вызвал Раббана, который тоже успел вернуться с Ланкивейла, и дал ему особое поручение.
Завершив серию пыток Гарни Холлика и возложив отныне эту работу на Питера де Врие, Раббан с энтузиазмом взялся за другое задание. К обычному подобострастию племянника добавилось самодовольство с тех пор, как он уничтожил производственную площадку Оргиз, но он переоценивал степень доверия барона. Стоя в главном офисе, Раббан прочитал сообщение незнакомца, переданное ему дядюшкой и сморщил лоб, отчего тот стал похож на пустыню, испещренную оврагами.
– Ничего не понимаю! Производством в Оргизе никогда не управляли повстанцы!
– Мне это известно лучше всех – а значит, этот человек либо блефует, либо лжет, – сделал вывод барон. – Но, возможно, он действительно обладает информацией, которую нам нужно знать. Отправляйся на встречу и схвати его, чтобы мы могли провести тщательный допрос. У тебя это хорошо получается.
Раббан ухмыльнулся:
– О да, дядя!
– Не причиняй серьезного вреда этому человеку, пока мы не узнаем, что он задумал. Он может оказаться шпионом или просто шарлатаном.
Племянник слегка разочарованно вздохнул, но удалился с решительным выражением на тупом лице.
Через два дня после назначенного времени встречи барон сидел в кабинете, просматривая отчеты об экспорте специи и производительности труда, но в ожидании почти не обращал внимания на цифры. Услышав громкий шум в коридоре, он выпрямился в кресле и приготовился. Кряхтя, Раббан впихнул в дверь грязного пустынного оборванца. Включив антигравитационный пояс, барон поднялся из-за черного овального стола.
Серый халат пустынника знавал лучшие времена, но под ним виднелся хорошо обихоженный конденскостюм. Лицо пленника было худым и обветренным от постоянной нехватки влаги, а редкую бороду покрывала пыль. Ярко-голубые глаза выдавали человека, всю жизнь употребляющего специю.
Раббан подтолкнул его вперед, как кукловод марионетку. Пленник проворчал:
– За что меня схватили? Вы же не знаете, кто я такой!
Барон постучал друг о друга подушечками сложенных пухлых пальцев:
– Это мы и намерены выяснить. Какое отношение ты имеешь к Союзу Благородных? Расскажи нам о незаконных операциях со специей. – Он даже представить не мог, что ответит пленник, поскольку знал истинную картину.
Лицо пустынника исказила хмурая гримаса:
– Я слыхал об этом дурацком восстании против вашей дурацкой Империи, но вполне доволен своей пустыней. Я – фримен!
Раббан протянул руку и пригнул его голову книзу, просто чтобы показать, кто хозяин положения.
– Прояви должную почтительность, когда разговариваешь с бароном!
Барон продолжал:
– Ты отправил нам тайное послание, назначив встречу.
– Я ничего не отправлял! – Фримен упрямо вздернул подбородок. – Мне заплатили, чтобы я прибыл в определенное время и в определенное место, где ожидалась встреча с Харконненами. Меня предупредили, что вы можете схватить меня, и тогда я должен передать вам еще одно сообщение.
– Какое именно? – спросил барон. Он гадал, не является ли происходящее хитростью или ловушкой. – Объясни нам.
Ноздри пустынника сузились.
– Мне велели отругать вас за неисполнение инструкций. У вас будет еще всего один шанс. В следующий раз приходите лично, барон Харконнен. Если вы провалите вторую встречу, то больше никогда не услышите о моем нанимателе. Он просто продаст эту информацию Императору Шаддаму.
Барон почувствовал, как у него вспыхнули щеки при мысли, что Шаддам узнает о происходящем на планете.
– Что ж, хорошо, сыграем по его правилам. Раббан, подержи этого человека в одиночной камере, пока наша встреча не состоится.
Фримен встрепенулся, выражая свое возмущение. Барон решил, что впоследствии может просто забыть его освободить, независимо от того, чем закончится встреча…
* * *
В назначенный день небольшой кортеж барона без сирен проследовал по улицам Карфага. Следуя инструкциям таинственного незнакомца, барон выбрал в сопровождающие только Раббана и смертельно опасного телохранителя-бурсега [1] по имени Трейсон. Оба спутника вооружились клинками и дубинками, тогда как барон имел при себе спрятанные игольчатые пистолеты и капсулы с ядом – на случай, если незнакомец придет без персонального щита, которыми почти не пользуются жители пустыни.
Затемненный наземный автомобиль долго петлял через трущобы из ветхих, опаленных пустыней хижин, затем проехал через район складов и механических мастерских. Техника для сбора специи нуждалась в постоянном ремонте, переоборудовании или разборе на запчасти. Досрочный вывод из эксплуатации механизмов, которые затем использовались на секретных предприятиях барона, и был основой его плана по обеспечению негласного канала поставки меланжа Малине Ару.
Они вовремя прибыли в назначенное место встречи – к складу запчастей, битком набитому техникой, но немноголюдному. Ранее охрана барона прочесала здание, убедившись в отсутствии засад или слежки. Барон подумывал разместить поблизости контингент из наблюдателей, снайперов и группы быстрого реагирования, но любопытство перевесило осторожность. Возможно, таинственный контакт действительно имел ценную информацию, которую барон сможет использовать против Фенринга. Он решил рискнуть.
Выйдя из машины, он остановился рядом – в темной форме и плаще с пурпурным подбоем. Дотронулся до кинжала на бедре, проверил спрятанное оружие. Раббан и телохранитель стояли по бокам, напряженно вглядываясь в темноту склада. Гравипояс работал, и ноги барона едва касались земли, когда он двинулся вперед. В случае неприятных неожиданностей он мог просто отскочить назад по воздуху, бросив обоих спутников на произвол судьбы.
Внутри темного склада пахло маслом и пылью. Когда глаза привыкли к свету, пробивающемуся снаружи, барон увидел длинные ряды полок многометровой высоты. На них стояли ящики с серийными номерами. Тяжелая техника, двигатели, насосы и центрифуги были окутаны полимерной пленкой, защищающей от пыли.
Тишина и тусклый свет вызывали гнетущее чувство. Раббан расхаживал взад-вперед, бурча что-то себе под нос. Бурсег Трейсон стоял, расставив ноги, будто врос в пол, и медленно поворачивался во все стороны, высматривая возможную угрозу.
Потеряв терпение, барон крикнул в темноту:
– Я здесь! Покажись!
Три фигуры выступили из-за ряда огромных гусениц для комбайнов, достаточно больших, чтобы раздавить здание. Двое пыльных, невзрачных пустынников в капюшонах, рваных хламидах и с нософильтрами; верхняя одежда третьего же человека выглядела чистой и ухоженной. Конденскостюм сидел на нем неестественно, как маскарадный наряд. Волосы этого мужчины были аккуратно причесаны, борода подстрижена, в мочке уха покачивалась серо-стальная серьга характерной формы.
Барон выделил взглядом человека в центре, очевидно, лидера. Двое других пустынников носили схожие серьги.
– Рад встрече с вами, барон Харконнен, – произнес главный. – А еще больше рад, что на этот раз вы соблюдали инструкции. Наша беседа – это начало выгодных отношений.
Барон не сделал шага навстречу.
– Ты знаешь мое имя. А как твое?
– Ваше имя известно всем. – Губы главаря изогнулись в суровой улыбке. – Мое же – очень немногим. Пускай так и остается до поры до времени. Однако первым делом нам нужно проверить
