ответил Ли, передёрнувшись от омерзения.
– Она знает, что делает. В её бордели идут со всей пустыни, а это товар, и немалый. Где ещё найдёшь место, где тебя встретят девки на любой вкус? Можешь делать, что хочешь, только плати.
– М-да. Никогда бы не подумал, что Стелла может превратиться в чудовище, – мрачно произнёс Ли, отворачиваясь от Джека. – Сколько всего караванов она заказала?
– Пять. Два пришли, мой третий, а ещё два идут следом.
– Уже не идут, – зло усмехнулся Ли.
От этой усмешки у Джека пробежал холодок по спине.
– Ты и правда крут, ученик механика, – медленно проговорил он.
– Ты умеешь думать, – одобрительно кивнул Ли. – Но плохо.
– Что «плохо»? – не понял Джек.
– Думать умеешь плохо, – пояснил Ли. – Она делает это специально, чтобы заманить меня. И уж если я справился с ней, то вы для меня не противники, а просто падаль.
– Эй! Ты обещал не убивать меня! – вскинулся Джек.
– Разве? Что-то я такого не помню, – хищно оскалился Ли, наступая на работорговца.
– Ты обещал! Обещал!
– Значит, я тебя обманул, – коротко ответил Ли, подходя ближе.
– Отдай его мне! – прозвенел над оазисом дрожащий от ненависти девичий голос.
Ли медленно обернулся и, посмотрев на девочку, медленно кивнул:
– Он твой. Ты это заслужила.
– Нет! – раздался вопль Джека. – Убей меня сам! Убей, только не отдавай! – вопил он, и эхо разносило его крик по пустыне.
Ли отвернулся и присел к огню. Ему была неприятна мысль о пытках, но он понимал, что подростки имеют право на месть. Вопли работорговца долго ещё раздавались над оазисом. Подростки вспомнили всё, что смогли почерпнуть в своей короткой, но полной жестокости жизни. Джек Безглазый ответил за всё. Вся боль, которую он когда-либо причинил, вернулась к нему сторицей.
Его крики стихли только к утру, и только тогда Ли позволил себе обернуться. То, что осталось от работорговца, мало напоминало человеческое тело. Подростки буквально растерзали его, не оставив ни одной целой кости, ни единого клочка кожи. Это было страшно.
Медленно поднявшись, Ли умылся и, перекусив сухарями, собрался уходить, когда дорогу ему заступила та самая юная мстительница.
– Ты уходишь?
– Да. У меня есть ещё дела.
– Куда ушли те, кого ты освободил раньше?
– В место, которое я им показал. Многие ушли домой. Это их выбор.
– А нам ты не хочешь показать это место?
– Нет. Я отправил туда людей, а не убийц.
– Ты не можешь так говорить! Ты ничего не знаешь! Мы имели право на месть!
– Да. Но вы могли просто убить его, а не пытать всю ночь. Сделав это, вы уподобились ему. Я признал ваше право на месть, отдав его вам, но я не хотел, чтобы вы стали такими же. В обители нет места дикарям.
Девочка опустила голову и тихо произнесла:
– Тебе никогда не понять нас. Тебя не пытали ради смеха, не отдавали на корм скорпионам, не убивали на твоих глазах близких…
– Не говори о том, чего не знаешь! – резко перебил её Ли.
Вздрогнув, девочка замолчала. Подростки, столпившись в стороне, неотрывно смотрели на Ли, ожидая его решения. Напряжение повисло над оазисом, сгустившись, как грозовая туча.
Один из подростков, не выдержав, шагнул вперёд.
– Ты прав. Мы должны были просто убить его, но сделанного не воротишь. Помоги нам. Безглазый убил наши семьи. Кланы пытались отбить нас, но у них не было оружия. Они погибли. Все. Безглазый приказал уничтожить всех, кто мог сопротивляться, чтобы остальные даже думать об этом боялись.
Ли кивнул и, подумав, ответил:
– Хорошо, я дам вам ориентиры. Идите туда. Там уже есть подростки. Они знают, что и как делать. Будете слушать их. Если нет, то по возвращении я выгоню всех, кто отказывался подчиняться. Учитесь. Сами. Я потом проверю, что вы знаете.
Ли круто развернулся и, сев в машину, запустил двигатель. Но не успел он тронуться с места, как в кабину запрыгнула заводила и, быстро усевшись, дерзко посмотрела на юношу.
– Ну, и куда ты собралась? – мрачно спросил Ли.
– С тобой. В сектор, – коротко ответила девочка.
– Зачем?
– Хочу посмотреть, как ты убьёшь эту бешеную суку.
– С чего ты взяла, что я собираюсь её убить?
– Тебе придётся это сделать, или она убьёт тебя.
– Я так не думаю.
– Напрасно. Она хочет только одного: уничтожить всех мутов.
– Откуда ты знаешь?
– Я умею слушать и думать. Они много болтали между собой, а я слушала. Я еду с тобой, – категорично заявила она и упрямо вскинула подбородок.
– У меня нет времени на глупый спор, вылезай.
– Я поеду!
– Нет. Я дерусь один. Мне некогда будет присматривать за тобой.
– И не нужно. Я и сама могу о себе позаботиться.
– Это я уже видел, – зло ответил Ли. – Я еду один, и это не оспаривается.
– Я могу скрасить тебе дорогу, – сделала девочка последнюю попытку.
– Меня не интересуют дети. Я люблю взрослых женщин. Вылезай! – скомандовал он.
Чуть всхлипнув, девочка подчинилась.
Ли включил передачу и, выведя машину на дорогу, помчался к сектору. Всё, что он узнал, заставило его пересмотреть свои убеждения относительно Стеллы. Девочка была права: ему предстояло либо убить, либо быть убитым – другого Стелла не признает. Главное, чтобы она не нашла вход на склады, потому что тогда с ней будет очень сложно справиться: там слишком много оружия и боеприпасов.
* * *
Ли гнал машину, не останавливаясь на отдых: время работало против него. Уже через сутки он увидел с холма очертания знакомого озера и свернул в сторону.
Спрятав машину в чахлых кустах, Ли быстро достал оружие и приготовился к бою. Ему предстояло выяснить, что знают и что успели найти прихвостни Стеллы. На сентиментальные сопли времени не было, нужно было действовать быстро и решительно. В скорости, решительности и нахальстве было его спасение.
В том, что Стелла не успокоится, пока не убьёт его, Ли не сомневался. Нужно было любым способом убрать её из сектора и освободить рабов. Способов сделать это было несколько. Первый – убрать её из-за угла, а потом, быстро подавив возмущение, объявить сектор своим. Второй – вызвать её на бой и, победив, изгнать. И последний – уничтожить всех, кто стоял за ней.
Убивать из-за угла Ли не хотелось. В изгнание он не верил. Рано или поздно Стелла вернётся, и всё начнётся сначала. Оставалось только полное уничтожение. Все, кто пришёл с ней, все, кто пришёл после, и те, кто помогает ей, должны умереть. Иного выхода не было.
Слухи в пустыне разносятся быстро, значит, вскоре вся пустыня будет знать,
