— Соверши «Стартовый прыжок»! — приказал я, наполняя другой шприц дигиталисом.
Чародей сник.
— После всего, что я уже сделал сегодня? Не смогу, мои силы иссякли…
— Ну сделай хоть что-нибудь! — Джордж промокал лицо священника влажным платком.
Ричард в глубокой печали покачал головой:
— Нет, все мое искусство не спасет его от смерти.
Джессика что-то бросила мне:
— Возьми!
Медный браслет! Мне не надо спрашивать какой: сначала Рауль, потом Хассан… Мы не простим себе, если потеряем еще одного члена команды, если не сделаем все возможное, чтобы спасти его!
Очень осторожно я надел медную полоску на почерневшее запястье — горячая кожа при малейшем прикосновении вспыхивала искрами — и мысленно прокричал фразу, приводящую браслет в действие. Последовала вспышка света, и отец Майкл Донахью, абсолютно здоровый и невредимый, сел на полу. На веснушчатых щеках играл румянец, глаза ярко светились. Вот только лысым стал как колено, от его рыжей шевелюры и бровей ничего не осталось. Смутно напоминает кого-то очень известного, никак не могу вспомнить, кого именно…
— Фью! — выдохнул Донахью, и струйки дыма вырвались из его ноздрей. — Благодарю вас от всей души!
Мы помогли ему встать на ноги.
— Не стоит, Майкл! Не за что!
— Но прошу вас: никогда больше этого не делайте! — Он поочередно глядел на наши ошеломленные лица. — Может, пришло мое время умереть, тогда вы не имели права вмешиваться. Церковь не одобряет подобных действий.
Джессика положила руку на его обгоревшую форму.
— Тогда пусть бремя ответственности за спасение человеческой жизни ляжет на меня, дружище!
Донахью не нашелся что ответить на это. Когда мы двинулись по плитам, заскорузлая одежда священника потрескивала с каждым шагом. Ничуть не привередливый в обычной жизни, Донахью все же остановился и с неудовольствием оглядел свою форму.
— Нельзя ли мне переодеться во что-нибудь другое?
— С таким пустяком я легко справлюсь! — Ричард взмахнул жезлом.
Священник тут же оказался во всем новеньком: армейский комбинезон свежепостиран, рубашка наглажена, ботинки начищены.
Машинально проведя рукой по голове, Майкл Донахью опешил — он коснулся не волос, а… кожи. Так вот что с ним случилось! Кажется, мы забыли его предупредить. По большому счету это не так уж и плохо — жизнь или шевелюра. В любой момент согласился бы на такой выбор.
— Рич, старина, ты кое о чем забыл… — Отец Донахью с надеждой провел рукой по гладкому черепу.
Чародею удалось подавить улыбку.
— Извини, но с этим я ничего не могу поделать. Да ты только подумай, как быстро теперь будешь двигаться без дополнительного веса. Смотри, у тебя появились аэродинамические очертания!
— Вот только одно… солнечные лучи, отражаясь от его лысины, могут выдать врагам наше присутствие, — с совершенно серьезной миной заметил я.
Джесс поджала губы.
— Можно попробовать кое-какую косметику, чтобы снизить зеркальный эффект, или задрапировать его в камуфляжную сетку.
Бормоча что-то по-латыни, священник повернулся к нам спиной. Странно… Похоже, это не молитва… Усмехаясь, Джордж вернул святому отцу его пулемет; оружие оказалось неповрежденным, только сильно запачкалось. Мы собрали рассыпанные патроны, потом пересекли хитроумный пол и вошли в капающую кровью дыру в стене, руками и плечами задевая куски мяса, свисающие по краям. Перейдя на другую сторону, я сразу увидел обеспокоенную Минди: она стерегла наше снаряжение. Пока члены команды вводили ее в курс происшедших событий, я внимательно оглядел окрестности.
Мы стояли у подножия гигантского утеса, который уходил в обе стороны — конца не видно — и поднимался вверх на невероятную высоту, теряясь в серых клубах облаков. Ух ты! У меня даже голова закружилась, когда я представил себе истинные размеры утеса. Встав на колени, поближе рассмотрел дорогу: выложена крошечными керамическими шестиугольниками, плотно пригнанными на манер составной картинки-головоломки; сильно замусорена, прорезана в нескольких местах глубокими трещинами. Но проезжая часть в довольно сносном состоянии — тележки провезем, а это сейчас самое главное.
По обеим сторонам дороги очень густой лес, но на ветках почти нет листьев, а кусты явно видели лучшие времена. Трава — какие-то странной формы острия — пожухла, потеряла зеленый цвет. Почему бы это, ведь за пределами облачности стоит поздняя весна?
Я встал и немного размял суставы. Вдалеке, отдельно, величественно возвышается над другими гора, ее снежная вершина почти достигает облаков. Птица — или нечто похожее на птицу — летает вокруг скалистого пика горы. Та-ак… какого же размера эта птичка, если я вижу ее невооруженным глазом с такого расстояния? Ответ только один: чертовски, неимоверно огромного. Посмотрим через специальные очки… Я надел их — и немедленно снял. Точно такая же картина, как внутри облачности: все окрестности насквозь пропитаны эфирной энергией — очки не выдерживают, ничего не регистрируют. Однако в бинокль я увидел: птица летит в нашу сторону, причем стремительно.
— Тревога! — Я старался, чтобы это прозвучало помягче. — К нам идут!
Следя за направлением моей руки, все увидели крылатый экспресс и бесшумно, быстро занялись необходимой подготовкой.
Пробуравив концом жезла каждую емкость со снаряжением, Ричард поднял тележки в воздух и ринулся к лесу. Ни одна травинка не зашелестела под его сапогами, ни один лист не шелохнулся… Остальные шли, как могли, тихо. Собравшись под развесистым деревом, — его голые ветки создавали хоть какое-то укрытие — мы взялись за руки и, с трудом переводя дыхание, стали ждать. Вот небо потемнело — что-то закрыло собой солнце.
— Срочная невидимость… немедленно! — шепнул я.
Мы исчезли — все, совершенно; даже следы наших сапог на земле пропали.
Добиться невидимости не очень сложно, но у этого вида магии несколько уровней. Полная невидимость означает: вас никто не видит, не слышит, не чует по запаху. Никакие радары, сонары, инфракрасные лучи, даже детекторы массы не в состоянии определить ваше местонахождение. Условие такой неуловимости — субъект становится невидимым и для самого себя; в таком состоянии даже переход через ровное, пустое поле чреват какими угодно приключениями.
Высоко в небе гигантское образование виделось мне обыкновенным черным пятном, но размеры его заставляли меня задуматься: не наш ли это приятель с озера, подросший и готовый на новые подвиги?
— Надеюсь, нет, — раздался в моем ухе теплый шепот Джессики.
