— Нет, нет, только не это… Неужели они ничему не научатся?
И все исчезло.
Граймс сидел на вершине холма и наблюдал за работой Клариссы.
Закутанная в грубую, кое-как выделанную шкуру неизвестного волкообразного зверя, она казалась настоящей пещерной женщиной.
Наверное, так выглядел ее предок в этом самом мире. Граймс в потрепанных кальсонах походил на Робинзона в варианте космической эры — собственно, таковым он и являлся. Его скафандр вместе с остальными хранился в пещере до тех пор, пока не понадобится (если когда-нибудь это произойдет). Прочие члены команды щеголяли в остатках униформы. Двадцать мужчин и тринадцать женщин. Все они оказались здесь — на Кинсолвинге, как предположил Граймс.
В нескольких милях отсюда расположились Дрютхен и фон Дондерберг со своими людьми. Они по-прежнему были настроены враждебно, а в их «племени» оказалось только пять женщин, причем две из них уже вышли из детородного возраста. Оружие у мятежников оставалось, но, как и команда «Поиска», они экономили боеприпасы и аккумуляторы. Тем не менее, три ночи назад они сумели подойти к лагерю Граймса достаточно близко, чтобы выпустить из катапульты пару камней, которые упали у входа самой большой пещеры. Затем Далзелл с ребятами заставили их уносить ноги.
Итак, будем считать, что все они оказались на Кинсолвинге.
Причем за тысячи лет до того, как эту планетку открыл коммодор Кинсолвинг. За сотни лет до таинственных доисторических художников, чьи рисунки украсили стены пещер (возможно, как раз предки этих художников сидели сейчас рядом с ним). Местность была незнакомой. Правда, к тому времени, когда человечество достигнет границ Галактики, старые горы разрушатся, на месте равнин будут плескаться моря, а из складок планетарной коры вырастут новые горы.
Но ощущение странности, знакомое Граймсу по предыдущему (или весьма-отдаленно-будущему) визигу на эту планету, никуда не исчезло. На Кинсолвинге может случиться все, что угодно… и, скорее всего, случится.
Может быть, у Аутсайдера есть что-то вроде псионического поля? И из-за этого поля он занял свое место в пространстве и времени? Кем — или чем — были создатели Аутсайдера? Благодетелями? Миссионерами? Существами, чья эволюция пошла иным путем, чем у человечества и других разумных рас Галактики?
«А мы — потомки приматов-убийц, дети Каина… — размышлял Граймс — Почему нашими предками не оказались травоядные? Может быть, нам бы не пришлось убивать ради пищи и защиты от других хищников. Может быть, раньше бы появились мирные инструменты, а не оружие. Конечно, борьба — это основа естественного отбора. Но… это могла быть борьба с силами природы, а не с живыми существами, прямо или косвенно. Разве не назвал какой-то этолог человека „голой обезьяной“?
«Они забросили нас к самому началу времен, — думал он, глядя на сидящую на корточках Клариссу, которая неутомимо рисовала куском мела на ровном синевато-сером камне. — Мы не прошли тест. Сначала бой между кораблями — интересно, что с ними случилось — потом драка прямо в этом священном месте. Похоже, Калвер и его команда очень хорошо себя вели, раз их признали достойными. Наша идиотская драчливость — просто рудимент, а Калвер принадлежит к новой породе людей…»
— Может, хватит витать в облаках? — одернула его Соня.
— Я и не витаю. Я думаю. Я все стараюсь понять, в чем дело.
— Лучше бы ты постарался получше вспомнить свой бесценный корабль. Кларисса ни черта не понимает в инженерном деле. Мы должны помогать ей всем, чем возможно, чтобы у нее получилось…
— Чтобы у нее получилось…
— Джон, — напряжение, в котором она жила последнее время, наконец прорвалось. — Я не создана быть пещерной женщиной. Я привыкла менять одежду, а не ходить неделями в вонючих тряпках. Я привыкла мыться в теплой воде, а не в ручье только что с ледника; есть нормально приготовленную пищу, а не жирное мясо, которое снаружи обуглилось, а внутри сырое… Может, я чересчур испорчена цивилизацией — но это не мой мир.
Она вздохнула.
— Наша единственная надежда — шаманский дар этой ведьмочки, которая уже откушала местных грибов и получила отравление вместо галлюциногенного эффекта, — она горько рассмеялась. — Допустим, ее предок-художник мог вызывать зверей. Мы убедились, что она на такое тоже способна. Но хватит ли ей таланта, чтобы справиться с такой сложной конструкцией, как космический корабль?
— Справилась же она с такой сложной конструкцией, как человек, — возразил Граймс. — А Кларисса такой же анатом, как инженер.
— Коммодор, Клариссе опять нужна ваша помощь, — позвал Мэйхью.
Граймс поднялся на ноги. Прежде чем спуститься к художнице, он с высоты окинул взглядом свое маленькое королевство. На севере — острые, заснеженные пики, заросшие у подножия густым темным лесом. На юге — море. На востоке и западе простирались холмистые равнины, их покрывал ковер жесткой желтоватой травы, то там, то здесь прорванный скальными выходами. Над одним из дальних холмов курился дымок костра в лагере Дрютхена.
— Коммодор, — снова позвал Мэйхью.
— А, да, уже иду.
Он прошел по каменистому гребню к сланцевому выступу, где вокруг Клариссы уже собрались Вильямс, Дэвис, Хендриксон и Карнаби. «Дальний поиск» на ее картине становился узнаваемым — но не более того. Сколько уже было попыток? Граймс потерял счет. Предыдущие рисунки были безжалостно смыты внезапными дождями или стерты в припадке яростного отчаяния самой художницей. И лишь однажды ему показалось, что в воздухе на микросекунду возник силуэт корабля — почти невидимый, как призрак.
Граймс оглядел своих офицеров, командиров корабельных частей. Их лица застыли от запредельного напряжения. Вильямс — бессменный старпом «Поиска» — должно быть, перечислял в уме каждую заклепку, каждый шов на корпусе. Дэвис рисовал в воображении двигатели, Хендриксон — свои орудия, Карнаби — навигационные приборы.
Но…
Но никто из них — внезапно осознал Граймс — не представлял себе корабль единым целым, как слаженно работающий организм.
— Готова? — спросил он Клариссу.
— Готова, — ответила она устало и безучастно.
И Граймс начал вспоминать. Он вызвал в памяти первую реконструкцию «Дальнего поиска» — все усилия, затраченные на ремонт старого оборудования и установку нового. Он вспомнил экспедицию на Галактический «запад».
Вспомнил, как они высаживались на Фарне, Гроллоре, Мелиссе и Стри, как открыли систему из антиматерии. Вспомнил и то удивительное путешествие, в котором они с Соней, изучая феномены Приграничья, открыли, что по-настоящему близки друг другу…
