Ознакомительная версия.
Шеф извлек из какой-то ниши в потолке продолговатый сверток, в котором что-то предательски булькало, и мы погрузились в микроавтобус.
— Как дирижабль? — спросил Детеринг.
— В порядке. Хороший большой танкер, не самый новый, но моторы в отличном состоянии.
— Турбины, как ты и говорил?
— Да. Поршневых уже мало осталось.
— На Земле техника шла точно таким же путем…
— Где?
— Объясню за столом. Инженеры у вас грамотные? Ты, я надеюсь, не напутал с размерами контейнера?
— Не о чем беспокоиться. Они просчитали на пальцах силовой каркас и заверили, что проблем не будет. Я сказал, что это сверхсекретный заказ… так что без вопросов. Ну и на всякий случай заткнул кое-кому пасть деньгами. Вопрос есть у меня: что делать с теми бабками, что остались от сделки?
— Сколько у тебя детей, Ян?
— У меня? Пятеро — двое парней и три девчонки. А что?
— А у тебя, Ильмен?
Эрц чуть прикусила губу.
— У меня нет семьи, Иорг.
— Прости, если я тебя смутил. Гест, раздели деньги на три части, две возьми себе, а третью — Ильмен.
— Йорг, ты в уме? Это же огромная сумма?!
— Плевать, для меня она ничего не значит. Мы, кажется, приехали?
Гест провел нас к лифту каким-то черным ходом, мы поднялись почти под самую крышу и вошли в его кабинет. Убранство помещения свидетельствовало о том, что Янникт Гест — таки да большой начальник: на полу хороший ковер, стены затянуты мягкой золотистой тканью. В углу стоял деревянный полукруглый стол с аппаратами электроакустической связи, посреди комнаты — невысокий овальный стол, уставленный всякой снедью, и пять мягких кресел.
— Прошу отведать с моего стола, — Гест церемонно поклонился. — Рад видеть дорогих гостей в скромном своем доме, — последовал еще один поклон.
Я также склонил голову в ответ. Детеринг в очередной раз удивил меня: он приложил руки к глазам, затем сделал шаг назад, вытащил из ножен на бедре свой изящный росский кинжал, прикоснулся губами к клинку и, глубоко наклонив голову, протянул его Гесту:
— Нижайше прошу благородного хозяина воспользоваться для трапезы моим «ракуи» в знак установившегося между нами доверия.
Гест в недоумении посмотрел на меня, потом застыл, не зная, что отвечать.
— Это древняя ритуальная фраза с планеты Росс, — объяснил я, — она свидетельствует о том, что кинжал не отравлен и рыцарь считает хозяина своим другом. Господин Детеринг, не будучи росским аристократом по рождению, в известной степени является таковым по духу.
Ильмен слегка порозовела и бросила на Детеринга странный взгляд.
Мы уселись за стол. Детеринг развернул сверток и извлек из него пузатую литровую бутылку.
— О-о-о… — Гест одобрительно взял ее в руки. А что это такое?
— Позвольте-ка… — я присмотрелся к этикетке, — о, «Отель де Круассар», фирма «Лемак», Кассандан! Ха, да ему двадцать пять лет! В Метрополии этакая бутылочка стоит половину моего месячного оклада.
— Это вино?
— Нет, это называется «коньяк», и его нужно пить из мелкой посуды.
— А вот я вижу на столе стопки, — Детеринг оторвался от обнюхивания какой-то копченой птицы в серебряном судке, — и фрукты. Да и мясо, по-моему, прекрасное. Правда, хлеба нет…
— Хлеба вы и не увидите. Здесь нет ни пшеницы, ни ячменя. Перед вами коричневые шарики. Это продукт, произведенный из местного злака аналогичным путем. Но они островаты на вкус.
— Какая разница, а это что, вместо вилок?
— Александр, а как это открывается? — Гест мучился с пробкой, залитой сургучом: крутил ее, тянул, но сургуч не поддавался.
— Гм… Ян, ну как тебе объяснить, что такое штопор? Нужно нечто вроде винта с очень большим шагом резьбы и острым концом.
— Да что ты мучаешься? — перебил меня Детеринг. — Э-э, ребята… дело проще простого.
Он взял узкую двузубую лопаточку, использовавшуюся вместо вилки, поставил бутылку на стол и узкой резной рукоятью лопаточки вогнал пробку внутрь бутылки.
— А то — штопор, штопор… Господа! Я предлагаю оставить церемонии, не то мы, чего доброго, в них запутаемся и ненароком смутим или обидим друг друга. Я не знаю, как у вас принято вести себя за столом, поэтому сам положу себе в… — он с сомнением посмотрел на низкую треугольную мисочку, — в тарелку то, что мне понравится. Однако же, на правах гостя из… х-ха, далекого космоса, сам налью вам этого прекрасного напитка.
Детеринг разлил коньяк по узким серебряным бокальчикам и, лукаво улыбаясь, продолжил:
— У нас также имеется обычай: пить всем одновременно и при этом желать друг другу что-либо… хорошее. К примеру, здоровья и счастья… Я хочу предложить выпить за нашу дружбу, дружбу людей одной крови! Про-зит, господа офицеры!
Мы с Детерингом подняли бокальчики. Гест и Иль-мен последовали нашему примеру. Эрц выпила коньяк маленькими глотками, а Гест, наоборот, махнул содержимое рюмки залпом и некоторое время блаженно прислушивался к своим ощущениям.
— Н-да, — изрек он, — волшебство. Я даже не стану спрашивать, как и из чего это готовят. Это наверняка какая-то магия. Или, наоборот, высокая технология. Но, Йорг, у нас полно других вопросов. Сам понимаешь: не каждый день приходится общаться с инопланетянином!
— Например, что такое Айоранские Миры? — спросила Ильмен. — Ты сказал, что наша планета — это «Айоранский Мир», что это значит?
— Гм… — Детеринг грызнул сочную птичью ногу и задумчиво пожевал, — Саша, а что, комиссия по контактам… что они там вообще делают?
— А в Либене это большая проблема, — вздохнул я, — страна до того нафанатизирована религией, что правящие круги не выпускают эту информацию из своих кабинетов.
— Ага… Ну, в общем-то, дикая религиозность при определенном технологическом уровне объясняется тем, что нормальная эволюционная теория здесь и не могла появиться — да и вообще, глубокая исключительность, чуждость, ощущается подсознательно, это уже парафизика… Ну хорошо, ребята, наливайте коньяк, и погрузимся в седую старину. Королев, не чавкай. Итак. Я не инопланетянин в полном смысле этого слова. У нас действительно одна кровь, как бы странно вам это ни казалось. Наша раса появилась в результате многих миллионов лет эволюции на третьей планете небольшой желтой звезды в… сейчас… сорока восьми световых годах отсюда. Вы же, точнее ваши предки, появились здесь около пяти тысяч лет назад. В то время наши общие предки представляли собой полудикие племена охотников и пожирателей кореньев. Впрочем, анатомически — в контексте развития мозга — раса уже сформировалась полностью. Теперь, пока мы еще не пьяны, я позволю себе съехать в еще более седую глубину. Существует такое понятие, как «парадокс спирали» или еще «парадокс Их-озз-рра», по имени лидцанского ксенолога, который первый обратил на него внимание. Согласно его теории — а она принята всеми как базовая, — в определенном «куске» космоса, а речь идет приблизительно о сфере радиусом в сто световых лет, развитие разумных рас идет по спирали — в одном временном витке их, скажем, количество N, в другом — 2N, в третьем, скажем, — 12N, а в следующем будет опять 2N, а потом N и т. д. Причем как сама спираль, так и виток — понятия весьма абстрактные. Наши ксенологи придерживаются росско-лидцанской теории, согласно которой под витком понимается двадцать тысяч земных лет. Кое-кто считает иначе. Существующая длина спирали неизвестна никому, так как никто не знает возраст Галактики. Известно, что Вселенная, по-видимому, абсолютно бесконечна, и известно, что она постоянно метаморфирует, рождая новые галактики и уничтожая старые. Впрочем, процесс этот настолько растянут во времени, что мне лично, далекому от астрофизики человеку, представляется более чем умозрительным.
Ознакомительная версия.
