ударом кулака сломать огромный камень. При семи слоях выдержит, если на него уронят гору. При десяти слоях…»
— Понял, понял! — остановил я кота. — Сколько всего может быть лепестков?
«Столько, сколько ты сможешь раскрыть и сколько сможешь выдержать, — невозмутимо ответил кот. — И чем больше, тем лучше!»
— Это я уже понял, — ответил я. — Но как мне их раскрывать?
«Название раскрытие души не случайно! — ответил кот. — Слово душа тут ключевое. Тебе нужно укрепить душу. Выстроить основание души, меридианы души, ядро души…»
— Подожди! — остановил я кота. — А духовные кольца…
Кот усмехнулся.
«А ты не дурак! Хоть и совсем котёнок ещё! Не случайно эти кольца носят название духовных! Их полная сила откроется только на седьмой ступени культивации ци — ступени Духа. А пока, находясь на стадии Великого Воина, ты должен раскрыть душу! От того, насколько хорошо ты её раскроешь, будет зависеть, сможешь ли двигаться дальше. Знаешь почему культиваторов уровня Духа так мало?»
— Потому что они не могут раскрыть душу из-за того, что культивируют, используя ядра высокоуровневых демонических животных? — ответил я вопросом на вопрос.
«Верно! — подтвердил кот. — Так что, у тебя есть шанс пройти дальше».
— Отлично! — усмехнулся я, понимая, что приложу все силы к тому, чтобы подняться как можно выше. Иначе я просто не смогу защитить свою семью. — Осталось только понять, как именно раскрывать эти самые лепестки лотоса Будды…
«Так же, как и тело, — ответил кот. — Только тренировать нужно уже душу. Хотя тренировки тела тоже оставлять нельзя, иначе тело ослабнет и не сможет удержать вес лепестков лотоса Будды».
— Ого, — присвистнул я. — Выходит, они тяжёлые?
«Опыт всегда тяжёлый, — со вздохом ответил кот. И добавил: — Кого боги любят, тех испытывают».
Я задумался. Получалось, что мне предстояли новые тренировки. И если я ещё мог предположить, как тренировать тело, то как тренировать душу — понятия не имел. Но ничего, война план покажет!
И я спросил у кота:
— Шаман, подскажешь мне, с чего начать?
Кот фыркнул и ответил:
«Для начала пойди выспись!»
А потом сел и начал вылизываться.
Я его в этот момент чуть не прибил! Я-то хотел тренироваться, но кота словно подменили — убрали высокоуровневого демонического зверя, а вместо него посадили обычного рыжего наглого засранца.
Зато Умка и Шилань оставались прежними. Едва я на них глянул, как они подскочили и ринулись ко мне. И если Шилань просто подставил голову под ласку, то Умка по своему обыкновению облизал мне лицо и поставил лапы мне на плечи.
Пришлось свалить белого паршивца на землю.
Умка не расстроился, а тут же подставил мне своё пузо.
Пришлось гладить. Ведь я и в самом деле в последнее время мало уделял им внимания. Они почти всё время были с Сеней. А ведь Умка мой духовный зверь, а Шилань — духовный зверь Мо Сяня. А с Сеней их роднила только волчья сущность.
И тут я задумался, а какая связь для Умки важнее — то, что он мой духовный зверь или то, что Сеня оборотень? Если вдруг придётся выбирать, то кого мои волки выберут?
Я заметил, что в последнее время Сеня стал сильнее и увереннее в себе. Я видел, что Анастасия по-прежнему нравится ему, но он перестал перед ней заискивать. И это правильно! Так шансов у него больше — женщины любят сильных и уверенных мужчин.
Что касается Данилы…
Я вспомнил, как Марта согласилась на свидание с ним и понял, что Данила крупно ошибся, решив увлечь любимую девушку при помощи шантажа. Вряд ли такая сильная девушка, как Марта, простит ему свою слабость.
Но это всё мои рассуждения, а как оно всё будет на самом деле, кто его знает? Поживём, увидим.
Подумав о друзьях, я поневоле задумался о нашей экспедиции.
Только на этот раз не было отчаяния и душевных метаний. На этот раз мои мысли были спокойными. Всё-таки как не крути, а разговор с котом меня успокоил.
Ведь если речь идёт о закалке души, то, возможно, душевные порывы и проявления душевности будут являться составной частью тренировки.
Но об этом потом. А сейчас об экспедиции.
По словам Варвары Степановны, мы должны найти какой-то редкий артефакт. И наглость преподавателей академии такова, что они спокойно поехали в другую страну.
Ну это ладно, каждый может иметь столько наглости, сколько сможет поднять. И если академии такой финт по силам, то кто я такой, чтобы осуждать её за это.
Меня тут интересовало совсем другое! Аристарх Петрович сказал, что я являюсь ключом, который даст нам возможность заполучить этот артефакт.
Интересно, что он имел ввиду?
За то, что он прав, говорит то, что в команду экспедиции взяли моих друзей. Более того, взяли Яньлинь и Дэшэна, несмотря на то что эта парочка сулила нам большие проблемы.
Опять же стражники… По словам начальника стражи, им приказали охранять нас.
И если сейчас не думать о том, какой смысл вкладывается в слово «охранять», сам факт этих слов говорит о том, что китайская сторона не так проста. И вполне возможно, они о нашей экспедиции знают больше, чем Синявской и адвокату её светлости великой княгини Екатерины Петровны Волковой хотелось бы.
Более того, когда мы, покинув усадьбу кукловода, встретили стражников, они уже к тому времени получили указание охранять нас.
Интересно, они получили этот приказ после того, как мы освободили пленных и убили кукловода, или приказ был отдан раньше и по какой-то причине запоздал?
А если бы не запоздал, сумел бы кукловод пленить Валентина Демьяновича и его медсестричек, включая Шамана? Вот то-то и оно!
Это был существенный вопрос в деле со стражниками. Потому что от этого зависит, можно ли им доверять или лучше поостеречься?
Обдумывая ситуацию, я почёсывал Шилань за ушами, а Умке — пузо. Кот же справлялся сам, вылизывая свою рыжую шкурку.
Едва я осознал, что мысли ушли в сторону, и я наблюдаю за животными, кот поднялся и, гордо задрав хвост, направился в сторону кареты.
Я счёл это знаком и тоже пошёл к карете. В конце концов, кот был прав — мне действительно нужно выспаться.
— Чего так долго? — спросил стражник, всё ещё сидящий у костра.
— Как получилось, — ответил я, ставя ногу на подножку кареты.
И тут мне навстречу из кареты подался Мо Сянь.
От неожиданности я отпрянул. А Шилань с Умкой сразу же закружили вокруг китайца, едва он спрыгнул на землю.
Увидев Мо Сяня, я вспомнил о том,
