Ознакомительная версия.
– Иначе, – Лера нахмурилась. – Иначе! В Старой Зоне люди честнее. Да и попробуй там кинуть кого-нибудь. Все ведь крутые, как стенки.
– Ерунда, – Леший поморщился. – Крутые – согласен, а что честнее… не знаю. Не встречал. Такие же все жулики, как и этот Каспер. Только масштабом помельче.
– Снова обобщаешь! – заупрямилась Лера. – Лично я стараюсь работать с нормальными людьми.
– Вот поэтому до сих пор и не поднялась до уровня Каспера. Чистенькой желаешь остаться. Это в Зоне-то!
– Короче, сталкер, ты воспитывать меня будешь?! – вспыхнула Лера. – Бизнесу учить? Лучше себя элементарным правилам поведения в Зоне научи! Как ты жив до сих пор, не понимаю! Вся надежда на твой новый имплант, может, хоть он тебя в чувство приведет. Хотя какой там! Ты уже вторые сутки с двумя имплантами в башке живешь, а все равно тупица тупицей!
– Все выплеснула? – Леший сделал вид, что пытается скрыть зевок. – Легче стало? Тогда идем дальше.
– Куда идем? – Лера нервно усмехнулась. – Зачем?
– Затем и вон туда, – сталкер кивком указал направление. – Там хотя бы безопаснее. Или желаешь, как посредник, пойти своим путем и попасть ногами в жир? Не вопрос, иди куда хочешь, не держу. А я пойду дальше.
– Я… – Лера на секунду замялась, – пойду с тобой.
– Умница, – Леший снова подмигнул.
– Прекрати подмигивать! Я иду с тобой только потому, что не такая сволочь, как этот Каспер! Потому что не хочу тебя бросать! Потому что поодиночке нам не выжить.
– Да, да, да, – сталкер состроил «понимающую» физиономию. – Отстанешь – ждать не буду.
– Так быстро пойдем?
– Сначала медленно, через Суворовский парк почти ползком, а потом, когда окажемся между Нарышкинским прудом и церковью, рванем, если получится, и до самого метро «Пионерская» – запомнила? – рысью. План понятен?
– Вполне.
– Тогда погна… тьфу ты! Вперед!
Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. А вполне понятными планами на ней сделана дорожная разметка. Никакого забега у ходоков не получилось. Пока они пробирались по горелому бурелому, перевитому, как плющом, длинными гибкими ветвями автонов, обстановка вокруг была относительно спокойной. Донимали мозго-клюи, висевшие над головами, как стаи крупных стрекоз, под ногами копошились скорги, на загривок с жестяных ветвей то и дело пытались прыгнуть стальные крысы. Но в целом шагалось спокойно, особых неприятностей в поле зрения не маячило.
Неприятности замаячили, когда впереди показались очертания невысокого черного купола. Этот вывернутый наизнанку участок местности когда-то был дном небольшого Нарышкинского пруда. Во время Катастрофы дно вспучилось и превратилось в блестящий и очень твердый купол, будто бы сделанный из темного стекла. Сходство вещества, из которого состоял купол, со стеклом было очень сильным. Купол поблескивал и, если ударить по нему чем-нибудь металлическим, позвякивал. А еще в редкие минуты, когда сквозь тучи пробивались солнечные лучи, внутри купола можно было разглядеть очертания плавающих в темной жидкости предметов. В основном обгорелых кусков дерева, но иногда удавалось разглядеть и более зловещие контуры человеческих останков. Единственное, чем гигантский перевернутый «стакан» не походил на своих миниатюрных предшественников, – это прочность стенок. Пробить купол не удалось бы, хоть стреляй из сотни импульсников, хоть взрывай.
Вокруг купола местность оставалась достаточно ровной и свободной от обломков строений и горелых парковых головешек, но это было одновременно и плюсом, и минусом. Ведь ровное местечко располагало как к забегам, так и к заездам. Едва сталкеры выбрались из жестяных зарослей на открытое место, из-за «стеклянного» купола им навстречу вырулили несколько рапторов.
Знаете, чем отличаются Москва и Новосибирск от других локаций Зоны? Нет, не количеством руин и торчащих из них человеческих костей, не изощренностью ловушек или оригинальным расположением тамбуров, хотя и этим тоже. В первую очередь они отличаются количеством рапторов – биомехов, бывших «в прошлой жизни» легковыми автомобилями.
Ни на Казантипе, ни в Старой Зоне, ни в Сосновом Бору накануне Катастрофы не было такого количества легковых авто, как в двух бывших столицах – страны и Сибири. Под столичными руинами оказались погребены десятки миллионов машин. В Москве их было втрое больше, чем официально проживавших в городе и области людей.
Да, Катастрофа безвозвратно уничтожила какую-то часть автопарка. Некоторые машины сгорели, некоторые оказались под завалами, сотни тысяч ударная волна превратила в мелкие обломки или в комки железа, алюминия и пластика. И все-таки уцелело больше, чем было уничтожено.
Все потому, что даже безнадежно испорченные авто были восстановлены Узлом и возвращены в локации. Возвращены совсем другими, переделанными по неведомым автоконструкторам лекалам, но все равно это были те самые машины, которые еще недавно раскатывали по дорогам и виадукам, перемещая в пространстве людей и грузы. У некоторых даже сохранились регистрационные номера.
Представляете, каково это – встретить собственное авто в новом облике и вступить с ним в схватку? Страшный сон!
Впрочем, во время первого «пришествия» модернизированных легковушек подобных случаев зафиксировано не было. Слишком уж сырыми бойцами были рапторы первой генерации. В новых условиях машинам требовались новые ТТХ. Малый дорожный просвет и недостаточная мощность водородных и электрических (а иногда и вовсе бензиновых, газовых или дизельных – встречались и такие анахронизмы) силовых установок не позволяли рапторам разгуляться. Когда кругом сплошные завалы, когда дороги вдоль и поперек покрыты трещинами, разломами и ямами, а почти все виадуки обрушены, когда некоторые шоссе вовсе закручены в клубки и спирали, машине с обычной подвеской и двигателем ехать просто некуда.
Но рапторы не приуныли и не стали бросаться в отчаянии с крыш многоэтажных автостоянок. Не умели они унывать. Машины ведь – не люди. Они вернулись в Узел и вскоре предприняли новую попытку освоения изуродованных Катастрофой территорий.
На этот раз они пришли не только самостоятельно мыслящими, но по всем статьям подготовленными к освоению пятиземелья Зоны. Их силовые установки теперь использовали аномальную энергию, которую черпали из силовых линий (их расположение соответствовало рисунку сети подземных коммуникаций, прорытых биомехами), или же могли «залить» эту энергию в аккумуляторы на энергополях. У рапторов появилось оружие, чтобы защищаться от людей, они стали хитрее, быстрее и проворнее. И главным новшеством, недоступным другим биомехам, стала способность рапторов… к прыжкам.
Ознакомительная версия.
