возмущения, перекрывшего дорогу от Иркутска в центр империи, собралась огромная толпа желающих вернуться домой. Разлом закрыли, и теперь все они пытались протолкнуться к одному единственному окошку кассы.
— Держи. — Ухмыльнулся я и протянул сотню рублей за двоих.
Полыхнуло портальное окно, и мы переместились в столицу, мать её за ногу. Огромный арочный свод портальной станции поражал своим размахом. Стены заполнены какими-то фресками, на лестницах стоят памятники государственным деятелям. Одним словом, такой размах, что я не сразу понял на телепортационной станции мы или в музее.
— Проходим господа, проходим. Не толпитесь на станции. — Подогнал нас привратник, одежда которого выглядела на порядок дороже чем моя и Вадимовская вместе взятые.
Выйдя на улицу, я удивился ещё больше. Широкие улицы, куда не посмотри красивые здания с обилием кафе, ресторанов, магазинов, парикмахерских и прочего.
Забавно то что мы встретили такой размах даже не в центре Москвы, а в районе Казанского вокзала. Это если мне не изменяет память, северная часть столицы, но здесь чертовски красиво. Увидев, как мы вышли из дверей вокзала, нас тут же облепили таксисты.
— Барин, в центр надо? Недорого. — Выпалил сухощавый парень с оттопыренными ушами.
— Давайте чемоданы, машина за углом уже ждёт. — Скрежещущим голосом сказал таксист с горбатым носом.
— Отстань от господ, они получше тебя холопа знают, что им делать. Может сперва в сауну к куртизанкам? — Заискивающе проблеял третий.
— Нам в гостиницу, да подешевле. — Сказал я и к нам сразу же потеряли интерес.
— Ловко ты их. — Хмыкнул Вадим.
— Очевидно же, что они хотели нажиться. А тут поняли, что денег у нас не густо и пошли искать новых простофиль. Вон старик стоит. Идём к нему.
В сотне метрах от вокзала стоял одинокий старик на развалюхе. Очевидно, что клиентов у него немного. Заметив нас, он тут же выбежал из автомобиля и открыл двери пассажирских сидений, а заодно и багажник.
— Господа, прокачу с ветерком! Всю жизнь в такси работаю, город как свои пять пальцев знаю! Вообще я художник, а в такси так, подрабатываю. Знаете, с людьми очень люблю общаться. Можно сказать работа для души. — Тараторил старик, загружая наши чемоданы в машину. — Так-то у меня бизнес свой, но время от времени выезжаю вот по городу прокатиться, да с новыми людьми познакомиться. — Продолжил он хвастаться.
Я едва сдержал смех. Наш водитель первостатейный лжец, но, с другой стороны, какая разница? Слушай его как радио и делай вид, что веришь каждому слову.
— Уважаемый. А я слышал у вас тут живёт мануфактурщик. Как его зовут то… Прыщов или Плащов? Чёрт, фамилию не вспомню… — Прикинулся я дураком.
— Вы, наверное, про Плющова. Тот ещё слизняк. Здесь его каждая собака знает. Вон в прошлом году лечил братику ногу его лекарствами.
— И как?
— Да как, отрезали по колено. Мелом народ кормит, а деньжищи огромные за это берёт. Шарлатан каких поискать. — Со знанием дела заявил таксист.
— Интересно, где этот шарлатан живёт? Наверное, в крысиной норе какой прячется и боится, что найдут благодарные покупатели?
— Ага, в крысиной. Смотри там. — С обидой огрызнулся таксист. — Эта тварь живёт на Тверской улице, рядом с Большим театром. Там охраны у него через край. Даже реши его все покупатели разом отлупить, только голову сложили б бесполезно, да и всё. Та ещё паскуда. И главное ни чё ж не сделаешь с ним.
— Это печально. — Констатировал я и спросил. — А фабрика его, наверное, тоже в центре располагается?
— Да вы чего? Император батюшка не позволит никому центр Москвы портить. На отшибе стоит. На Нагатинском затоне. У меня ж там брат работал, до ампутации. А как ногу чикнули, так Плющов его и уволил. Сука. — Выругался водитель и замолк.
Обожаю таксистов. Особенно таких. Это концентрат всех сплетен, а также знаний о городе. Теперь я более или менее представляю, где искать эту тварь.
Отвезли нас в гостиницу рядом с Кузнецким мостом. Разумеется, в дорогую. Если поездка не задастся, и мы положим тут головы, то хотя бы последние дни жизни проведём в комфорте. А ещё наша гостиница совершенно «случайно» расположилась по соседству с пятиэтажным домом Плющова.
Вадим, когда узнал, где находится наша цель сразу же решил рвануть туда и поубивать всех к чёртовой матери! Мне стоило огромного труда вразумить его и заставить повременить.
— Вадим, думай головой! В ходе сражения Ярослава может погибнуть. Используешь сильное заклинание? Ярослава умрёт. Нападём, не продумав всё как следует? Ярославе конец. — Сказал я, встряхнув его за ворот шубы.
— И что ты предлагаешь? Сидеть и ждать? — Выпалил он.
— Нет, у меня есть план получше. — Ответил я и приобняв друга потащил его на третий этаж, где находился наш номер с видом на Большой театр.
* * *
Плющов Константин Ярославович.
Москва. Тверская 8.
Плющов обедал. Хотя вряд ли можно назвать обычным обедом процесс, когда тебя кормит обаятельная официантка. Она сидела на коленях у Константина Ярославовича и одной рукой кормила любимого хозяина, а второй вытирала ему губы.
Константин Ярославович давно привык к такому и практически не обращал на девушку внимания, тщательно пережевывая пищу. Когда зазвонил мобилет, он выпятил губы, дождался пока их протрут салфеткой, и только после этого поднял трубку.
— Как дела Елизарыч? — Выдохнул Плющов.
Звонил Лавров Никифор Елизарович его друг, служащий в имперских истребителях, по крайней мере раньше они точно были друзьями были. С появлением Дубровского между старыми знакомцами возникло серьёзное напряжение, хотя назвать это ссорой будет правильнее.
— Ярославыч, звоню тебя предупредить. Мой человечек присматривал за Дубровским и сказал, что он выдвинулся в сторону Москвы. Более того, он наводил справки на каком из балов тебя можно найти. Поосторожнее там. — Настороженно сказал Лавров, да так, что даже Плющов понял, друг переживает за него.
— Вот как. Спасибо, что предупредил. — Задумчиво сказал Константин Ярославович и согнал с колен официантку. — Видимо едет чтобы вернуть свою сотрудницу…
— Ты кого-то похитил?
— Похитил плохое слово. Лучше сказать переманил на службу. — Усмехнулся Плющов. — Знаешь, как говорят? Двум дуэлям не бывать, а одной не миновать.
— Что это значит? — Недоумевая спросил Лавров.
— Это значит что Дубровский хочет загнать меня в ловушку, но в итоге сам
