— Ду-дум, ду-дум — стрелок у КПВ сделал два пристрелочных выстрела.
— Право десять, сказал Иваныч, наблюдая в бинокль.
— Упреждение десять метров, — продублировал я по громкой.
— Ду-дум, ду-дум, ду-дум — раздалось с палубы.
— Отлично! Один готов, — сказал радостно Иваныч, — прекратить огонь, второй уходит.
Я забрал у Иваныча бинокль и посмотрел на цели. Да, уцелевшая лодка глиссируя неслась к левой протоке, а от второй на поверхности плавали обломки и бултыхалось три человека.
— Подбирать этих пловцов? — вышел на связь Алексей.
— Обязательно, — ответил я.
— Принял, подбираю.
Плашкоут вернулся на прежний курс и направился к барахтающимся в воде пиратам. Через несколько минут Алексей сообщил:
— Три пассажира на борту, один правда может долго не прожить, если помощь не оказать.
— Давайте к нам, примем его на борт, доктор посмотрит, — сказал я.
Иваныч как-то нехорошо на меня посмотрел и сказал:
— На этого п… на это отребье, доктор сейчас наши медикаменты тратить будет… намазать лоб зеленкой и все.
— Не надо Иваныч, если выживет, то будет искупать вину перед обществом, а не выживет… ну судьба значит.
— Гуманист… — пробубнил Иваныч и наклонился к микрофону громкой, — доктор, на палубу, для оказания помощи раненому.
Я стоял и на мостике и смотрел, как на палубу подняли раненного с плашкоута, здоровенный кусок алюминиевого борта торчал у совсем молодого парня ниже правой ключицы, доктор повозился с ним минуту и скомандовал нести раненного в лазарет.
— Иваныч, ну молодей же совсем…
— У него был выбор кем стать, и он его сделал, за что и понес наказание.
— Согласен, но мы ведь с тобой пока еще хотим называться людьми?
— Начались проповеди замполита, — махнул рукой Иваныч, — ладно молчу… но я остался при своем мнении.
— Я и не сомневаюсь
— Вахтенным занять места, идем домой, — сказал Иваныч по громкой, — пошли, чаю попьем что ли, а гуманист?
— Идем попьем, — ответил я передавая бинокль вахтенному, который занял место у штурвала.
298 день. О. Сахарный.
Домой вернулись под утро, когда еще не рассвело, и пришвартовались под разгрузку.
— Все в форт? — уточнил Алексей.
— Да, — кивнул я, — и у тебя там из новеньких кто-то был из спецов по боеприпасам, так что подключай его по полной, пусть обеспечит условия хранения и прочее, что надо, пусть говорит. Поместится хоть все?
— Утрамбуем.
— Я серьезно.
— Да нет конечно.
— Значит мухи отдельно, котлеты отдельно… ну в смысле стволы тогда в подвале караульного помещения разместить. Пошли грузить.
— Пошли.
С разгрузкой закончили часа через два, островитяне проснулись и на Сахарном закипела жизнь. Контрабандистов разместили пока в форте, ополченцам пришлось потесниться в казарме, ну да это не на долго.
— Экипажу, кроме вахтенных отдыхать до обеда, — слышал я голос Иваныча со стороны «Авроры»
Ну и я решил пойти вздремнуть после рейса… ночная вахта, разгрузки-погрузки, надо отдыхать. До дома быстро дойти не получилось, то кто-то останавливал меня с каким-то важным вопросом, потом с Федором пришлось прогуляться на строку пирса, в общем — покой нам только снится. Дорога до дома заняла почти два часа, но дошел наконец.
— Сергей Николаевич, а не считаете ли вы, что пора входной устроить всем? — спросила Света, встретив меня на пороге и поцеловав, — в зеркало на себя давно смотрел то?
— Некогда было.
Света взяла с тумбочки у умывальника маленькой зеркало и поднесла мне к лицу.
— И кто там? — спросила она.
— Мужик какой то… голодный и злой.
— Этому мужику отдохнуть надо, да и не только ему. Сколько люди уже без выходных пашут?
— А сколько?
— А свяжись со старостой, у него табеля по трудодням на всех, вот он тебе и скажет.
— Не хочу, пока с ним связываться, а то Михалыч как навалит сейчас «хотелок» полный тазик… Нет Света, я хотя бы пару часов посплю, а потом уже буду связываться со всеми, хоть с Альфа — Центавром, если они конечно захотят со мной разговаривать.
— Ну иди ложись… центавра.
За окном громко фыркнула лошадь, и я проснулся. Судя по теням на стене уже далеко «после обеда» и солнце отправилось к закату. Я лежал на спине и смотрел на жерди, которые выполняли роль перекрытия, и разглядывал на них сучки. Стоп… у нас же нет лошади. Михалыч наверное приехал и стесняется будить… точно, слышу как он бубнит под навесом во дворе. Встал, умылся, и напялив калоши пошел «до ветра». Под навесом сидели Михалыч, Алексей Макарыч и Иваныч, Михалыч увидел меня, и хотел было что-то сказать, но Иваныч остановил его жестом:
— Обожди, а то авария будет.
— Точно, — сказал я и пошел дальше.
— И что это за делегация? — спросил я, когда вернулся, закончив все свои дела.
— Да мы как то каждый со своим к тебе Сергей Николаич, а ты спишь, и что то разговорились… Света нам вот чаю заварила, сидим, ждем, когда ваше величество проснется, — сказал Иваныч.
— Что-то сморило меня мужики, — ответил я, и присев на лавку налил себе чая, — Кстати Михалыч, тут поступило предложение выходной по острову объявить.
— Так а я не против, уж вторая декада пошла с крайнего выходного.
— Ну значит надо организовать.
— Ты погодь покамест за выходной то… у нас тут палтыргейста какая-то.
— Полтергейст?
— Ага, она самая, палтыргейста… третьего дня двух курей не досчитались, ну я сначала на Бима твоего подумал, был же у него грешок…
— Да было дело.
— Ну да, Дениска то с Андрейкой при стаде постоянно крутятся, ну и Бим с ними, только вот от Андреевны этому лохматому постоянно с кухни чего-то перепадает, так что не он это, да и не было его на хуторе третьего дня. А вчера с утра заметил, что лабазы то приоткрыты, и ночью сегодня лошади беспокоились.
— Ворует кто-то, — сказал Иваныч.
— Так а смысел? У нас столовая бесплатныя, приходи, Андревна накормит, да в любой дом постучи на хуторе — накормят… нет, это или палтыргейста или чужак у нас тут есть.
— Михалыч, ну ты скажи еще чупакабра, — сказал Иваныч, — это явно чужак у нас тут, прячется где-то.
— Да похоже, — согласился я, — и что, облаву устраивать?
— Я отправлял с утра Максима, он прочесывал с ребятами окрестности хутора, ничего не обнаружил, так то следов много, но это наши может там потоптались, — вставил Макарыч.
— Скажи Максиму, пусть у Алексея попросит ночной прицел с «Утеса» и подежурит ночку.
— Хорошо, — кивнул Макарыч улыбаясь, — у тебя все Михал Михалыч?
— Да все вродя. Так что, выходной когда?
