– С чего ты взял?
– Ну, у Чингиза всегда самые красивые девушки.
Невольно улыбнулась в ответ и покачала головой:
– Я… лишь в гостях.
– Здорово! Значит у меня тоже есть шанс.
И не сразу поймёшь, шутит или всерьёз… Смелый. Неужели его не успели предупредить насчёт меня? Ну и хорошо. Хоть какое-то разнообразие в суровых буднях.
– Ты тоже в гостях?
– Не совсем… – замялся Грэй, – скорее я здесь работаю.
Ага, вероятно, один из программеров Чингиза.
– Нравится? – кивнула на «Сердца и моторы».
– Это ж классика, – снова расплылся он. Улыбка была приятная. И лицо – располагающее к откровенности. В каждой хорошей кампании бывают такие – не очень серьёзные, но здорово скрашивающие жизнь окружающим. Вечные юноши, которые не хотят взрослеть.
Господи, как давно я не жила нормальной жизнью…
Скользнула взглядом вдоль стеллажей. Пёстрая подборка. Вверху книги по математике, физике, химии. Ниже – художественная литература. Много фантастики. Почти полностью – старая серия «Звёздный лабиринт».
Я взяла одну – «Господин космоса». Тоже классика. Полёты к звёздам, поединки с утончёнными злодеями, великое будущее человечества… Мне было лет десять, когда я впервые прочитала. Словно в другой жизни… Да, мы мечтали о будущем. Но однажды будущее само рухнуло на нас. И совсем не такое, как в книгах.
– Как ты думаешь, где он сейчас?…
– Кто? – не понял Грэй.
– Автор.
– Бог его знает, – пожал плечами. – Да и потом, книги обычно интереснее тех, кто их пишет…
Может, это и верно. Иногда мы слишком много хотим от людей. Особенно от писателей. А они – такие же, как все. И ничего не могут изменить в этом мире. Разве что добавить в мир чуточку ярких красок…
– Наверное, он всё-таки погиб… – вздохнула я. – Был бы жив, мы бы о нём услышали.
– Ты так считаешь? – В голосе – что-то вроде насмешки.
Я удивлённо подняла глаза. Нет. Показалось. Ничего не разобрать за внимательным прищуром.
– Сеть слухами живёт… – уточнила я. – А он – не из тех, кому нечего сказать.
– Может быть… – согласился Грэй. – А тебе действительно нравятся его вещи?
– Не знаю… Давно не заглядывала. Слишком давно…
– Понимаю, – серьёзно кивнул он. – Это книги из прошлого.
– Наверное…
Вон ту, в пёстрой обложке, я так и не успела дочитать…
В общаге не было электричества. Ещё с начала бомбёжек.
Мы сидели вокруг самодельного светильника и жевали хлеб с водой. Светильник был заполнен дрянной солярой и безбожно чадил. В тусклых отблесках пламени буквы сливались в серую массу. Но я не откладывала книгу. Просто чтобы не думать о еде. Положенную по карточкам тушёнку мы прикончили ещё вчера.
– Испортишь глаза, Таня, – сказал Женька и захлопнул книгу. Пододвинул мне треть от своей горбушки.
– Не надо…
– Надо. – Он добавил к хлебу кусочек сахара. Оглянулся на ребят и вдруг предложил: – А давайте махнём в Питер!
Я потянулась к пёстрой обложке и одёрнула руку.
Нет.
– Чужие истории пусть останутся чужими, – кашлянул Грэй, – отдельными от воспоминаний…
Я повернулась и с иронией глянула в его зрачки. Странный мне попался программер… Не по годам развитой мальчик.
Грэй поскрёб щетинистый подбородок:
– Слушай, а ты ведь не представилась!
– Татьяна.
– Хорошее имя. Пива хочешь? – Он кивнул на пару банок, дожидавшихся на журнальном столике. Фирменный напиток сетевиков.
– Не-а, не люблю пиво.
– Правильно. Я его тоже ненавижу. И если где найду – уничтожаю! – Он схватил банку и осушил её в один глоток. – Потом таким же бодрым тоном сказал: – Раз ты пива не пьёшь, переходим к следующему этапу.
Часть стены в дальнем конце комнаты отъехала в сторону. В проходе стояли Чингиз и Иван.
Ну и наивная же я дура…
На лице Грэя ещё бродила тень улыбки. Но во взгляде читалось уже вполне профессиональное внимание:
– А сейчас, Таня, исследование мозговой активности и ещё пара анализов.
– Всё понятно. Кроме одного. Почему тебя называют Пьяный Стрелок?
– Кто? Эти? – Он обернулся и выразительно погрозил кулаком. – Не обращай внимания, милая. Ограниченные люди с убогой фантазией и плоским юмором. Я тебе как специалист говорю…
С детства не люблю врачей. Чтобы брать на себя ответственность за чужую жизнь, мало одного умения. Надо обладать изрядным запасом здорового цинизма. Это – почти неизбежное зло профессии. А уж ковыряться в чужих мозгах – вообще работа для людей отпетых.
Всё необходимое уже дожидалось в комнате, примыкавшей к библиотеке (вероятно, это был кабинет Чингиза). Меня уложили на кожаный диван, а на голову нахлобучили нечто вроде мягкого капюшона, провод от которого тянулся к ноутбуку Грэя. Доктор коснулся клавиатуры, и «капюшон» упруго, словно живой, вздрогнул и очень плотно облёг мою голову. Так, что только лицо оставалось открытым. Кажется, в средневековой Испании было похожее орудие пытки – голову узника медленно сдавливали особыми обручами. На мгновение мне померещилось, что чёртов «Айболит» аналогичным образом хочет вызвать меня на откровенность.
– Не давит? – заботливо поинтересовался доктор, клацнул «мышкой», и «капюшон» заметно ослабил хватку.
– Нормально, – пробормотала я. И ощутила холодное металлическое прикосновение на висках и затылке. Почему-то вспомнила белозубую улыбку Алана. Грэй сейчас не улыбался, но его доброжелательность начинала меня раздражать и казалась преддверием чего-то гораздо худшего. Чингиз и Иван оставались в кабинете, правда, разместились так, что я не могла их видеть. Это тоже слегка нервировало.
– Сейчас, Таня, я буду задавать разные вопросы. Некоторые могут показаться тебе нелепыми. Некоторые будут вообще возмутительными. Тебе надо искренне отвечать на всё. Быть искренней в твоих интересах, Таня.
– Валяй. Задавай.
Для начала он поинтересовался моим именем, отчеством, фамилией и возрастом. Пока я терпеливо отвечала, «Айболит» внимательно посматривал то на экран ноутбука, то на меня.
Дальше пошло круче: какое моё любимое мороженое и какой сейчас год на дворе. Он спрашивал про цвет неба и про мою любимую марку губной помады. Какую последнюю книжку я прочитала и в каком году генерал Гусаков объявил себя президентом. С неподдельным любопытством поинтересовался:
– А сколько звёзд на небе?
– Попробуй сам сосчитать, – буркнула я. Взглянув на экран ноутбука, Грэй чему-то радостно прищурился.
