– Начнем же!
И они начали, старательно выговаривая непривычные слова, складывающиеся в понятную фразу.
«Нет, – подумал Вишена о книге. – Это не мертвая речь. Слова умирают, ложась на бумагу, но они в любой момент могут ожить на устах Знающего».
– Взываем к Небу Иллурии, мы, Проникающие-в-руины! Сила руки и сила духа вольются в извечный поток жизни, и ранее умершее воскреснет, и оживет камень, и воздвигнется разрушенное, потому что так велим мы! Хойла!
Земля дрогнула, едва они договорили. Порыв ветра заставил затрепетать разноцветные плащи, а страницы книги зашуршать. Над руинами Гриффинора вставало зыбкое марево, наподобие того, что пляшет над полями в жаркий летний день, и слышался далекий ровный гул.
Широко распахнутые глаза пытались не упустить ничего.
Почва под ногами дрожала непрерывно. А из-под земли, словно стебли ржи, вырастали призрачные стены, темнея на глазах, вставали угловатые башни, возносясь под самые небеса.
Наконец стены сомкнулись и отвердели, башни застыли и над ними затрепетали серые флаги. Ворота заняли место в арке, земля перестала дрожать, а потом чей-то низкий и глухой голос, доносящийся, казалось, из самых недр, из-под корней гор, тяжко выдохнул:
– Х-О-Й-Л-А!
Тотчас утих ветер. Перед кондотьерами высился замок, стены его были серого цвета.
– Ничейный, – прошептал Славута у самого уха Пожарского. – Никогда доселе не видел.
Первый Гном взялся за топор и негромко сказал:
– Все, кто носит цвета Подземного Народа – за мной.
И направился к воротам. За ним подались остальные гномы, Боромир и Купава с мечами в руках, Гонта и Озарич, дат Эспен и песиголовцы во главе с Анчей, кроме одного, носящего желто-синий кушак и прилетевшего с кондотьерами прибрежников.
Ворота растаяли, когда до них оставалось несколько шагов. Гномы подняли отточенные секиры, но на них никто не напал. Казалось, воины в коричневом растерялись.
Осторожно, готовые в любой момент отбить удар, они вошли в замок.
Вишена затаил дыхание. Стало так тихо, что явственно слышалось дыхание грифонов, отдыхающих в сотне шагов от замка.
И тут стены замка медленно, словно нехотя, окрасились в коричневый цвет, а флаги над башнями из серых стали рыжими, с гербом-молотком. Наблюдавшие радостно зароптали.
Вскоре гномы вернулись.
– Замок был пуст, – озадаченно сказал один из них. – Мне никогда не доводилось брать ничейные замки, но предания гласят, что их должны защищать воины в сером, которые, умирая, исчезают без следа.
– Я когда-то брал серые замки, – сказал вдруг один из эльфов. – Это было очень давно, и все обстояло именно так, как ты говоришь. Но я никогда не брал замки поднятые из руин.
– Так или иначе, – торжественно провозгласил Первый Гном, – Гриффинор возвращен Подземному Народу! Разнесите же эту весть по всей Иллурии!
Вишена глянул на Таруса: тот рассеянно улыбался. Странно. Пожарский был уверен, что чародей уже уткнулся в заветную книгу.
Тогда он поглядел на эльфов, но книги не было и у них. Они оживленно переговаривались.
– Эй, чародей, – вполголоса спросил Вишена. – А книга-то где? Там, поди, много интересного есть!
Тарус обернулся к Вишене с таким выражением лица, словно не мог вспомнить с кем говорит. Мысли его были явно далеко отсюда. И это в такой миг!
– Книга? – переспросил он. – Вот она, – и чародей указал куда-то под ноги.
Вишена поглядел. На камнях лежала небольшая кучка грязно-желтого праха.
– Рассыпалась? – спросил сокрушенно Вишена. – Эх-ма! Упустил, что ли?
– Нет, – сказал Тарус. – Наверное, она сделала все, что могла и стала нам не нужна.
Подошел Йэльм с картой Оракула. Тарус сразу оживился.
– Ну, ярл? Никак, новости?
– Хей-я! – радостно сказал дат. – Теперь ясно в какой руине меч-Ледяное Жало! Видишь?
Вишена тоже глянул. На карте рдела светящаяся точка – в лесу, в самом сердце Танкара.
– Гм! – промычал Тарус. – Отринутый Склеп. Неблизко, но могло быть и дальше.
Гномы скрылись в Гриффиноре, кое-кто из прилетевших уже брел к крылатым, собираясь отлетать. К Вишене подошел Сириан.
– Я уже улетаю. Ты куда отсюда, Вишена? – спросил он дружелюбно.
Пожарский поглядел на чародея и уверенно сказал:
– В Танкар.
– Ладно. Когда пегас станет тебе не нужен, скажи ему «Джа!», и он вернется в Мартос. До встречи.
Сириан повернулся, собираясь уходить.
– Э! – окликнул его Вишена. – Погоди! Ты же говорил, что он натаскан летать за твоим пегасом. Как я его в небо подниму?
Сириан пожал плечами:
– Скажешь ему «Ту-у!», он и взлетит. А потом поводьями… Чтоб приземлиться командуй «Ко-о!» Да не волнуйся, он послушный. Удачи в поиске!
– Спасибо, – пробормотал Вишена.
Рядом возник Славута.
– Эй, Пожарский! Пошли. Тарус сказал, что нас ждет Танкар.
– Ждет, – вздохнул Вишена. – И я даже знаю зачем ждет.
Оглянувшись на поднятый из развалин Гриффинор, Вишена зашагал к своему пегасу, твердя в уме команду взлета.
МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-32С ВНЕПЛАНОВЫЙ ОТЧЕТ КАТЕГОРИИ «ГРОМ», ЬЬЬ
При участии корреспондента Тарус/Т задействована программа стейтор-регенерации с элементами коррекции естественного хронополя. Согласно инструкции 001-бис, подраздел 2–1, произведена встречная коррекция с целью уничтожения документации.
Корреспондент Саят/С в отношении объекта активности не проявляет.
Конец отчета.
Обратный перелет через горы дался Вишене легче, чем можно было ожидать. Пегас и вправду оказался смирным, повода и команд слушался, а в остальном на седока обращал не больше внимания, чем сом где-нибудь в омуте под корягой на крик петуха в селении. Навстречу то и дело попадались караваны грифонов с поклажей – летели обживать обновленный Гриффинор.
Снижались уже в темноте, ориентируясь по кострам у Хамара. Гномы все-таки устроили оставшимся кондотьерам угощение, под навесом слышались песни и смех. Вишена предвкушал обильный ужин, но пегаса торопить не смел. Мало ли что, может они и брыкаться умеют… Неровен час, слетишь, до земли саженей двести, костей точно не соберешь. Лучше уж потерпеть.
Зато потом он вознаградил себя сполна: и за долгие часы у Гриффинора, и вообще за последние недели скитаний по Иллурии. Эту ночь решено было отдыхать и предаваться веселью, толковать думали днем, как отоспятся все.
Похрапывал люд долго, солнце давно встало когда зашевелились под навесом первые очнувшиеся. Гномы снова хлопотали у костров; наверное хотели отблагодарить пришельцев за восстановленный замок, ибо здешние кондотьеры до такого даже додуматься не сумели.
