись.»
Александр Малыш перечитал объяснительную два раза подряд, потом махнул рукой.
— Чёрт с тобой, неси!
— Прямо сейчас?
— Нет, завтра! Чтобы одна нога там, другая здесь! Бегом марш!
Кандидат-лейтенант пребывал не в лучшем расположении духа, поэтому приказ я выполнил едва ли не буквально. Бежать, конечно, не бежал, но и, двигаясь из точки А в точку Б и потом обратно, отнюдь не мешкал. Разве что у референта директора Бюро задержался на пару минут, получая направление в совет студенческого самоуправления.
Когда вернулся в дежурку, обнаружил там всю команду в сборе, даже Макс и Лев подошли. Малыш повертел корпусом, чуть сместил оперативную кобуру с ТТ и взял наброшенный на спинку стула пиджак.
— Линь, пистолет получи. Будем патрулировать кварталы, ограниченные улицами Липовая, Народная, Беговая и Госпитальная. Работаем двумя группами, одну поведу сам, вторую ты.
Он начал распределять по командам людей, а я поспешил в оружейку. Успел обернуться ещё до завершения инструктажа и ничего важного не пропустил, заодно изучил висевшую на стене карту и обнаружил, что выделенный нам район прилегает к территории студгородка с юго-запада.
— Помимо всяких подозрительных личностей особое внимание уделяйте бесхозным вещам, ящикам и коробкам, которые сгодятся для маскировки взрывных устройств. Мусорные урны тоже осматривайте. При проверке не забывайте ставить экраны. Барышни, на вас связь. Всё, на выход!
Ну и двинулись. В мою команду отрядили Льва, Митю, Матвея и Раю — визуально близняшек друг от друга я отличать так и не научился, но вот состояние внутренней энергетики у сестёр всё же разнилось, не путать их помогало ясновидение.
— Рая, установи связь с дежурным, — предупредил я, когда сразу за проходной мы расстались с командой Малыша и отправились в свободное плавание.
Коренастая барышня недовольно поджала губы.
— Мне ещё с Фаей канал поддерживать вообще-то! — заявила она, подбоченясь. — Пусть дружок твой поработает!
Прежде никто из близняшек подобных номеров не откалывал, и я немного растерялся даже. Но оно и к лучшему, именно лёгкая оторопь и позволила удержаться от крепкого словца.
— Или выполняешь приказы, — медленно проговорил я, — или возвращаешься в дежурку и пишешь объяснительную по поводу отказа от участия в патрулировании.
— Я не отказываюсь!
— Связь с дежурным и второй командой на тебе! — резко бросил я. — Всё ясно?
Рая миг поколебалась, но всё же выдавила из себя:
— Так точно!
Тогда я повернулся к бывшему однокласснику, который никак на выпад в свой адрес не отреагировал и с безмятежной улыбкой поглядывал по сторонам.
— Лев, на тебе контроль энергетического фона.
Тот кивнул.
— Уже.
Дальше я предупредил сразу всех:
— Подозрительные коробки не лапайте. Ими Матвей заниматься будет.
Митя Жёлудь не удержался от смешка.
— Это ты здорово придумал! Нас-то если что в клочья, а его не поцарапает даже!
Матвей глянул на живчика свысока и фыркнул снисходительно, но и только, после отвернулся и окинул цепким взглядом улицу. На курсах противодиверсионной деятельности изучались в том числе и основы сапёрного дела, разбирался он в обезвреживании адских машин куда лучше любого из нас, не исключая и меня. Нам пока лишь теорию дают, плотно этой темой только в следующем семестре займёмся.
— Лев, ну что? — уточнил я.
— Тишина.
— Двинули!
И — пошли. Рая надулась, семенила вроде бы и рядом с нами, и сама по себе. Митя беспрестанно озирался и негромко насвистывал, даже шёл, слегка пританцовывая, а вот Матвей мало того, что двигался с размеренностью бульдозера, так ещё и впустую башкой по сторонам не вертел; лишь будто частой гребёнкой прочёсывал улицу взглядом. Я от него не отставал, а попутно ещё и прикидывал, кого из прохожих имеет смысл остановить для проверки документов. И только Лев шагал будто сомнамбула, не обращая внимания на окружающую обстановку.
Переулок, перекрёсток, поворот. Многолюдный бульвар и снова поворот, уже на границе отведённого нам участка. Постепенно я восстановил в голове карту района и начал, стремясь придать перемещениям хоть какую-то непредсказуемость, срезать путь через проходные дворы. Изредка мы останавливали вызвавших подозрение горожан, но разве что несколько протоколов из-за превышения лимита внутреннего потенциала оформили. У второй группы тоже было всё тихо, время от времени пересекались с ними то тут, то там. В сквере с разрешения Малыша даже задержались посидеть на лавочках и дать отдых ногам.
В город прокрались сумерки и начало темнеть, тогда Матвей спросил:
— Петь, который час?
— Без четверти девять, — сообщил я, вытянув из кармана часы.
— Без
