не дойду я до уличной двери.
Торопливые постукивания когтей по полу я услышать из-за звукоизолирующей ширмы не мог. Но я их услышал. Они прозвучали в моём сердце.
В следующий момент занавеска ширмы отъехала в сторону и в проёме показалась огромная башка белого демонического волка. Улыбающаяся во все свои клыки!
— Умка! — прошептал я, совершенно счастливый от встречи.
— Час от часу не легче! — проворчал Валентин Демьянович. И уточнил: — Это духовный зверь?
— Ага! — радостно ответил я.
А Умка уже вошёл в мой закуток и сунул голову мне под ласку. Одновременно метеля хвостом так, что доктору пришлось спасать с прикроватного столика посуду.
Мне стало жалка Валентина Демьяновича. Он оказался заперт — загнан волком вглубь закутка, который сразу стал очень тесным.
Надо было бы помочь доктору, но я не мог оторваться от своего духовного зверя. И судя по тому, что Шилань до сих пор не появился, Мо Сянь сейчас тоже обнимался со своим демоническим волком.
— Как он тут оказался? — спросил Валентин Демьянович.
И Умка посмотрел на него, демонстрируя в улыбке зубы.
— Почувствовал, что я в опасности и прибежал. Аж из Барнаула! — с гордостью за своего волка ответил я.
— Ничего себе! — удивился Валентин Демьянович. — И что теперь будешь с ним делать?
Мне не хотелось отвечать на этот вопрос. Потому что не хотелось расставаться с Умкой ни на минуту. Я оказывается успел очень сильно соскучится по своему питомцу. Как и он по мне.
А ведь у меня сейчас даже своей комнаты в общежитии нет! И я действительно не знал, что с ним делать. И потому просто наглаживал, повторяя:
— Умка, паршивец мой хороший! Пацанчик блохастый!
А Умка знай себе улыбался и махал хвостом.
И тут в мой закуток по-хозяйски зашёл Шаман и сразу же запрыгнул на кровать. А потом пошёл прямо по мне к тому месту, где он постоянно спал. Туда, где сейчас лежала Умкина голова.
Шаман остановился, поставив передние лапы мне на ногу, и, вздыбив шерсть, молча уставился на волка.
А Умка сел с охреневшим видом и посмотрел на меня, мол, хозяин, что за беспредел?
— Знакомьтесь, — сказал я. — Умка, это Шаман. Шаман, это Умка. Он мой духовный зверь. Живите дружно, не ссорьтесь!
В ответ раздалось утробное рычание Шамана.
Умка от неожиданности немного отодвинул голову, и Шаман тут же шагнул в сторону волка. Поднятая на холке шерсть здорово добавляла объёма рыжему разбойнику. А наглость котяры, который раз в десять был меньше Умки, заставляла Умку коситься на кота.
Но когда Шаман сделал ещё шаг, Умка тоже предупреждающе зарычал. Хотя в его голосе слышалась не агрессия, а скорее удивление.
Кот сделал третий шаг. И у меня перед глазами встала картина, как котяра вышел из приёмной, и как его добыча волочилась за ним.
Понятно, что Умка Шаману не по зубам, но ведь глаза выцарапать может!
А потому я положил руку на спину коту.
Он, словно только этого и ждал — тут же лёг и замурчал. Причём, лёг так, чтобы половиной тела лежать на мне. Сложил на меня лапки, типа, это его законное место, да и весь я принадлежу ему.
— Аррр? — спросил у меня демонический волк.
Я положил руку и ему на голову.
— Умка, — объяснил я волку. — Шаман спас меня и моих товарищей от высокоуровневой демонической змеюки и от демонических слизней с пустоши. Я ему жизнью обязан.
— Аррр… — задумчиво прорычал волк и вдруг разулыбался Шаману во все свои клыки. Ну и естественно, заметелил хвостом.
Кот слегка приподнялся вместе со своей шерстью — в том смысле, что она снова встала дыбом, и предупреждающе зарычал.
Но Умка, не обращая на него внимания, положил голову на вторую мою ногу.
Кошачье утробное рычание усилилось.
И тут в мой закуток вбежал Шилань.
— Ещё один демонический волк! — воскликнул Валентин Демьянович, который всё ещё стоял в углу и с опаской наблюдал за Умкой и Шаманом, готовый если что, вмешаться. Ну или бежать поскорее…
— Это однопомётник Умки и духовный зверь Мо Сяня, — поспешил я объяснить.
Второй демонический волк в корне изменил расстановку сил, и Шаман перестал рычать, а с самым невинным видом свернулся клубком, повернувшись к Умке задницей, и затарахтел.
Но когда я поднял с кота руку, чтобы погладить Шилань, кот недовольно потянулся за рукой, мол, давай, не отвлекайся, гладь меня, гладь!
Гладить одновременно троих питомцев было невозможно. Пришлось сказать:
— Прости, Шаман! Я соскучился по волчатам. Поздороваюсь с ними.
И погладил подставленную голову серого волка.
Шаману это не понравилось, и он ударил меня лапой, хорошо ещё, что когти не выпустил.
А волки на это действие резко приблизились ко мне. Или к Шаману, не знаю.
— Так! — подал голос Валентин Демьянович. — Всё это хорошо, но так не пойдёт! Если с котом я ещё могу смирится — он маленький и милый, то два волка в больничной палате — это уже перебор!
Умка и Шилань посмотрели на доктора, потом на меня. А потом на Шамана, который разлёгся на обе мои ноги — занял, так сказать, место.
Мне совершенно не хотелось, чтобы волки уходили. Поэтому я сказал:
— Если бы Умка или Шилань были сегодня ночью тут, меня не отравили бы.
Валентин Демьянович задумался. Потом кивнул, и аккуратно, по стеночке, переступая через белый и серый хвосты, вышел из моего закутка, оставив меня наедине с моими питомцами.
Кот, конечно, не совсем питомец. Он не был моим духовным зверем. Он гулял сам по себе. Но как-то из всех людей в академии предпочитал меня. Даже не Василя, несмотря на то что тот мог с ним разговаривать, а именно меня.
Заглянул Мо Сянь и позвал волков:
— Шилань, Умка, пойдёмте, я вас покормлю.
Шилань поднялся и направился к китайцу. А Умка заметался — идти или остаться.
Волки бежали из самого Барнаула — быстро и долго. И вряд ли делали остановки, чтобы поохотиться. Поэтому они скорее всего очень голодны.
— Иди, Умка, меня Шаман будет охранять, — сказал я белому волку.
Умка ткнул носом в спину Шамана, типа, пост сдал. И вышел вслед за Шиланем.
Кот никак не отреагировал на действия Умки. Словно крепко спал и ничего не слышал. Но едва волки скрылись за ширмой, приподнял голову и посмотрел им вслед.
Я погладил котяру и задумался. То, что волки теперь тут, меня радовало. Сразу же станет меньше уродов, которые хотят со мной подраться. И это
