прикрытием змеиного огня начали вырывать деревья первой полосы и кидать их в людские окопы. Деревья, мало того что обрушивались на головы защищающихся, нарушая целостность бронекостюмов, но еще и вспыхивали под пламенем змеев.
– Отходим на вторую линию! Отходим на вторую линию! – орала рация.
Кию и его отряду, как и другим выжившим в первых окопах, ничего не оставалось делать, как оставить рубеж, отдав его в лапы нападающих.
– Будь я проклят, – буркнул Кий, меняя место дислокации, – если псевды этот сценарий сами придумали.
– Тяжи! – проорал Родегаст. – Сбивайте змеев из ракетниц! Снайпера! Отстреливайте чудь!
Из наплечных ракетниц воинов в тяжелых «Добрынях» взлетели несколько десятков ракет и устремились к змеям. Не сказать, что этот залп уничтожил многих из них, но потрепал авиацию хорошенько. В это время все снайпера охотников терзали своими выстрелами тела белоглазой чуди, которая хоть была и бездоспешной, но настолько толстокожей, что выдерживала попадание не одного снаряда.
– Крупнокалиберные привода готовьте! – продолжал командовать вождь. – Чует мое сердце, сейчас попрут!
Крупнокалиберные привода имели расширенные стволы и короба, позволяющие в ускоренном темпе стрелять зарядами в два раза мощнее обычных. Несколько парней в средних «Гриднях» вытащили на бруствер пяток крупнокалиберных приводов и подсоединили короба с уложенными в них боеприпасами. И вовремя. После авиационного удара змеями и артподготовки деревьями в бой вступили полки бронированной пехоты. Или кавалерии. Волколаки шли в бой по-разному, кто-то на двух ногах, кто-то на четырех. Вот и пойми, пехота это с некоторыми опустившимися на четвереньки индивидуумами или кавалерия со вставшими на дыбы некоторыми персонами. Их было очень много. На лагерь людей обрушилась целая лавина серо-металлической масти, сметающая все на своем пути. Ударили крупнокалиберные привода, но серая масса даже не дернулась. Ее проредили во множестве мест и немало, но волчары рвались вперед, не чувствуя страха, и отказываясь отступать.
– Их точно кто-то ведет, – в какой раз подумал Кий, – иначе бы первые ряды уже тормознули перед приводами, создав давку и перепутав весь строй.
Волколаки же и не думали останавливаться перед людским огнем и падающими собратьями, они рвались вперед невзирая ни на что, прямо по телам павших сородичей. Тут все людские привода включились в отстрел, но было уже поздно. Волки прорвались к второй линии обороны и там закипел рукопашный бой. Взлетали двуручные мечи и секиры «Гридней», рассекая волколаков напополам. Желающие обойти двуручную смерть влетали в щиты «Добрынь» и погибали от их мечей. А тех, кто выживал хитростью и маневром между этими гигантами, добивали охотники своими тесаками.
– Колдуны! – прокричал вождь. – Ставьте заслоны! Отсекайте окопы от оставшихся!
Отрядные колдуны были заняты: они сражались со своими отрядами в окопах второй линии, и в бой вступили колдуны высших разрядов. Их набралось немного. Человек пять, включая того же Древослава. Быстро поделив зону атаки на сектора, они стали выстраивать непреодолимые заслоны, отгораживая дерущихся уже врукопашную нелюдей, от рвущихся к ним из чащи лесной резервов. И все бы было хорошо, если бы не вышедшие из леса лешие. Их было больше, чем колдунов. Всего лишь на одного, но больше. Медвежьи губы что-то зашептали на своем языке, горло зарычало, лапы-руки переплелись в хитроумных узлах, и в поставленный колдунами заслон полетели камни и вырванные с корнем молодые деревца, разрывая его во множестве мест одновременно. Пока колдуны чинили свои препоны в одних местах, тратя на это огромные психофизические ресурсы, те рвались в других.
– Снайпера, стреляйте в леших!
Снайпера собрались это сделать, но им помешали. С фланга, откуда уже никто не ждал удара, в бок обороняющимся ударили колобки. Они просто покатились на людей сплошным ковром поедая все до чего могли дотянуться своими вечно голодными ртами.
– Я же говорил, что кто-то планирует им атаки! – крикнул по радио не выдержав Кий.
– Отставить, десятник, – остудил его Родегаст, – потом поговорим об этом, когда бой выиграем и выживем! Не занимайте эфир мусором!
– Если выживем и выиграем, – буркнул себе под нос Кий.
Теперь люди сражались на два фронта. Они медленно, но неотвратимо отошли в последний круг защитных окоп, дальше были только их дома. Благо, что жен, стариков и детей там уже не было. Осталось время на небольшую передышку. Волколаки исследовали захваченные ими траншеи, колобков сдерживали огнеметами.
– Вождь, нужно отходить. Дома отстроим новые, а вот жизни не спасем! – подал голос Ерьга, высказав тем самым единое мнение большинства бойцов.
– Куда отходить станем? – поинтересовался Родегаст.
– Да в тот же Китеж!
– Китеж отсюда в двухстах километрах, до него еще дойти надо, а отстреливаться от этой армады двести километров разве проще, чем с ними тут бороться?
– В Город! – высказался Кий.
– Куда? – глаза Родегаста округлились, это было заметно даже под личиной его шлема.
– В Город, – повторил Кий, – чай, они там не совсем звери, чтоб не пустить нас за свои стены, когда нам грозит полное истребление, да и до Города нам не далеко, километров пятьдесят от силы.
– Сорок восемь, – поправил автоматически десятника Древослав.
– Вы все с ума посходили?
– Постой, Родегаст, – остановил вождя колдун, – а парень не так уж и не прав. Раздор между нами и Городом большой, но только вот смерть за порогом, она и помирить может. Да и ничего мы, в сущности, не теряем. Тут нам крышка. Ляжем смело и по-геройски, но ляжем, а если Город нас примет-таки, то у нас шанс появляется. И гораздо больший, чем до Китежа добраться. А вот если нас Город отвергнет, то мы в Китеж пойдем, благо по пути почти, не считая небольшого крюка.
Родегаст задумался над приведенными доводами, но долго думать ему не дали. На подмогу лесному воинству спешили новые силы, резервы. Стая птиц вылетела из леса и понеслась над полем боя.
– Птицы Рок! – заорал Кий, увидев, кто к ним приближается. – Щиты наверх, прячьтесь под любую защиту!
И правда, лагерь атаковали птицы Рок, металлические птицы. Их перья сотворены из стали и остры, словно наточенные ножи.
Пострадало три человека, три охотника в легких доспехах, которые не успели найти укрытия и были продырявлены этими самыми перьями. Родегаст рассматривал лезвие пера, вошедшее в его щит наполовину и чуть не задевшее шлем.
– Дисциплина с вами, – махнул рукой вождь, – уболтали, чертяки языкастые,
