В семейной квартире Гобелинов, благодарение всем призракам космоса, царили тишина и полумрак. Хат проложила не слишком уверенный курс через гостиную в свою каюту, на ходу снимая с себя одежду. Сунув ее комом в люк, она отодвинула занавеску и упала на свою койку, накрывшись одеялом с головой.
Ей пришло в голову, что сначала следовало бы зайти в душ: сама она была такой же несвежей, как и ее одежда, но она заснула раньше, чем успела додумать эту мысль до конца.
– Свистать всех наверх!
Есть такие вещи, которые заставляют тело слушаться, независимо от того, насколько крепко оно спит. Хат с проклятием проснулась, отбросила одеяло в сторону и прыгнула в гостиную, совершенно голая и давно немытая.
Сейли стояла в центре комнаты, уперев руки в бока, и вид у нее был весьма недовольный. Похоже, Хат оказалась единственным членом команды, который откликнулся на обращенный ко всем призыв.
– Кроме тебя никого тут нет? – зарычала Сейли, что было непохоже на нее.
Рычащая Сейли – это расстроенная Сейли, так что Хат сделала поправку на ее настроение и ответила вежливо.
– Догадываюсь, что да. Здесь было пусто, когда я пришла… – она посмотрела на часы на дальней стене, – …два часа назад.
Ее кузина испустила вздох досады.
– Значит, вахта наша, – проворчала она и только тут, похоже, заметила, в каком виде находится Хат. – Только что вернулась из рейса?
– Два часа назад, – ответила Хат. – Мне пришлось лететь в одиночку. Сон на первом месте в списке потребностей. Затем – душ и еда.
Сейли кивнула.
– Извини. Если бы можно было кого-нибудь другого припрячь… Но тут только ты и я, а действовать надо немедленно. – Она указала на освежитель. – Ополоснись и оденься. Я приготовлю тебе чашку майта и кофе. Сможешь выпить по дороге.
Хат воззрилась на нее:
– Что случилось?
Сейли уже шла к камбузу, так что ответ был брошен через плечо:
– Иза устроила драчку с начальником дока, и портовая полиция посадила ее под арест.
– А, черт! – сказала Хат и бросилась в освежитель.
Сейли ушла в доки, чтобы поговорить с начальником и постараться уладить дела, так что платить штраф за Изу пришлось Хат.
Ей пришлось ехать на трамвае на другой конец порта, так что майт и кофе успели подействовать, и она вошла в полицейский участок почти проснувшаяся, хоть и с бунтующим желудком.
– По какому делу? – спросила ее женщина, скучавшая за столиком справочной.
– Пришла заплатить штраф и быть сопровождающей, – уважительно ответила Хат.
Она не слишком любила портовую полицию – кто из космолетчиков ее любит? – но не видела оснований платить дополнительный штраф из-за своего отношения. Всеми призраками космоса можно поклясться: если Изу арестовали во время драки, это прилично обойдется всей команде.
– Имя? – спросила представительница полиции.
– Иза Гобелин. Приведена сегодня днем из доков.
Полицейская тетка посмотрела на свой экран, хмыкнула и мотнула головой влево:
– В конце коридора. Если поторопитесь, то сможете забрать ее до того, как начислят сумму за очередной час задержания.
– Спасибо, – сказала Хат и поспешно прошла по коридору, где ей пришлось встать у столика, точно такого же, как и тот, что стоял у входа, и там повторить свои сведения не менее сильно скучающему мужчине.
– Родственница? – спросил он, вглядываясь в Хат поверх своего монитора.
– Да, сэр. Кузина. Хателейн Гобелин.
– Гм, – пробормотал полисмен, и голова у него нырнула вниз: он нагнулся к экрану. – Что тут у нас… Публичная демонстрация враждебности, нанесение побоев гражданину, нанесение побоев служащему порта, нанесение удара служащему охраны порядка, оскорбление служащего охраны порядка, арест второго уровня, плюс перевозка, регистрация, трехчасовое пребывание в участке, налог и пошлина… Это дает нам в итоге восемьсот девяносто семь монет. – Он поднял голову. – Мы принимаем также товары, имеющие спрос, или чистое золото. Но использование этих двух способов оплаты облагается дополнительным налогом.
Ну еще бы. Хат заморгала. Восемь сотен…
– Пошлина? – переспросила она.
Полисмен скучающе кивнул.
– Вы не жительница планеты. Все финансовые сделки между резидентами и нерезидентами планеты облагаются пошлиной.
– А!
Она запустила руку в потайной карман, извлекла оттуда свою личную карточку и вставила ее в сканер, закрепленный на столике. Наступила короткая пауза, а затем экран дежурного пискнул и начал шумную распечатку.
– Вам придется секунду подождать квитанции, – сказал он. – Когда вы ее получите, пройдите, пожалуйста, по коридору к первой двери налево. Вашу кузину приведут к вам туда.
– Спасибо, – промямлила Хат.
Когда распечатка была закончена, она с отрывистым кивком приняла ее и отправилась ждать, чтобы к ней вывели Изу.
«Арест второго уровня» подразумевал введение успокоительного. Состав использованного средства, длительность воздействия, известные побочные эффекты и химические антидоты были приведены в нижней части квитанции, которая заняла две страницы. Хат нахмурила брови. Средство действовало порядка четырех часов. Изу арестовали три с половиной часа назад. На карточке не оставалось денег, чтобы нанять машину на поездку через весь порт, а перспектива затаскивать в трамвай Изу, находящуюся в полубессознательном состоянии… мягко говоря, не улыбалась.
Она едва успела начать тревожиться, когда дверь комнаты ожидания открылась, впустив портовую полицейскую в полной форме, рядом с которой послушно шла худая женщина в заляпанном кровью комбинезоне и с весьма зрелищно разбитым лицом.
– Хателейн Гобелин? – спросила полицейская.
– Это я.
Хат вышла вперед, пристально глядя Изе в лицо. Иза смотрела на нее синими глазами, безмятежными и пустыми.
– Еще минут сорок она будет тихая, – сказала полицейская. – На вашем месте я бы заперла ее уже через тридцать. Нет смысла чересчур приближаться к грани.
– Ясно, – ответила Хат и даже кивнула полицейской, стараясь выглядеть приветливо. – Спасибо вам.
– Ха! – Полицейская покачала головой. – Не давайте ей встрять в неприятности, космолетчик. Вы меня поняли? Когда Чад Перкин пытался надеть на нее наручники, она отправила его в больницу: разбита коленная чашечка, сломан нос, трещины в ребрах. Если вы в порту хоть раз нанесли увечье полисмену, то потом вам надо оставаться законопослушным гражданином, потому что во второй раз никаких «может быть» не будет.
Хат судорожно сглотнула:
– Я не…
– Не поняли? – Полицейская довольно грубо ткнула ее в грудь пальцем. – Если эта ваша подружка ввяжется в новую драку и на место прибудет полиция, то в живых она вряд ли останется. Теперь понятно, летунья?
