– Молодец, хвалю, – сквозь губу цедит вожак. – Завтра сталкера поймаешь – быть тебе командиром пятерки. Всем до вечерней переклички отдыхать. Помощнику твоему банку консервов и сто грамм водочки плесните. У нас все по-честному.
Махнул рукой.
– Ты справедлив, Йога! – наши конвойные хором грянули.
Царек помойки довольно ухмыльнулся. Я заржал в голос. Глянул он на меня неласково.
– Если завтра артефакта не добудешь, плетей отведаешь. Весельчак нашелся.
Опять рукой махнул. Опять клич раздался, только меня это уже не позабавило. Четыре года назад один очень дорогой психоаналитик посоветовал мне радикально изменить среду обитания. Кажется, мне это, наконец, удалось.
Аспирант
Посмотрел я на себя в зеркало – ничем не примечательная личность. Только взгляд жестковат. Исправим. Надел очки: оправа стальная, стеклышки простые – без диоптрий. Значительно лучше. Стилет в рукаве ветровки не виден и образа не портит. Подхватил рюкзачок на плечо с самым необходимым минимумом, и из своего номера вышел.
– Здравствуйте, герр Константинов, – поздоровался со мной портье пансионата.
А чего бы ему и не поздороваться с постоянным клиентом? Я за четыре последних года месяцев восемь здесь прожил. Они мой номер, последний по коридору, всегда до последнего момента держат. А то приеду, а домик занят. Непорядок. Клиентов надо беречь, австрийцы это знают. Да и репутация у меня хорошая. Пьяным меня никто не видел, девок я в пансионат не таскаю, с полицией и службой иммиграции неприятностей нет. Пока. Через год у меня виза кончается, придется тратиться на продление. Или сочетаться законным браком с длинноносой и полногрудой австриячкой и стать гражданином Европы. Только что-то не хочется. Не нагулялся еще. А для веселья у меня через квартал квартира есть четырехкомнатная. Можно было бы и пансионат выкупить у хозяев, но зачем мне эта морока? Хлопотно это, да и не к чему.
Вышел на улицу, хороша Вена в апреле. Запах кофе и яблочного пирога с первой зеленью сливается, и есть хочется прямо невероятно. Куда пойти тихому-претихому аспиранту-историку? Я в квартале от ратуши. До метро «Ратхаус» четыреста метров. Можно идти в первый округ, в центр к собору святого Стефана. Или на старую римскую площадь, здесь тоже рядом. Для меня кофе вприглядку на камни, по которым римские легионеры ходили, сразу становится в два раза вкуснее. На Ам Хофф!
Иду, девушки сквозь меня смотрят. Сам так оделся – неприметно. «Тень» – так меня иногда называют. Чаще иначе. Только вышел я на римские просторы, здесь военный лагерь был в старину, как неладное ощутил. Сделать ничего не успел, просто смотрел, словно в замедленной съемке. Вена – город здорового образа жизни. На каждой улице дорожка для велосипедистов. И метрах в семи от меня, прямо на изображении велосипеда в круге, сидел убежавший от мамаши человеческий детеныш. А на него летел со скоростью ветра спортсмен-велосипедист. Их легко узнать по каске и щиткам защитным.
Деваться ему было некуда. Слева – дорога с машинами, а справа – я и ограждение. На нас он и повернул. Выкинуло его будто из катапульты.
Стою, смотрю замедленное кино. Формат 3Д – все в объеме. Колесо мнется, и спицы летят, кувыркаясь, парит в воздухе мобильник, а прямо на меня летит тело в каске. Бац! Мы встретились и стали едины. Инерция увлекла к стене дома и меня. Шлеп! Клац! Это зубы. Проверил языком – все на месте. Уже хорошо. А кровь откуда? Из спортсмена. Я хочу целый день в полиции провести? «Это вряд ли» – сказали заиньки. Они, правда, не так выразились, но смысл точен.
И мы исчезли. Сразу и навсегда. Поэтому чаще меня зовут Призраком.
Среди необходимых мелочей у меня в рюкзаке лежала универсальная магнитная карточка муниципального работника. Купил у мусорщика в метро, полезная вещь. Здесь двадцать входов в древние катакомбы и больше сотни в современные. В метро, ливневую канализацию, в тоннели связистов. Сделал шаг в сторону, и нет тебя. Улица за железной дверью осталась, а мы стоим в полумраке подземелья. Хрустнул я ХИСом, свет розовый появился. Сразу стало веселей. Кто не носит в рюкзаке аптечку, набор инструментов, пачку химических источников света и тротиловую шашку – тот лох и ленивец. Будем спортсмена осматривать. Что у нас здесь?
Открытия сразу косяком пошли, как треска в путину. Сначала я волосы нашел на голове, длинные и шелковистые, а потом грудь маленькую, но упругую, спрятанную под топиком спортивным. А вот и колено, в кровь разбитое. Укол ставлю. Штанину распорол, все сходу клеем заливаю. У меня навыки небольшие, но есть. Личное достижение в Африке ставил. Два часа пулеметчика с простреленной грудью до госпиталя тащил. «Открытый пневмоторакс» по науке такая дырка называется. И зажимы быстро подаю на операциях. Мы, историки, – вообще народ шустрый. Особенно те, кто клады любит искать. Я люблю.
Девчонка глаза открыла, я ее сразу поцеловал. Это успокаивает. Через минуту, чувствую, накал страсти возрастает. С меня уже куртку снимают. Только ампула подействовала, и пациентка глазки закрыла и засопела в две дырочки. Ладно, малыш, майне кляйне, у нас вся жизнь впереди. Завернул спящую девицу в куртку – не зря ведь снимали. Прибрал за собой мусор. Поднял на руки подарочек и вперед пошел. При нужде можно весь город насквозь под землей пройти, а мне до моего дома, до родного подвала здесь, всего километр с хвостиком. За полчаса, не торопясь, с перерывами, и добрались. На грузовом лифте прямо из прачечной на свой этаж поднялись, поворот, десять шагов, и мы за надежной табличкой. Просьба не беспокоить. Здесь это серьезно. Европа, однако.
Раздел находку нежданную, протер влажными салфетками и в кровать уложил. Рядом колье ее на тумбочку пристроил. Ничего в камнях не понимаю – не моя тема. Да и не интересно. Две тысячи лет рубин считался драгоценным камнем, а потом научились его делать в промышленных масштабах, и кончилась его драгоценность. Скоро так и с остальными камнями будет, зачем на них время тратить? Правда, сверкают красиво. Я рядом хим. элемент положил. Для подсветки. Он еще часов десять гореть будет. Пойду в душ, под землей тяжести носить на руках – дело непростое.
Только вышел, звук раздался. Вагнер, «Полет валькирий». Значит, срочная почта пришла. Вывел я данные на дисплей и бодро высказался. Нет, ну почему все так нечестно в этом мире! Отдайте, это мое!
Стоял на весь экран, хищно целясь вдаль своим стволом, немецкий танк. Единственная во всем рейхе «Пантера», выкрашенная в черный цвет. Я ее второй год под Гданьском ищу. До свиданья, майор бронетанковых войск Гуго фон Шварценберген, дракон на колесах, кто-то другой приберет твой золотой знак нагрудный «За двести танковых атак» и станет владельцем единственного в мире раритета. Четыре года жизни и три полевых сезона коту под хвост. Кому там повезло? Текст-то есть? Раскрываем.
